Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Стало быть, не очень нужно было.

— Уважаемые гости, — на улице вновь громко звучал голос ведущего. — Для продолжения творческой программы необходимо отгадать из какого фильма звучит монолог.

— Внимание… Слушаем…

— Давай, так, — начал быстро говорить Соловьёв. — Если я назову быстрее название киноленты, то трубку телефона весь вечер снимаешь ты. А если наоборот, то отвечаю я. Договорились!

— Договорились, — Кусков поддержал напарника и хитро прищурил глаза.

… За окошком полный человек из супер-популярного фильма начал читать лекцию «О вреде курения»… https://www.youtube.com/watch?v=hwttHkV33AU

— Это же вам не лезгинка, а твист. Показываю все сначала.

— Носком правой ноги вы давите окурок, вот так.

— Второй окурок вы давите носком левой ноги.

— А теперь оба окурка вы давите вместе…

— «Кавказская пленница!», — одновременно вместе со всем стадионам произнесли вахтеры. После чего тут же из динамиков полилась любимая всеми «Песня про медведей»…

   Где-то на белом свете, там, где всегда мороз,

   Трутся спиной медведи о земную ось.

   Мимо плывут столетия, спят подо льдом моря,

   Трутся об ось медведи, вертится земля…

10

Устав от переживаний и волнений, пожилой человек поднялся на сцену. Вытер рукой пот со лба.

— Максим, ты как? Справляешься? — произнес он, шумно выдохнув воздух. От рычащей струи звука в ушах гудело, словно туда нагоняли воздух и он не выходил обратно, раздувая и без того разбухшую голову.

— Стараюсь, как могу! — весело пританцовывая под музыку, ответил молодой заводила, стоявший за столом с аппаратурой. Светло-голубые глаза мечтателя отражали яркое подмосковное небо.

На голове массовика-затейника неизвестно откуда появилась народная кепка-картуз с закрепленным на ней ярким красным цветком. Лицо парня светилось радостью и удовольствием. Было заметно, что всё, что происходит вокруг, доставляет ему истинное удовольствие.

— Максимушка! Ты эта… Потерпи, ещё маненько… — затыкая ужи произнесло профсоюзное руководство.

— Скоро мучения закончатся. Кашкин приехал. Собирается выступать. Так, что включай последнюю композицию, а я его приведу.

— Сделаем, Евгений Павлович! — громко прокричали в ответ. — Последнюю… Так последнюю.

— Дорогие друзья-товарищи, судари-сударыни! — звонко разнеслось над стадионом. — С вами снова я, Максим Красно Солнушкин.

— Надеюсь, вы не забыли, зачем мы собрались?

— Нет. Нет. Не забыли… — радостно шумела толпа.

— … Праздник у нас!

— … Песни!

— …Танцы!!

— … Гуляние!!!

— Верно! — согласился ведущий. — Сегодня, перед вами выступит поэт Вячеслав Кашкин.

— У-у-у-у, — довольно зашумела разгоряченная публика.

— Автор прочтёт свои лучшие, любимые стихи. Поприветствуем появление Вячеслава аплодисментами и всеми любимой песней… — «Эх, конфетки баранчики».

Молодец зажигательно посмотрел в сторону зрителей, сдвинул козырек картуза с цветком в сторону и плавно вывел популярную мелодию на мониторы…

— Дружно подпеваем! Весело танцуем! Вместе зажигаем!

— И-и-и, начали… для тех, кто плохо слышал (Где-нибудь на окраине посёлка), мощность динамиков была увеличена на двадцать пять процентов по отношению к предыдущим композициям.

   Москва златоглавая, звон колоколов,

   Цаpь-пушка деpжавная, аpомат пиpогов.

   Конфетки-баpаночки, словно лебеди саночки,

   Эй, вы, кони залетные, слышен кpик с облучка…

— Ух Ух Ух Ух, — топали зрители с одной стороны стадиона.

— Ла Ла Ла Ла, — гулко звучало с другой.

   Гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные

   Грациозно сбивают рыхлый снег с каблучка…

«А! Была, не была! Гулять — так гулять!» — мигающие кубики звука во время припева вновь поменяли цвет и выросли ещё на пятнадцать процентов.

