– И всё же мне не даёт покоя вопрос, – в некой задумчивости произнёс Световид, – почему вообще родился ещё один первородный демон? Ведь сильные обоих столпов Тьмы и Света находятся в некоем равновесии. А значит, появившийся новый демон должен спровоцировать в противовес себе рождение существа Света. Но его нет, иначе бы мы о нём знали. Получается, этот демон пришёл сам по себе или в противовес самому Сущему? Зачем Сущему тогда порождать того, кто будет ему угрожать? – задал он вопрос скорей самому себе, а не совету.

– Не кручинься, Световид, – подбодрил верховного бога Сварог, – может этот демон вовсе и не разрушитель. А породила его Тьма в равновесие нам, богам Света. Ведь мы в последнее время уж больно много вотчин отбили у армии Тьмы. Вот она и породила ещё одного сына себе в помощь, так как старшие не справляются.

– Быть может и так. С твоими доводами, мудрейший Сварог, спорить трудно, – как-то нехотя согласился Световид и, судя по взгляду, находился в глубоких размышлениях над своим вопросом, которые были прерваны мрачным, загробным голосом, заставляющим трепетать всякую живую душу, боящуюся умереть.

– И когда сей Мир Богов застонет от мук и боли, что творятся несправедливо, ради корысти, породит Тьма демона великого, доселе невиданной силы и ярости, который разрушит порядок бытия. И падут боги Света и властелины Тьмы. И сожжёт он в гневе своём все армии, что встанут у него на пути. Станет он злом лютым и беспощадным. И из пепла прежних, порочных миров возродятся миры новые, любовью его окутанные. И воссядет он на престол Мира Богов, и станет с тех пор править всем Сущим… – прозвучали слова так тихо, чтобы закрасться в самые глубокие и отдалённые закоулки души, но достаточно громко, дабы сотрясти окружающее пространство своей неизбежностью.

От этих слов в жилах богов, наверное, застыла кровь, потому как на некоторое время они замерли, и в зале совета воцарилась мёртвая тишина. Как по команде, все повернулись в сторону, где стоял Азраил – ангел смерти, только сейчас весьма эффектно присоединившийся к совету. Бледное и изящное лицо посланника мира мёртвых выражало безучастие, и даже некое равнодушие к происходящему здесь, будто обсуждалось нечто незначительное, нестоящее внимания. Взгляд Азраила был проницательным и всеобъемлющим, которым он смотрел в душу так, словно искал изъяны в каждом, кто находился перед ним. Некоторые члены совета начали ёрзать от этого обнажающего суть взгляда. Создавалось впечатление, что от взора Смертьнесущего не возможно утаить ничего. Даже какая-нибудь непристойная мелочь из жизни представшего перед взором слуги смерти не ускользнёт и будет непременно предъявлена в укор.

– И что это было? Потрудись прокомментировать, уважаемый Азраил, – обратился к ангелу удивлённый, как и все присутствующие на совете боги, Сварог.

– Это слова пророчества, которые мы услышали с Люцифером во время последнего посещения Мира Богов, – спокойно ответил ангел смерти, сложив за спиной свои тёмно-пепельные, местами чёрные как смоль крылья, которые были предметом зависти не только у других ангелов, но и у богов, хотя им они были вовсе не нужны.

– И от кого вы это пророчество услышали? – задал вопрос уже председатель совета.

– От некоего старца, – ответил ангел. – Он отшельник. Был весь в тряпье, но весьма бодр и полон сил. Увидев нас со Светоносным, он обвинил нас и всех представителей Света, что мы занимаемся душегубством и подвергаем опасности не только его мир, но и всё Сущее. Затем произнёс своё пророчество. Люцифера очень обеспокоили слова пророка и с тех пор он, как сошёл с ума. Пророчество стало его смыслом жизни, и всё, что он с того дня не предпринимал, так только для того, чтобы оно не сбылось. Потому он, скорее всего, и покинул Свет, а не от того, как многие здесь считают, что не смог защитить восставших когда-то ангелов. Не найдя понимания у нас, он отправился во Тьму, но и там, судя по всему, был не услышан. Да и кто будет слушать одного, пусть и первого ангела Света. У нас же торжествует большинство! – кого-то конкретно пытался уколоть своим последним высказыванием ангел смерти и удачно, так как по лицам многих присутствующих пробежало пренебрежение, возникающее от правды, которой стремятся пристыдить. Ведь, всякое решение, принимаемое советом, основывалось на мнении большинства путём голосования независимо от его справедливости.

