– Сын?! Это новость! – очнулся Люцифер и, перебив Вельзевула, из него посыпались вопросы. – Убить? С чего он взял, что ты его убьёшь?

– Взгляд у него действительно тяжелый и назойливый! – принялся я рассказывать, и меня передёрнуло, вспомнив пронзающий взгляд дракона. – Выглядел он, как… дракон, – не зная как описать его, ответил я. – А по поводу убийства, он объяснил, что видел это неоднократно в будущем.

– Интересно! Если Князь – сын хранителя значит, мы имеем дело снова с порождением Хаоса, – заключил Люцифер, опуская взгляд.

– Это ещё не факт! – возразил Вельзевул. – Князь никоим образом не проявил себя драконом Хаоса.

– Змей хитёр, дальновиден и мог легко скрыть своё истинное происхождение, причём замаскироваться под дракона Тьмы не так сложно, – продолжал настаивать ангел на своём утверждении, пристально посмотрев на хозяина ада.

– Мы бы заметили! – в недоумении прорычал в ответ Вельзевул, не желая соглашаться с наивностью первородных демонов, которых с такой легкостью ввело в заблуждение порождение Хаоса в случае, если Князь действительно сын хранителя.

– Все ошибаются. И это мы с тобой, Вельзевул, знаем лучше других. Вспомни моих собратьев у себя в аду, – Светоносный сделал паузу, закрыв глаза, словно вспомнил о том, что пытался забыть. – В Свете тоже ни у кого не возникло сомнений, что Князь – сын Тьмы, – с печалью в голосе произнёс Люцифер и Вельзевул опустил голову, более не собираясь возражать ангелу.

Они оба замолчали, будто затронутая Светоносным тема о его собратьях была весьма неприятной, и заговорщики старались её не обсуждать. Но именно это вскользь затронутое прошлое заставило Вельзевула признать возможную правоту ангела. Расспрашивать об узниках ада, являющихся, судя по всему, запретной темой для разговоров, я не стал, чувствуя возникшее нежелательное напряжение между братом и Люцифером.

– Чего ещё ты от него услышал? – нарушил, наконец, неловкое молчание ангел.

– Больше ничего. Зато слышал эхо гласа Творца. Ты не знаешь, как его найти? – с надеждой спросил я Люцифера, переводя разговор на другую тему.

– Эхо он слышал! – с усмешкой повторил за мной ангел, глядя на Вельзевула. – Это эхо никто не слышал! Потому как если и слышат, то это последнее, что воспринимают разумом в своей жизни. От него превращаются в пыль, из которой Творец, наверное, и создал Сущее. Тебе показалось, а если нет, то несказанно повезло, что удалось сохранить свою целостность после услышанного голоса! А где его искать? – задумчиво спросил Люцифер скорее самого себя. – Я тоже хотел бы знать, где он…

Ангела внезапно окутала печаль. Он застыл, будто превратился в мгновение ока в прекрасную статую, выточенную из кристалла, что излучает чистый ослепляющий Свет. Над нами повисло тоскливое молчание. Каждый погрузился на мгновение в самого себя. Я заметил, что тревожные мысли о предательстве меня покинули, словно Светоносный смахнул их с моего сознания своим светом. А сам, забрав мои тревоги себе, погрузился в них полностью, давая мне возможность вкусить мгновение покоя. Его глаза излучали тёплый свет, как тогда на границе, когда я впервые его увидел. Только сейчас свет понемногу угасал, создавая впечатление, что ангел нас покидает, отправляясь в неведомый мир тоски и печали, откуда уже не возвращаются.

Я снова откинулся на спину и плавно лёг на поверхность лавы, погружаясь в её теплые объятия. Она заботливо обняла, затягивая в приятную дрёму, согревая и выжигая последние остатки гнева и разочарования. И я бы уснул, если бы не громогласный бас моего брата, заставивший всех очнуться.

– Свет моих очей! – крикнул он Люциферу. – Не покидай меня! Ещё о многом надо потолковать. Да и ты, путешественник, потом отдохнёшь, – добавил он уже мне. – Чего это вы раскисли! Не время предаваться меланхолии! Надо выработать стратегию, что и как будем делать с нашими заблудшими родственниками. Будь они не ладны!

