— Вы так говорите, словно сами там были, — пробормотала с некоторым сомнением Эстер.

— А я там и была, — вдруг подтвердила Наёши. — Малолеткой, правда, на конкретно этот момент мне лет двенадцать или пятнадцать что ли было? Уже не помню.

— Но… Подождите! — Девушка попыталась припомнить, что вообще слышала обо всём этом, сопоставила время. — Но тогда получается, что вам должно быть больше ста лет!

— А так оно и есть, — снова с улыбкой подтвердила она. — Сто двадцать девять лет. Скоро сто тридцать.

— Но… — Эстер хотела ещё что-то сказать, но умолкла.

— Маги живут немного дольше простых людей, — зачем-то пояснила Наёши.

— Немного?!

— Ну, хорошо, примерно вдвое дольше. Это если стареть естественно и не лезть во всякие авантюры, что в наших кругах большая редкость…

— Стоп! — вдруг снова всполошилась Эстер. — Вы… Вы лично были знакомы с Талаадом?

— Да, — опять кивнула Наёши. — Он лично выкрал меня из рук полиции, когда те догадались, что Савель — не просто кошка. В благодарность я решила остаться в его небольшой — тогда — армии.

Эстер продолжала со смешанными чувствами недоумения и восхищения смотреть на женщину. Если верить рассказу Наёши, она с малолетства приобщилась к сопротивлению и войне, но почему-то казалось, что ничто из этого не оставило на ней никакого видимого следа. Эстер не слишком часто вообще встречала пожилых людей, а среди них всё реже попадались такие, которых девушка могла назвать «приятными». К Наёши просилась приставка «солнышко».

— Едва отойдя от шока, он сразу перечеркнул все прежние планы и перешёл к другому варианту действий: Рей решил открыто выступить против потомков Юты, — вдруг продолжила старушка, а Эстер не сразу поняла, о чём она говорит. — Он разыскивал остатки других кланов, договаривался с другими повстанцами, собирал всё больше и больше людей и магов вокруг себя. Но одновременно Редрейвик готовил и другой план, в котором удалось в некоторой мере поучаствовать и мне: он собирался уничтожить крупнейшую Башню Фамильяров, чтобы вернуть силы огромному количеству других магов.

— Что-то такое я уже слышала, — заметила Эстер, понимая, что разговор был буквально в этот же день, всего пару часов назад. — Только я так и не поняла, что это за Башня.

— Магическая тюрьма, вот только держали там фамильяров, оттуда и название, — пояснила Наёши. — Духи-спутники оставались живы, но теряли связь со своим магом, пока находились в её стенах. А маг терял возможность использовать дар. Сегодня восстановленное здание занял исследовательский институт «Вертикальный Город», но маги до сих пор недобро поглядывают на это место… — Старушка отпустила с колен Савель, кошка-фамильяр переместилась на кровать. — Хотя вся магия оттуда давно ушла и теперь это просто огромная старая странная башня.

— А зачем её заново отстроили?

— Не отстроили: восстановили. Редрейвик уничтожил Башню, как организацию, как тюрьму. У здания же оказались разрушены только верхние три этажа, их отстраивать не стали, просто достроив на последнем уцелевшем этаже крышу.

— А что же он такого сделал? — снова задала вопрос Эстер.

— А вот об этом историки и не только они спорят до сих пор. — Наёши вздохнула. — Со стороны люди видели взрыв, но очень странный. Говорили, что было ощущение, будто Башня «взорвалась внутрь». Кто-то даже говорил, что видел расходящиеся от неё чёрные трещины… — Старушка немного помолчала, глядя на побелку потолка. — Имея в виду дар Редрейвика и то, как он готовился к этой диверсии, вполне возможно, что это было какое-то проявление изменения материи. Термомантия, например, хотя она в кинетике лежит меньшей частью и в высшем своём проявлении, когда способна буквально обращать материю в энергию, создавая дыры в пространстве, доступна была только первым архимагам Маргда… Ты, наверно, не понимаешь, о чём я говорю?

— Не-а, — честно ответила Эстер.

— В общем, — решила не объяснять Наёши, — Рей проник в Башню и сделал что-то такое, что прорвало её магический барьер и разнесло в крошку несколько этажей здания. Возможно, разнесло и его самого, потому что после того больше его никто не видел: ни его, ни его тела, ни даже каких-то фрагментов. На месте разрушения вообще не было никаких тел или их частей: целый отряд охраны Башни пропал вместе с Редрейвиком.