– Почему это пророчество мы слышим только сейчас? – спросил Сварог, сверкнув янтарными, излучающими недовольство глазами.

– Не знаю, почему вы его не слышали!? – с нескрываемым сарказмом парировал ангел вопрос бога, в котором присутствовал ярко выраженный укор. – Может вы не хотели его слышать из-за удобства быть глухими! Люцифер пытался рассказать о нём практически всем присутствующим в зале, но никто его не слушал, лишь пренебрежительно отмахиваясь. Наверное, вас занимали дела более важные, чем возможное разрушение равновесия, или все здесь уверены в непоколебимости Сущего, а точнее в непобедимости армии Света. Не так ли? – так же с нескрываемым сарказмом задал вопрос всему совету Азраил.

– Довольно! – снова сморщившись, воскликнул председатель совета. – Да, мы не слушали Люцифера, но даже если бы и прислушались к его словам, что бы от этого изменилось? Может, нам надо было бежать во Тьму и молить её не порождать разрушителя всеми возможными для неё способами? Так я думаю, она нас не очень бы и послушала! – с сарказмом, как и ангел, ответил за весь совет Световид. – Собрались мы тут не для взаимных упреков и личного недовольства, а с целью решить, что делать со сложившейся ситуацией. И, кстати, если бы ты, уважаемый Азраил, вовремя прибыл на совет, то не пришлось посылать к Люциферу Яргу, спрашивать об этом пророчестве.

– Всё что не делается – к лучшему, – философски подметил ангел смерти. – Люцифер подробнее меня может рассказать о пророке. Светоносный достаточно много времени провёл с ним, пытаясь выведать как можно больше о грядущем рождении демона-разрушителя. А что касается моего опоздания, прошу меня простить. Весь в делах. Умирают по всему Сущему без отдыха и перерыва. Вот и задержался, – всё так же, слегка издеваясь над советом, но, делая вид, что как будто бы оправдывается, ответил ангел.

– Достаточно сарказма, Азраил! – уже более жёстко прикрикнул Световид. – Мы все в курсе о твоём недовольстве, как минимум, половиной здесь присутствующих. Но мы здесь, ещё раз повторяю персонально для тебя, не для того, чтобы выслушивать твоё недовольство.

– Прошу простить меня, – искренне извинился ангел смерти, но исключительно перед Световидом, и чтобы это подчеркнуть, пристально посмотрел только на него, а затем демонстративно отвернулся от совета.

В главном зале дворца Света вновь воцарилось молчание. Боги прониклись произнесённым пророчеством и обдумывали каждое его слово, прозвучавшее как неизбежный приговор конца существующей власти, с которой расставаться никто не собирался.

– Существует мнение, что пророки не возвещают об определённом неизбежном будущем, а сами творят его своими пророчествами, – делая вид, что самому себе произнёс ангел смерти, вновь повернувшись к совету.

– Это ты к чему? – спросил громогласный Перун.

– Быть может, выходом из сложившейся ситуации будет ответ на вопрос, почему пророк произнёс своё предопределение. Может, стоит найти его и пообщаться. Возможно, он знает причину порождения Тьмой десятого первородного демона, – как бы случайно, не навязчиво предложил Азраил.

– Это дело! – согласился Перун и ему в поддержку послышались одобрительные возгласы членов совета.

– Займись этим, Азраил, – обратился к ангелу смерти Световид. – Доставь его к нам на беседу.

– Увольте меня, Светлейший. У меня достаточно дел и без этого. Я вам идею подкинул, а вы уж как-нибудь без меня, – достаточно твёрдо, но учтиво отказался от поручения Смертьнесущий.

– Хорошо, – вынужден был согласиться с упрямцем верховный бог. – Я поручу это Гавриилу, когда он вернётся с границы. Ты ведь у нас весь в делах! Одни мы бездельники! – уже сам с сарказмом сказал председатель.