– И?..

– И я сказала ему, что не могу говорить. Очень официальным голосом.

Могу себе представить. У Алинки вообще голос очень… официальный.

– Он позвонил на следующий день, я была «на клиенте». Как раз к главбушке в кабинет входила. И опять сказала ему, что не могу говорить. И только хотела попросить его обязательно перезвонить мне через час, как именно в тот момент у меня села бааатареееейка… – Алинка разразилась громким плачем. – Представляешь? – продолжила она, промокнув глаза салфеткой, на которой до этого стояла ее чашка кофе. – Он ведь наверняка подумал, что я сама отключилась и даже «до свидания» не сказала! Он больше не позвонииииит!

– А ты сама ему позвони! В чем проблема-то?

– Его телефон не высвечивается!

– Так он же тебе свою визитку оставил. Или нет?

– Я ее потеряяяла… случааайно, – снова захлюпала носом безутешная Алинка. – А вдруг это была судьба? А я даже его фамилию не запомнила! По фамилии я бы его хоть прогуглить могла.

– Я думаю, что, если бы это была судьба, ты бы запомнила его фамилию.

– Может быть. Может быть, ты и права. Во всем нужно видеть позитив, – высморкавшись в старбаксовский логотип, ответила она. – А что у тебя на личном фронте?

– У меня? Затишье.

– Совсем-совсем?

– Совсем-совсем. Тихо. Как в гробу без музыки.

– И что ты с этим собираешься делать?

Так-с. Кто из нас двоих сегодня практикующий психолог? Я или эта безутешная Маша-растеряша?

– Делать? Не знаю. Ты вот сама что с этим делать собираешься?

– Пока ничего. У меня еще уйма времени. Но…

Ну-ну, уйма времени. И поэтому она весь столик залила слезами.

– Но вообще, я считаю, что после тридцати нужно начинать заниматься устройством личной жизни с таким же системным подходом к процессу, как после двадцати – построением карьеры.

Они что, все сговорились с моей мамой? И вообще, мое «после тридцати» еще не наступило. И им всем это прекрасно известно. Особенно маме.

– Мы строили, мы строили и наконец построили!

– Ты это о чем? – спросила Алинка.

– Это я про «построение». Чебурашку цитирую. Извини, что не Шопенгауэра.

Алинка успокоилась и начала рассказывать о своих прочих, не столь мелодраматичных новостях, но я совершенно не могла сконцентрироваться на ее рассказе. Тянула свой кофе-латте через соломинку и смотрела в окно. А может, Алинка права? Может, они все правы? Может, и правда настало время серьезно заняться «строительством»? Или пустить на самотек и ждать, когда принц на белом коне, голубом вертолете или черном «Мерседесе» постучит в дверь моей светлицы и осыплет миллионом алых роз?

Ах да, несостыковка в трансерфинге моей реальности. Алые розы я не люблю. Терпеть не могу, если честно. Я розы вообще не люблю. И что мне с этим делать? Где-нибудь выдают принцев без алых роз в придачу? Можно на белом коне. Или на черном «Мерседесе». Или на голубом вертолете.

Итак, Дания. Эта маленькая скандинавская страна разместилась на четырехстах островах, девяносто из которых являются обитаемыми и всего пять относительно известными. Плюс полуостров Юланд, граничащий по суше с Германией. На схематичных картах мира обычно только его и видно. Еще к Дании относятся Фарерские острова и Гренландия. Вместе с территорией Гренландии Дания является самой большой европейской страной, а не одной из самых маленьких. Благодаря тому что Гренландия – это Дания, 98 % Дании территориально находится в Америке. Такой географический парадокс. То, что Дания не первый год находится на вершине хит-парада счастья, парадоксом, может быть, и не является. Но очень интригует. Как им это удается? Почему именно Дания – самая счастливая страна в мире? И вообще «самая-самая». Если верить информации самых разнообразных рейтингов. Какая бы тема ни материализовалась в воздухе, вездесущие жители Дании, которых всего-то пять с половиной миллионов человек, уже успели сказать свое веское слово и даже получить международное признание. Дизайн? Дания является признанным во всем мире гуру дизайна. Архитектура, мебель, бренды уровня недель высокой моды. Первый в мире дизайнерский отель, а именно Radisson SAS Royal Hotel, был построен в Дании еще в 1960 году. Еда? Датский вклад в мировую кулинарию – ресторан Noma, несколько лет подряд возглавлявший список лучших ресторанов мира, и нордическая кухня с ее манифестом. По количеству мишленовских звезд крошечный Копенгаген опережает ряд европейских столиц. Кино? Ларс фон Триер, один из создателей манифеста «Догма 95», уже давно воспринимается во всем мире не датским, а всепланетарным культурным наследием. И в качестве страны с самым лучшим бизнес-климатом в Европе Дания тоже успела отметиться неоднократно. Современное искусство? «Луизиана» считается одним из самых красивых музеев мира. А еще литература. По количеству языков, на которые переведены его произведения, Андерсен уступает только Библии. А еще высокие технологии, которые и являются главным датским экспортом. А вовсе не пиво, молочные продукты и свинина, как может показаться на первый взгляд. Впрочем, если нужно построить красивый оперный театр в далекой Австралии – датчанам и это под силу. Или объект, который в будущем войдет в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Как это случилось с руническим камнем, установленным в местечке Еллинг датским королем Харальдом. Харальд Блотанд правил с девятьсот пятьдесят восьмого по девятьсот восемьдесят шестой год нашей эры. За это время он успел обратить датчан в христианство и объединить Данию с Норвегией. В наши дни имя этого датского викинга на слуху у всей планеты, потому что им названа технология беспроводного соединения мобильных устройств. Bluetooth. Так на английский переводится с датского имя Blåtand. Голубой зуб. Это к вопросу о высоких технологиях.

