После завтрака Марилица поинтересовалась у меня, какие есть книги. Я её провела в свои комнаты, в гостиную и вынесла рюкзак. Достала всю свою библиотеку. Тут она с немалым удивлением выяснила, что читаю слабо, а букв не знаю вовсе. Я, в поддержку легенды, рассказанной ей Стефом, объяснила, что после выжигания магии, причины не помню, я даже не могла говорить, а несла какую-то абракадабру. Мне вложили понимание речи, знание языка, но читать и писать нужно учиться. Текст я не читаю, а просто понимаю каждое слово.

Исследовав мою библиотеку, Марилица признала, что всё это очень ценное, но для меня в настоящий момент абсолютно бесполезное, кроме учебника для начинающего мага. Да и тот не сразу пригодится. Начать нужно с учебника «Начальная грамота», для этого надо ехать в книжную лавку. Предложила ей поехать с Нортоном, а я пока займусь освоением духовки. Надо же мне узнать, смогу ли я ей пользоваться, не владея магией.

Нортон согласился безоговорочно. Взяли с собой Катерину и уехали. И вот тут-то меня несколько удивило поведение Вейлирии. Она стала допытываться у меня, куда это поехали Нортон с Марилицей и почему без меня? А я возьми и пошути:

— Третий лишний, а ребёнок не в счёт. Им и без меня будет хорошо.

Вейлирия раздражённо фыркнула, загремела посудой. Когда же к обеду заявились Нортон и Марилица этакой весёлой семейкой: Катерина сидела на шее Нортона и хохотала, придерживая корзинку с курбиком на его голове, а Нортон держал её за ножки, чтобы не свалилась, и тоже смеялся вместе с Марилицей — Вейлирия кинув на них хмурый взгляд, скрылась в кухне.

До вечера повариха не скрывала своего раздражения. Нет, на приготовлении пищи это не отразилось, но вечером она была слишком задумчива и какая-то решительная, что ли. Вид у неё был такой, словно она на что-то решилась. И мне это очень не нравилось.

Предупреждению моему Вейлирия не вняла. Готовила она, надо признать, нормально. Без изысков, просто, но вкусно. Но мне делиться своим умением с ней не хотелось. Исключение составил горячий бутерброд с сыром. Даже не хотелось пока браться за бисквиты, чтобы постепенно подойти к изготовлению тортов. С духовкой нужно было освоиться. Решила, что по окончании испытательного срока, начну, помаленьку делиться своими секретами.

Но до конца испытательного срока Вейлирия сорвалась. И поспособствовало этому появление Марилицы. Повариха уже для себя утвердилась, что женихом Милли является Петрикс, а Нортон везде со мной мотается, потому что так требуют правила этикета. Женщина не должна покидать пределы дома без сопровождения мужчины или старшей по возрасту женщины. А где ж её взять, старше меня-то. Меня она всё же спросила, почему не сопровождает Ярод. Я отделалась шуткой, что, мол, не хочу выглядеть парой.

Но тут появилась Марилица. И Вейлирия решила, что Нортон стал уделять той излишнее внимание. Особенно та весёлая поездка в книжную лавку. Она решила, что ничем не хуже какой-то безродной побродяжки с ребёнком. Через три дня после той поездки повариху пришлось уволить.

Около полуночи в мою спальню постучались. Я с удивлением обнаружила за дверью Петрикса.

— Сийра Лео, оденься и пройди в спальню Нортона, — приглашение было крайне неожиданным и прозвучало в тоне, не терпящем возражения.

Я быстро накинула платье и, недоумевая, поспешила в гостевое крыло к спальне Нортона, где застала пикантную картину. Бледный Нортон в лёгких домашних штанах и не застёгнутой рубашке удерживал замотанную в покрывало повариху. Никого больше не было. Но одна деталь кинулась в глаза. Простынь с красными пятнами. Вейлирия стояла, гордо задрав подбородок. А когда в спальню в сопровождении Петрикса вошла Марилица, победно посмотрела на женщину.

Я не знала, что и подумать. Нортон лишил повариху девственности, а теперь, подставляя себя, выставил на обозрение, собрав свидетелей? Бред собачий!

