— Да потому что я сам не знаю! — огрызнулся вдруг Теарон.

Лейтон, кажется, ответом остался недоволен. Теарон устало вздохнул:

— Послушай, я, правда, не знаю, что это было. Знаю только, что испугался, как за себя, так и за тебя. Вот и всё.

— А после, почему взял всю вину на себя? — как-то слишком поспешно, будто боясь, что не сможет задать этот вопрос больше никогда, если не задаст сейчас, выпалил Лейтон.

Вопрос этот ещё больше выбил из колеи. Да и Лейтон снова оказался на грани. Было очень сложно ощущать его паническую нервозность с долей страха и застарелого желания получить ответы на свои вопросы, и при этом самому оставаться с трезвой головой. К тому же, ответы невольно сами всплывали из памяти, вытягивая за собой связанные воспоминания. Мир снова пошёл мелкой рябью, рискуя опрокинуться в панический бред, но Теарон успел сконцентрироваться на единственном, чему не боялся случайно причинить вред, и что могло вернуть всколыхнувшимся мыслям стабильность и спокойствие. Вода в реке продолжала медленно утекать на восток. Травы у берега тихонько колыхались не то от ветра, не то от течения.

— Я как минимум не знал, что выживу, — наконец, как мог спокойно ответил он Лейтону. — Мне было уже всё равно, что дальше будет. Я… я буквально уже попрощался с жизнью. Всё было кончено. Но ты ведь оставался. И, как ты говорил, если у меня ещё была какая-то, но семья, у тебя был только Деврекс. Да, не идеальный, в чём-то даже совершенно не правый и не стремившийся видеть свои же ошибки, но у тебя был только он, — Теарон на миг умолк, снова беря паузу, чтобы вернуться в зыбкое, но всё же хоть какое-то спокойствие. — Мне тогда просто хотелось, знаешь, чтобы весь этот кошмар не был зря. Ты шёл к своей цели слишком настойчиво, чтобы я вот так просто мог под самый конец всё разрушить. Это показалось мне… несправедливым.

Лейтон как будто не очень верил. Словно в первый раз его увидев, он впивался в Теарона взглядом, словно выискивая хоть какой-то подвох.

— Ты уже знал, что это не была ошибка, — тихо заговорил он, — знал, что я всё подстроил, знал, зачем, и всё равно сумел соврать Деврексу, чтобы…

— Чтобы он не бросил тебя. Да.

Закончив за него фразу, Теарон наконец, больше по привычке, чем из необходимости, повернулся к нему:

— Я до сих пор понятия не имею, что он нашёл во мне такого особенного, о чём тебе, узнав это, пришлось молчать. Я помню, да, клятва и всё такое. Мне показалось, что, если он так этим одержим, то, узнав, что в произошедшем есть и твоя вина, он может разозлиться и на тебя. Причём гораздо больше необходимого. Себя мне тогда уже было не жалко. В мести я не видел смысла. Поэтому просто… наверное, сдался? Решил окончательно всё тебе уступить? Оставить вас обоих в покое? Не знаю. Надеюсь, это возымело хоть какой-то смысл.

Лейтон будто хотел что-то ещё сказать, но почему-то не стал, лишь опустил и снова отвёл взгляд.

— Я тогда не сказал этого, — как-то сдавленно и тихо всё-таки заговорил он, — но… спасибо. Мне очень жаль, что всё так вышло. Я… Я хотел бы…

— Не нужно извиняться, — немного резче нужного прервал его Теарон.

— Но ведь..!

— Лейтон, нет. Не нужно. Пожалуйста, — перейдя на более мягкий тон, он решил хоть как-то, пускай и всё равно немного резко пояснить: — Да, ты серьёзно накосячил, и это даже мягко сказано, но ведь, не прими ты позже нужные решения, мы бы с тобой сейчас тут не говорили. Да, ты почти стал причиной моей смерти, но ты же сделал так, чтобы этого не случилось. Мне всё равно, почему, но я благодарен за это. Всё. Больше мне от тебя ничего не нужно. Успокойся.

Но его это как будто совершенно не успокоило.

— Тебе, может, и не нужно, — возразил Лейтон, тяжело упершись локтями в перила и обхватив руками голову. — А мне нужно. Я больше не могу. Это ужасно, ради всех богов, неужели меня вообще можно простить..?