– Извини. Задумался, – произнёс Люцифер, возвращаясь мыслями снова в огненный мир Вельзевула.

Я нехотя открыл глаза, пытаясь освободиться от сладких оков дрёмы, и медленно покинул лаву. Затем расправил крылья и, уткнувшись ими в огненную гладь, уселся на таком же пузыре, что и Люцифер.

– Кстати, вы не допускаете мысль, что кто-нибудь знает о вашем тайном обществе заговорщиков? – иронизируя, спросил я.

– Откуда им знать? – заключил ангел. – Да и кому в голову придёт эта бредовая мысль, что один из правителей Тьмы сговорился с ангелом Света?

– Ну, например Тьме. Она постоянно следит за мной, – не безосновательно предположил я.

– Ты и сейчас ощущаешь её слежку? – спросил хозяин ада.

Я прислушался к себе, сосредоточившись на сущности, назвавшейся моей матерью…

– Нет, – ответил я, действительно не обнаружив на себе пристального взгляда той, что желала моей смерти.

– Это потому, что вездесущим всё равно быть невозможно, – продолжил Вельзевул. – Даже если ты в состоянии проникнуть в любые уголки вселенных, постоянно их контролировать никто не может. Каждый из нас наделён с рождения недюжинными способностями, одной из которой является умение находиться сознанием в нескольких местах и проникать во все глубины Сущего. Но никто из нас не может находиться везде и всё контролировать. А если ещё и прикрыться, что мы сейчас и делаем при помощи лавы, то вообще подсмотреть за нами становится нереальным. Мы, например, для всех, находимся не здесь, а на одном из кругов ада. Там я специально оставил наших двойников, зная, что должен прибыть Люцифер. Именно с целью скрыться от посторонних глаз, мы и находимся в этом месте, где рождается и умирает лава. Сам этот процесс колоссален по своим масштабам и силе, исходящей во время него. Поэтому нас невозможно увидеть.

– Ну а я, всё так же якобы сижу на пике скалы, на границе, – добавил Люцифер. – Мой двойник – для любопытных ангелов, находящихся в дозоре.

– Что вы задумали? – спросил я заговорщиков напрямую.

– Ничего! – заявил Вельзевул. – Кроме как помогать тебе. Это ты у нас главное действующее лицо по свержению прогнившего вселенского порядка, а мы твои помощники.

– Почему вы решили, что я стану кого-то свергать?

– Это твоё предназначение, – тихо и с некой обреченностью произнёс Люцифер. – Я уверен, что именно для этого Тьма и породила тебя. Сущее нуждается в новом порядке, при котором равновесие будет неприкасаемым.

– И кто этот порядок будет строить? – поинтересовался я.

– Мы с Вельзевулом объединились не просто на основах пророчества какого-то старика из Мира Богов. К каждому из нас приходил посланник из Хаоса, где ты побывал. Правда, не знаю, чей он посланник. Быть может, он действует по своей инициативе. Но суть в том, что он знал о нашем недовольстве правителями Тьмы и Света. Откуда? Опять таки не знаю. Может, он за нами следил. Вот он и предложил нам заняться исправлением существующей ситуации. «Что мы можем вдвоем противопоставить армиям Тьмы и Света, состоящим из бесчисленного количества воинов?» – спросил я тогда посланника. Он ответил, что наша цель защитить тебя на первых этапах твоей жизни, быть тебе опорой, и затем помочь в установлении нового порядка. Как ты это сделаешь? Он не сказал, и мы не знаем. Знаем только, что порядок устанавливать будешь ты.

– Замечательно! – недовольно воскликнул я.

Я не знал, зачем родился, а от меня уже ждут свержения существующей власти, да ещё и установления нового вселенского порядка. От этого в голове путаница только усилилась. Захотелось послать всех куда подальше и спрятаться. Но вот только где? Везде, куда бы я ни отправился, желающих убить меня в связи с их выдуманной убежденностью в моем злодействе будет только прибывать. Успевай только от них отбиваться. С каждой новой встречей моя жизнь становилась всё насыщенней и интересней. Теперь ещё и этого посланника искать, и потому придётся снова возвращаться в Хаос.

– А как этот посланник выглядел? – спросил я своих опекунов, чтобы в будущем представлять, кого искать.