— Эстер, не нужно. Хватит.

Она послушалась. Решила сменить тему.

— А что это были за более выгодные условия аренды, на которые согласилась Марта? — вспомнила она.

— Тебе правда интересно?

— Мне всё интересно, — попыталась улыбнуться в ответ Эстер.

Он не стал отпираться.

— Она просто дала мне в пользование банковский счёт, который использовала для дел с домом. Туда приходила вся моя официальная зарплата, и она использовала её, как ей нужно.

— А ты?

— А я жил по большей части на чаевые и халтуру, иногда только снимая необходимые суммы по доверенности, — тихо пояснил наконец Арлен.

Усталость, кажется, начинала брать своё.

— И чем это было выгоднее?

— Так сложнее отследить по действиям в банке: нет никакой активности на личном счёте. Я вообще не уверен, что его уже не закрыли из-за этого…

Эстер начинала понимать.

— И не отказался от квартиры, выписанной от конторы, чтобы, тоже, если что, пришли на тот адрес?

— Официально я всё ещё живу в Конрале. Симлар — затянувшаяся командировка.

— Это мне уже рассказали.

— Понятно.

— И… сейчас ты живёшь под настоящим именем? — решила всё-таки уточнить Эстер.

Он замолчал. Эстер ждала. Наконец он нехотя сказал:

— Нет.

— А как тебя зовут? — без особой надежды спросила девушка.

— Теарон. Фамилия та же. Не то что бы она была очень редкой, чтобы и её менять…

Что ж, значит, Теарон… Для неё это ничего не меняло.

— И тебя можно так называть?

— Как хочешь. Только других запутаешь…

— И он это имя знает?

— Наверное. Я не знаю. Он находил меня всегда. Это бесполезно.

— Зачем ты его искал сам?

— Хотел знать, кто он. Хотя бы чтобы понять, что ему может быть нужно.

— И что-то узнал?

— Не знаю.

— А тогда, ну, получается, уже позавчера на площади… — попыталсь как-то объяснить Эстер, но он, кажется, понял просто из её неуверенного начала:

— Там был не он. Это был его фамильяр, я потом уже понял.

— Ты тогда… что ты всё-таки сделал?

— Как минимум не дал тебе оглянуться. За это стоит вообще извиниться, это очень опасно и могло кончиться не очень хорошо, да и вообще так делать нельзя… — маг как будто задумался на мгновение, но быстро продолжил: — А если ты про остальное, то, знаешь, этот Эман, кажется, что-то смыслит в поиске и ориентируется на дар. Мне нужно было размыть его внимание или как-то сбить его со следа, ты просто подвернулась как… — он снова замолк, разыскивая слово.

— Как сосуд? — предположила Эстер.

— Почти. Но суть примерно та же. Так тоже лучше не делать. Но всё прошло благополучно. Вроде бы. Ты как минимум здорова и жива.

Она вспомнила то странное ощущение и все вскружившие ей голову образы.

— И ты… действительно так видишь мир?

— Мир я почти не вижу. Больше чувствую.

Эстер сделала паузу.

— Но… Ты же то и дело следишь глазами… глазом… взглядом, — наконец нашлась она под его едва слышный смешок, — за предметами, людьми, да даже за Тильдом и вообще?

— Я же сказал: почти. Что-то я же всё-таки вижу. Мало, но ещё есть. Но это скорее привычка. Большую часть жизни я всё-таки смотрел на мир как нормальный человек.

— А сколько тебе всё-таки лет? — решила спросить она.

— А это к чему?

— Ни к чему. Это просто единственный вопрос, на который ты мне так и не ответил.

— Двадцать шесть.

— Правда?

— А не похоже? — он нашёл силы ещё раз слегка усмехнуться.

— Похоже, но… не важно.

Она снова на пару секунд умолкла.

— Просто ты так много всего можешь… — с оттенком зависти протянула Эстер.

— Не так и много.

— Например, что не можешь?

— Например? — Теарон задумался, и со вздохом ответил: — Например, из меня очень неважный повар и ещё более скверный преподаватель.

— В чём-то мы с тобой похожи.

— Если тебя это радует, то как хочешь.

