Анатолий Иванович Заюков Геном неизбежности Мы останемся во вселенной по одной причине: наши души бессмертны. Анатолий Заюков © Заюков А.И., 2022 © Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2022 Квинтэссенция Гранат Природа гранит и тайну хранит исключительности камня. Огранщик вправе, что природа творит — заточить эти грани в оправе. Особенный красный. Особенный белый. Особенный чёрный. Особенный жёлтый. Особенные голубой и зелёный, из глуби-глуби извлечённых. Истратив на всё своенравные нервы, спасибо, что первый из глуби шедевров с разломами света, их игрой — спасибо, что первый, а не второй. Ко мне в электричке подсел африканец. Я вижу гранаты в его глазах. Белки чёрно-белые с красными зорями, жаркого неба голубизной. Я вижу в гранате рожденье вселенной и извержения их же поллюций — тех же галактик. И кровь революций, их многоцветий на нашей планете. И вчерне ГУЛАГи. А то же колье есть не прочь оливье. Подвески не прочь пригубить амаретти. Кольцо с голубыми, как волны, сапфирами не прочь переспать и родить от йети. Припоминаю и я розу в дрожи, с рыльцем над пестиком ради тревожить женское тело на белом ложе, как Вифлеем с его известием. А некий страстями и девственность ранит. Такой гранат излучает пламя и топит глаза, и слезами туманит. Такое случалось со мною и с вами. Любовь погружает, как мать Ахиллеса, и в воду, и в пламя, — но что её горше и что её слаще?!.. Она нас и в рай, и в аидище тащит. А бес свою морду порой молча морщит, а то и порою глазищи таращит. И ангелы здесь, и валькирии кружат. И волны, и скалы, и камни гранат. Сама Афродита выходит на сушу с гранатом на пальце в мильоны карат. И мне говорит, что я прав страстью к розам и к женскому телу, беря себе власть. И в том, как намеренно выбрана поза, и то, что хотела и что было всласть. И вечно зелёный с мерцаньем алмазов, и он же влюблён в экзотический рай; и в чём красоту понял я его сразу: он остров и пальмы — и край, и за край!.. Виолончель, как с извивами лодка к краю, за край — бог куда поплыла. Вижу я в пальцах священника чётки — чайка сложила ли оба крыла? Всё в нём срослось в миллионно-едином. Магний с железом – и вам хризолит! Тот же рубин с его светом ранимым кровью забрызгать меня норовит. 18.03.2019, Москва Я стою и замираю Крым… в сиреневой дымке. С голубой и зелёной волной. Среди скал, как в серой крынке, и в тени их под полой я стою и замираю. Под тяжёлою волной море Чёрное смывает след на белом моле мой. Белизна и серость чаек в синеве больших небес, грохот волн не замечают — каждый здесь несёт свой крест. Белый парус над лодчонкой и, как чайка, на волне. Мне казалось, обручён он с теми, кто живёт на дне. Красота, покой и грохот — только брызги до небес! И, как плач дитятей, ропот чаек там, где волнорез. Божеством стоял здесь Пушкин и глядел в морскую даль. Айвазовский, с ним и Репин написали в нём печаль. Я стою поэт поэтом! И другого нет сказать: как у моря, нет запрета, и душа как благодать. 18.03.2019, Москва «А было, заходил я в рестораны…» А было, заходил я в рестораны, пил и ел на выбор, что хотел. Под коньяк армянский плыл в туманах. В роскошь весь одет и молод, смел. Хулиганом был невероятным! Весь был под ногами Барнаул. Как алмаз сверкал многокаратный. И ментам звонили: «Караул!» В институт не раз спускалась ксива. Исподволь глазели на меня и мечтали девочки ревниво обо мне, сердечное храня. Что же, пусть не стану Пироговым. Пусть не жить мне, как мечтают все. Тёмной ночью, под её покровом, Афродиту мну в её красе!.. Тем же, кто мечтали, мял я груди. Кто имела надо мною власть в том же институте, не забудет, как страстям моим же предалась. И пускай она гораздо старше, и без коньяка свихнулся ум. Ах, как подо мной собою машет — жизнь куда прекрасней наобум! 19.03.2019, Москва |