— Можно. Уже давно.

— Да ты врёшь небось!

— Я уже вроде сказал, что ты далеко не самое страшное событие в моей жизни, — грустно усмехнулся Теарон. — Всё хорошо.

— Ты говоришь это после того, как мы узнали, что у тебя большие, мать их, проблемы! — вскинув на него непонимающий взгляд и раздражённо хлопнув руками по перилам моста, снова возразил Лейтон.

— Это другое.

— Да почему ты такой..?

— Какой?

Он не нашёл, что ответить, только фыркнул и поднял глаза к небу: на темнеющем куполе стало видно звёзды. Однако, Лейтон хотя бы слегка, но успокоился. Рядом с ним даже стало немного легче дышать.

Со стороны фермы вдруг раздался громкий хлопок и звон разбитого стекла. Лейтон тут же отвлёкся на звук, быстро повернувшись в ту сторону. Над мостом узким кругом метнулась мимо Торна, едва не задев их обоих крыльями.

— Что вы там, тень вас раздери, такое делаете опять?! — отходя от перил и пытаясь высмотреть в темноте хоть что-то у фермы, процедил Лейтон.

— Беги, разбирайся лучше, — вздохнул Теарон.

— И то верно… — согласился с ним Лейтон, прежде чем рвануться на тот берег. — Ладно, удачи!

— Тебе того же.

Окно на втором этаже уже не горело. Лейтон, едва уйдя из поля зрения, мгновенно растворился в темноте.

Река неспешно несла на восток свои воды. За спиной постепенно гасло ещё подсвеченное ушедшим за линию горизонта солнцем небо, уже почти чернильно-чёрное на пути у реки. Завис в воздухе над полями стрёкот насекомых, смешиваясь с шумом от волн, бегущих по высокой траве под несильными порывами ветра.

Собравшись с мыслями, Теарон развернулся и ушёл на свой берег реки.

***

Открыв глаза, Каспар тяжело сел на диване и поморщился. Он уже третьи сутки избегал встреч с Ашаке. Даже не спал, зная, что богиня может явиться во снах. Но то ли слишком устал, то ли не хватило силы воли.

Здесь не было окон. Было трудно понять, что за время суток он застал, очнувшись от внезапного не то сна, не то обморока, и уж тем более невозможно было сказать, сколько он провёл без сознания.

Рэйг чёрным блестящим змеем лежал на подушке на кресле, свернувшись в плотный клубок. Каспар долго смотрел на фамильяра, пытаясь понять, бодрствует ли он.

Ему требовались ответы. Он не знал, было ли его видение просто плодом уставшего мозга или реальным явлением Ашаке. После его столь досадного провала было неожиданно увидеть её не в гневе, а даже наоборот, словно маниакально-радостной. «Я вижу! Я всё вижу! Сюда!» — не то рычала, не то пела сквозь похожую больше на оскал улыбку богиня, прожигая когтем насквозь расстилавшиеся под ними с огромной высоты зелёные земли.

Не желая дольше терять время, Каспар взял с пола сумку и достал из неё карту, расстелил на диване рядом с собой. Как и земля во сне, карта оказалась прожжена насквозь в одном, том же самом месте.

Дни пролетели на удивление незаметно. Казалось, только вчера за окном вагона едва появились холмы Тарслила, и вот уже приходит новость, что прибыл челнок из Рагоссы. Только вот уехал на нём Теарон один.

Грега он смог уговорить уехать на уходящем обратно на Гринфолл локомотиве и там найти на время любой другой рейс, чтобы не сразу, но вернуться всё-таки в Симлар. У Эстер в планах также было возвращение, но чуть позже: на пустом локомотиве для неё просто не нашлось ни места, ни работы. Своими же планами Теарон не стал делиться. Эстер отчего-то сильно сомневалась, что он действительно поедет до Рагоссы, но, если он действительно хотел отвлечь Эмана на себя и скрыться, лучше пункта назначения было не найти. От местных она успела узнать, что это большой город-порт, откуда каждый день уходят десятки кораблей всех размеров и видов, а также без конца приходят и уходят челноки из окрестных городков и деревень. Если где и можно было затеряться, перед этим дав о себе знать какой-то части людей, так это там. Если, конечно, не решить сойти с челнока раньше в каком-нибудь из поселений по дороге.