— Телепортация? — неуверенно предположила девушка.

— Возможно. Но не с парой десятков же человек? На такое не были способны даже древние архимаги. А Рей к тому же был ослаблен после смерти фамильяра и прорыва барьера.

— Его фамильяр погиб? Но… как он тогда использовал дар?

Как ни крути, а кое-что в магах Эстер уже успела понять. В частности, что без фамильяра маг — не маг. Нет, ей было известно, что после смерти одного фамильяра в некоторых случаях у мага может появиться другой. В некоторых — потому что не раз успела она услышать и даже кое-где на досуге прочитать, что бывают случаи, когда этого не происходит.

Наёши её недоумение поняла и решила всё-таки пояснить:

— С помощью нового фамильяра, конечно же. У него не было достаточно времени, чтобы установить с ним прочную связь, что ещё больше его ослабляло. Мало того: каждый новый фамильяр значительно слабее прежнего.

— Если он был такой великий лидер и стратег, как он решился на выполнение своего замысла в таких условиях? — всё ещё не понимала Эстер.

Взгляд Наёши отчего-то наполнился грустью:

— Это была часть жертвы, часть плана. Иначе бы он никак не смог бы проникнуть в Башню. Именно это и заняло большую часть подготовки… Наверное, с этого стоило начать: в Башню не допускались маги, попасть туда каким-то иным способом, кроме как через главные ворота, было невозможно. Охранялась тюрьма очень надёжно. Редрейвик долго шёл к заключительной части плана в том числе и из-за необходимости лишения спутника. Но Талид сам предложил ему такой способ действий.

— Талид?

— Его фамильяр. В его истинной форме — очаровательный пушистый зверёк, названия которому нет ни в одной энциклопедии. Он был похож на обросшего чёрным пухом небольшого дракона, разве что крыльев не имел… В виде человека же Талид был не менее приятен, вот только никуда не мог деть пушистый хвост и длинные уши с кисточками. А по задумке они с Реем должны были поменяться местами, чтобы фамильяра отправили на казнь, а мага — в Башню. Поэтому несколько лет Редрейвик и Талид работали над тем, чтобы привести внешность последнего к наиболее человеческой, для чего требовалось развить потенциал настолько, насколько это вообще возможно. Представить боюсь, что они при этом ощущали. Но… их план сработал. — Наёши тихо вздохнула, перевела взгляд на Савель, что свернулась клубочком на покрывале, прикрыв носик кончиком хвоста. — За эти года армия Редрейвика успела вырасти до боеспособных размеров, а сам Редрейвик стал самой разыскиваемой личностью в нашей и близлежащих странах. Вот только никто не знал, как он на самом деле выглядит — над этим они с Талидом тоже успели поработать. Везде, где только можно, Рей закрывал лицо банданой, а Талид принимал звериное обличье, лишь иногда показываясь в человеческом, чтобы никто не забыл, что он так может. Поэтому, когда Талид сказал: «Пора», — схватившие их полицейские ни секунды не усомнились в верности своего решения, когда перепутали мага с фамильяром.

— Но… Зачем?

— Для преодоления барьера. Редрейвика заперли на верхних ярусах Башни. Талида сожгли вместо него. После смерти фамильяры как бы… гаснут. Просто растворяются. Поэтому убирать тела из камер Башни никто не ходил. Дождавшись появления нового фамильяра в стенах Башни, Редрейвик смог прорвать барьер изнутри, а затем и выбраться из заточения. Не знаю, что было в его плане дальше, но что-то мне подсказывает, что сигнала тревоги там не было. А ему нужно было бежать. И по итогу он сделал что-то… что-то разрушительное. — Старушка немного помолчала, и продолжила: — Многие, кстати, считают, что это входило в его план. Уничтожить не только барьер, но и само здание, выпустить всех, кто в нём был. Но перед взрывом — или что там на самом деле было, не важно — Рей уже разрушил часть стены. Дорога наружу из разрушенных также клеток и камер уже была. Поэтому сложно сказать, что это было на самом деле. Но оно было и с этим ничего не сделаешь.