Сегодня Светик разбудила меня как обычно. То есть за час до моего планового подъема.

– Ты что, спишь?! Срочно бегом в посольство относить паспорт!

– Какое посольство?

– Какое-какое – датское!

– Зачем?

– Ты через две недели в Данию летишь!

WTF?!

– А анкета? Я же ее не заполняла.

И вообще никому никуда не обещала лететь. Особенно Светке.

– А у меня твоя последняя, на прошлую французскую шенгенку, в компьютере сохранена. Я в ней деталей добавила, даты кое-какие изменила, подпись поставила. Ты уж не обессудь, но подпись у тебя такая простая, что мне было неловко тебя отрывать от твоего плотного рабочего графика.

– Светка, ты – язва!

– Я знаю.

– Подожди, а… фотография?

– Дорогая, не смеши. У меня твоих фотографий, что ли, нет? К счастью, за прошедший год ты не изменилась. Ну, может быть, самую малость…

– Светка, ты – язва.

– А ты напрашиваешься на «спасибо за комплимент»! И не надейся.

– Вот и езди с подругами в Париж. Говорила мне одна очень мудрая приятельница, что в Париж – только с любимым мужчиной!

– Так, хватить ныть. С любимым мужчиной съездишь на Мальдивы. Когда он у тебя появится. И я, заметь, прилагаю к этому реальные усилия!

– Спасибо, я уже оценила.

– Я тебе сейчас сброшу файл. Распечатай, подпиши. Сама, так уж и быть. И быстренько дуй в посольство!

Светка – язва и самодур. С хорошими, надо ей отдать должное, организационными способностями.

Принтер выплюнул последнюю страницу анкеты и довольно хрюкнул. Еду в Данию. Потому что отказываться по собственному желанию в наш политически неоднозначный век от шенгенской визы – верх неблагоразумия. На этом я с собой и договорилась.

Путь из самолета в зал получения багажа пролегал через здание аэропорта, о котором я успела прочесть много всего интересного еще две недели назад. Когда осознала неминуемость поездки в датскую столицу и начала бороздить интернет с целью стратегического анализа полезной информации. Аэропорт Копенгагена проснулся знаменитым в день, когда журнал Wallpaper объявил его дизайн лучшим во всем мире. Номер один. Потом номером один его объявила World Airport Awards, и с тех пор он не раз и не два выбирался, по мнению жюри этой премии, лучшим аэропортом мира. Помимо безопасности, функциональности и удобства копенгагенский аэропорт – это большая галерея современного искусства. Здесь есть скульптуры архитектора Hanna Varming, картины художника Jens Birkemose, инсталляции Trondur Patursson. Плюс лаунж-зона с дизайнерской мебелью и почти медитативной атмосферой. Плюс рестораны гурмэ-уровня. Плюс необъятная возможность для шопинга давно вписанных в энциклопедию дизайна скандинавских в целом и датских в частности брендов. Я даже немного пожалела, что шопинг в аэропорту для улетающих, а не для прилетевших. И что у меня сейчас нет времени, чтобы сидеть в кресле авторства Thomas Alken, наблюдая за взлетающими и идущими на посадку самолетами. На меня это всегда действует очень умиротворяюще и одновременно вдохновляюще. Особенно если сопровождается огромной чашкой кофе-латте. Через три месяца у меня будет случай наверстать эту невозможную в данный момент возможность.