11

— Максим, Максим, — трясли ди-джея за рукав и кричали в самое ухо.

— Вот, — Котов показал на раскачивающегося возле него человека. На нём был светлый, почти белый, костюм, темно-зелёная рубашка, яркий оранжево-желтый галстук с крупным узлом и цвета запекшейся крови ботинки на толстой подошве. Гладко прилизанные черные волосы разделял безукоризненный пробор. От качающегося на сцене «моряка» пахло хорошим одеколоном и коньяком.

— Это, Вячеслав Кашкин. Он будет читать стихи.

— Стихи? — тонким, почти женским голосом, недовольно переспросил поэт, едва державшийся на ногах. (У него было третье выступление за день, с ожидавшимся третьим торжественным ужином).

— Я! Не хочу, стихи!

— В смысле? — челюсть Котова отвисла аккуратным балконом. Он удивленно посмотрел на «долгожданного» гостя и несколько раз нервно глотнул воздух.

— В коромысле! — ответил ему абсолютно «трезвый» поэт.

— Товаричи музыканты, — гость икнул и внимательно осмотрел многочисленную группу людей, находившихся на сцене. Помотал головой, скидывая оцепенение (Дожили — рядом ни одного знакомого с мало-мальски приличной рожей…)

Душа компании выбрал из присутствующих того кто находился поближе. Достал из кармана и протянул «музыканту» смятые пять рублей.

— Ребята, для нашего столика, сыграйте любимую песню! А?..

— Песню? — не понял ди-джей.

— Песню? — Котов эхом повторил вопрос. Чудом не выпустил из рук еле стоявшего на ногах стихотворца. Сердце организатора колотилось так, словно полдня бегал за трамваем.

— Да-а! — согласно махнули пьяной головой. — Разудалую! Такую, чтобы всех… их… пробрало!

— Что вам стоит? — залётный соловей-соловушка обтер пятернёй рот, достал из кармана очередную пятёрку и помахал ею как веером.

— Будьте же людьми! Поставьте, для души!

— Хорошо, что желаете петь? — смилостивился Максим под осуждающим взглядом Котова. Лицо профсоюзного деятеля сначала налилось краской как у вареного рака, а потом приобрело фиолетовый оттенок.

— Маэстро, сыграй «Ямайку»!

— «Я май ку»??? — ведущий программы пробуя слово на вкус, не поверил ушам.

— «Ямайку»? — за ним попугаем в очередной раз повторил Котов. От волнения у него запершило в горле. По спине потекла предательская струйка пота.

— Ну, да! — подвыпивший рифмоплёт презрительно скривил губы, дивясь вопиющему невежеству «работников сферы музыкальных услуг», и громко произнес… — Её родную, мать за ногу, поставь!

— На итальянском будите петь? — Макс начал что-то быстро искать на своем рабочем столе.

— На итальянском? — казалось профсоюзное руководство уже ничем нельзя было удивить в этой жизни. (Зря ему так казалось — Человеческая глупость — безгранична).

— Нет, блин, на русском! — недоуменно посмотрели на ди-джея.

— На русском? — создавалось впечатление, что Котов сейчас грохнется в обморок.

— Конечно, на итальянском! — певец панибратски похлопал седовласого организатора по плечу.

— А может на русском! А вообще, к чему вопросы? Ставь, давай и не жужжи. Я, между прочим, деньги заплатил!

— Прекрасный выбор, «Ямайку» — так «Ямайку», — согласился ди-джей.

— Одевайте наушники. В них будет лучше слышно музыку. Пойте в микрофон.

— Давай, свои наушники… — пьяный «певец» выхватил гарнитуру из рук Макса. Натянул на голову. Взял микрофон. Откинул путающийся под ногами шнур. Приготовился петь.

— Дорогие друзья! Вячеслав Лукашкин приготовил приятный сюрприз! Сегодня, вместо стихов, он исполнит популярную песню… «Джамайка» на русском и итальянском языках!..

— О-о-о-оу! — пропели трибуны и удивленно затихли. Над полем повисла дышащая жаром тишина.

30
{"b":"769153","o":1}