Эстер позволила себе снова улыбнуться. Он оставался в напряжённом спокойствии, словно просто устал нервничать, но всё ещё не мог позволить себе просто расслабиться, откровенно уже клевал носом, но упрямо вскидывался обратно, глядя всё так же в окно напряжённым взглядом, хотя будто бы ничего не видел, совсем не следя взглядом за мелькающими мимо предметами и элементами пейзажа. Эстер немного серьёзнее, подавив новую волну жалости, снова заговорила:

— Послушай. Я понимаю, ситуация не из приятных, но ведь… здесь мы уже в безопасности, так? Его здесь больше нет. И он вряд ли станет кидаться на несущийся поезд, да? Подумай о чём-то другом. Отвлекись. Всё хорошо. Если даже не хочешь сделать это ради себя, то хотя бы ради меня или Грега, на тебя же просто больно смотреть. Пожалуйста. Отдохни.

Она ждала с его стороны любой реакции, но только не грустной и немного сонной улыбки.

— Тебе легко говорить.

— Послушай, мне тоже страшно, но… — однако Теарон её мягко прервал:

— Я не об этом.

Эстер устало фыркнула носом.

— Хотелось бы знать, что творится в твоей голове… — пробормотала девушка.

Он перевёл на неё слегка растерянный взгляд, немного помолчал.

— Послушай. Ты говорила, что всю жизнь в движении. Я тоже. С тех пор, как покинул наконец дом, я сменил десятки мест. И я знал, что придётся однажды покинуть и Симлар. Это не могло длиться вечно. Я только рад, что мне пришлось там оказаться столь надолго, и что стольким людям я смог принести хоть какую-то пользу. Я не знаю, где ты была до этого. И я не знаю, как много дурных людей ты встречала на своём пути и что пережила, но одно я знаю точно: ты не боишься людей. Ты можешь их не любить, они могут тебе быть противны, ты можешь просто вычёркивать их из своего внимания, можешь менять своё мнение, отбрасывая старые подозрения и антипатию, ты идёшь к ним с готовностью узнавать и бороться, но ты их не боишься. И ты даже представить себе не можешь, насколько я боюсь тебя в этот самый момент.

Эстер от удивления даже вскинула голову. А он всё так же рассеянно и тихо продолжил:

— И не только тебя: Марта, Грег, тот же Хэммиш, даже, мир её душе, Вельда — я знаю и знал их не один год, но всё равно не могу перестать их бояться. Я ничего не могу с этим сделать, как бы ни пытался. Я слишком привык ждать от всех только худшего. На моём пути не раз встречались и замечательные люди. Они вытаскивали меня с того света, давали кров, помогали порой за просто так, от чистого сердца и не требуя ничего взамен, но это ничего не изменило. Куда бы я ни шёл, я всё равно рано или поздно, стоило расслабиться натыкался на, как мне казалось, беспричинную жестокость, иногда даже от тех же людей, что до этого могли спасти мне жизнь или даже просто сильно помочь. Я понимаю разумом, что не могут же все без исключения желать зла или оправдывать любые свои поступки своими желаниями и целями. Я смотрю на тебя и думаю о том, что я сильнее физически, что я имею силы, против которых ты даже при большом желании ничего не сможешь противопоставить, я понимаю, что скорее всего ты не хочешь мне вреда, но всё равно не могу перестать бояться даже тебя. Я не могу перестать искать тревожные знаки, не могу просто убедить себя в том, что я в безопасности рядом с тобой. И в этом нет твоей вины. Ты не сделала ничего, или почти ничего, чтобы я мог опасаться тебя. Я могу только продолжать пытаться делать вид, что всё хорошо. Я могу только раз за разом убеждать себя в этом, но внутри буду снова и снова ждать подвоха в каждом слове и прикосновении, со страхом ждать, а не появится ли что-то в руках, которых я не вижу, вслушиваться в твои шаги, чтобы знать, где ты сейчас находишься. Я был бы рад избавиться от этого, но ничего не помогает. Я очень хочу тебе верить, Эстер. Я очень хочу тебе доверять.

— Если хочешь, я уйду.

Она говорила искренне, без обиды, с беспокойством. Он покачал головой.

— Не нужно.

— Если от этого станет легче…

— Ты не поняла. Я вовсе не гоню тебя. Я просто хочу, чтобы ты хоть немного представила, что происходит. Эмана здесь действительно нет. Но я знаю, что вчера ещё он был всего в паре шагов от меня. Но я не имею ни малейшего понятия, где он теперь. Он может быть где угодно. И представь, каково это осознавать, когда я знаю, на что он способен, при этом так сильно опасаясь обычных людей. Тебя, Эстер, девочку едва ли семнадцати лет, вряд ли способную что-то мне сделать даже физически, и очень вряд ли желающую что-то сделать. Я не могу просто так выкинуть его из головы. Мне бы очень хотелось, но я не могу. К тому же, Вельда…