— Приглашаю вас в свидетели, — заговорил Нортон, кипя и еле сдерживаясь. — Эта женщина проникла в мою спальню, чтобы подставить меня с целью замужества. Сразу скажу, чтобы вы ничего плохого не подумали — я чист, и между нами ничего не было. Я вышел из ванной, а у меня на кровати лежит обнажённый подарочек.

— Как она собиралась только провернуть это дело?

— Это я ещё не выпил взвара с дурманом. Месяц назад я переболел магическим истощением и на ночь пью укрепляющий взвар, который готовит повар. У меня он был с собой, но закончился. Я попросил, — Нортон брезгливо переморщился, — вот её приготовить и принести, поставив кружку в гостиной. Она же, услужливо, поставила на тумбочку возле кровати. Если бы я выпил это зелье, то не смог бы вести себя адекватно, потеряв над собой контроль. Марилица, мне известно, что ты можешь определить, чья это кровь.

Марилица прошла к кровати, провела рукой над пятнами и, усмехнувшись, сообщила:

— Я не знаю, чья это кровь, но только не человеческая.

Вейлирия уже не смотрела на Марилицу с видом победительницы, она смотрела на неё, как на заклятого врага. А тут ещё и Милли нарисовалась.

— Вот, не зря маммия не доверяла тебе. Она сразу про тебя всё поняла, когда ещё договор подписывали.

Теперь уже зло смотрели и на меня.

— Эх, Вейлирия, я же предупреждала тебя, чтобы ты не лезла к парням. На что ты надеялась, идя в спальню к трезвому мужчине? На дурман? Выпьет, не глядя, тебя не заметив? Или думала, что он обрадуется подарку в постели и накинется на тебя, как голодный на кусок мяса? Сама же удивлялась, что они слишком серьёзные. Так у них служба такая, — с укоризной выговорила я поварихе.

— В Магконтроле иных не держат, — поддакнула Милли.

Нортону нужно было одеться, и Петрикс пришёл ему на помощь, удерживая девицу, запелёнатую в покрывало.

— Сийра Лео, — обратился Нортон, — прошу тебя проехать со мной в участок в качестве свидетеля, как самую старшую из нас.

В участок мы поехали вчетвером. Петрикс тоже свидетелем и возницей. В участке Магконтроля знали, кем является Нортон, и безоговорочно приняли у него заявление. Был приглашён дежурный маг-целитель. Он определил, что кровь на простыне птичья, что девица уже давно не девственна. Глупый и грязный поступок.

Нортон отказался от возбуждения дела против Вейлирии. Могли приписать ей покушение на жизнь человека. А так обойдётся лёгким, нет, испугом средней тяжести, потому что в столице ей больше не работать.

Ночевать Вейлирию привезли домой, чтобы утром она могла собрать вещи, получить расчёт за отработанные дни. Дальнейшая её судьба нас не интересовала.

Утром вместо пробежки я занялась приготовлением завтрака. Милли разогрела оба камня-плитки и самовар и убежала. Я приставила варить кашу для леополек и Катерины, а нам приготовила омлет с колбасой, посыпав сверху сыром. В кашу, как только крупа начала развариваться, добавила молока. Катерине каша очень понравилась. Вейлирия от завтрака отказалась, получив расчёт за отработанные дни, покинула дом.

А у нас день начался с покупок мебели для комнаты в моих апартаментах. Обустраивали её как кабинет, совмещённый с комнатой для занятий. Марилица решила обучать грамоте вместе со мной и Катерину.

После обеда нас ждал приятный сюрприз. Стеф привёл Варьяна. Мы очень рады были его возвращению. По нему было видно, что и он испытывал не меньшую радость.

С Варьяна «Печать забвения» снимать сразу не стали. Оба магистра, к кому обратился Стеф, коллегиально решили, что сделать это следует через месяц после проведённого с ним сеанса наложения заклинания размягчения и ослабления сцепления позднего с ранее наложенным заклинанием Печати. Тогда будет снято крайнее заклинание.

Узнав, что у нас возникла проблема с поваром, велел заявку не подавать. Обещал к вечеру повара привезти и обещание сдержал. Ещё Вейриис не успел отправиться на покой, как к дому подкатила коляска с двумя пассажирами. В ней были Стеф и женщина в одежде горожанки с нижнего яруса.