— Вы хотите сказать, что… — начал Малькольм.
— Доктор Грант хочет сказать, — перебил Шон, — что чертов Парк превратился в питомник доисторических лесбиянок, которым не нужны самцы, чтобы плодиться и размножаться и каждая из которых мечтает откусить нам голову, — Шон усмехнулся в лицо покрасневшей Саре, — кажется, так выглядит ваш рай, доктор Хардинг?
У Реки Джунглей
— Наконец-то!
С вершины скалы Дженни задумчиво созерцала раскинувшиеся перед ней джунгли и ленту реки, неторопливо текущей на восток. Путь сюда дался девушке легче, чем она опасалась: углубившись в лес, журналистка скоро наткнулась на узкую, порядком заросшую, но все же различимую дорогу. Идти босиком, конечно, оказалось не особо приятно: пару раз она чуть не наступила на змею, но к счастью девушке и пресмыкающемуся удалось разойтись, не причинив друг другу вреда. После этого Дженни удвоила осторожность: сломав длинную палку, она время от времени прощупывала преграждавшие ей дорогу заросли. Детство на африканской ферме давало о себе знать — кое-какие правила поведения в тропическом лесу не забылись и за двадцать лет жизни в Англии. Куда большую проблему представляла сама дорога: как не старалась Дженни беречь ноги, все же ее ступни очень скоро покрылись ссадинами и волдырями. Она уже выбивалась из сил, когда ей посчастливилось выйти к брошенной деревне, окруженной заросшими бурьяном полями. В полуразвалившихся домишках Дженни нашла несколько чудом уцелевших циновок. Разорвав их, она тщательно обмотала израненные ноги, создав подобие грубой обуви. Пошарив еще, Дженни нашла в одной из хибар забытый топор — изрядно проржавевший, но все еще годный в дело. Смехотворное оружие, если хотя бы половина того, что ей рассказывали об этом острове — правда, но все же лучше чем ничего. В окрестностях деревни она нашла несколько грядок с одичавшим бататом и основательно подкрепилась сладковатыми клубнями. Отдохнув и набравшись сил, девушка вскарабкалась на растущее у окраины деревни большое дерево и, более-менее определив расстояние, двинулась в путь.
Солнце уже клонилось к закату, когда Дженни все же вышла к примеченным ею скалам. Среди них выделялся высокий утес, возвышавшийся над деревьями футов на тридцать. Вскарабкавшись на него, Дженни выяснила сразу две вещи: во-первых, до реки оставалось примерно футов триста, а во-вторых, она заблудилась. Никакого водохранилища Дженни, сколько не вглядывалась, так и не разглядела, а это значит, что она отклонилась гораздо западнее, чем планировала и вышла совсем к другим скалам.
— Черт бы побрал эти джунгли, — выругалась журналистка, — и куда теперь?
Словно в ответ над ее головой прогремел гром и сверху упало несколько капель. Дженни поморщилась — ну вот, теперь придется искать еще и убежище от ливня. Поразмыслив, она все же решилась остаться среди скал — укрытие здесь найти легче, чем в лесу. Пересидев непогоду, она все равно собиралась идти к реке: там начинались ограждения, а значит, могло иметься и какое-то наблюдение, какие-то люди.
Ее рассуждения прервал отдаленный грохот. Поначалу она приняла его за очередной раскат грома, но сразу же поняла, что этот «гром» был рукотворным.
И она сразу поняла, кто мог организовать этот взрыв.
В следующий миг стремительно темнеющее небо озарила вспышка молнии, раскат грома раздался над джунглями — а вслед за ним послышался уже знакомый Дженни звук, — громогласный рев, напоминающий кваканье исполинской лягушки. Но даже не это напугало Дженни сейчас, а то, что в ответ — и уже значительно ближе — послышался оглушительный рык, принадлежавший, судя по всему, очень крупному зверю. Доносился же он из-за той самой реки, куда направлялась Дженни.
Вновь сверкнула молния, грянул гром и, наконец, хлынул проливной дождь. Дженни укрывшись в небольшой пещере, доедала последний из прихваченных клубней батата, запивая его водой из стекавших по скале потоков дождя. Насытившись, она от нечего делать принялась точить топор о ближайший камень, время от времени проверяя пальцем острие. На удивление получалось довольно сносно.
Внезапно меж раскатов грома и шум ливня прорвался некий посторонний звук. Дженни прислушалась- и вновь над скалами, прямо над ее головой, разнесся крик, напоминавший клекот огромной птицы. Ему ответило несколько подобных воплей, а следом — полный смертельного ужаса человеческий крик. Дженни не задумываясь, выскочила из своего убежища, вскарабкалась на большой утес — и замерла, пораженная одновременно изумлением и благоговейным страхом.
Сверкнувшая молния осветила сцену достойную пера какого-нибудь Валледжо: над скалами парило похоже на птицу чудовище, с перепончатыми крыльями и длинным зубастым клювом. Дженни, чьи познанияя в палеонтологии были весьма скромны, решила, что перед ней птеродактиль — никаких других крылатых ящеров она просто не знала. Впрочем, даже ей показалось, что это чудовище слишком велико — размах крыльев птерозавра не уступал иным самолетам. На это чудовище налетало несколько ящеров поменьше — всего лишь раза в два больше крупного орла. Кроме размеров от большого монстра их отличали массивные короткие головы и длинные хвосты. С оглушительным клекотом и громким шипением крылатые твари атаковали великанского птеродактиля. Тот свирепо отбивался: на глазах Дженни удар могучего клюва раздробил одному из нападавших чудовищ голову и почти оторвал крыло. Покалеченный ящер, шумно хлопая крыльями и брызжа во все стороны кровью, рухнул почти к ногам журналистки. Вблизи тварь выглядела еще отвратнее — уродливая голова, увенчанная массивным конусовидным наростом, клацающая оскаленная пасть с длинными тонкими зубами, острые когти на задних лапах. Двумя ударами топора Дженни отрубила твари голову и вновь посмотрела на небо. Смерть собрата не испугала остальных ящеров: издавая мерзкие крики, они вновь и вновь атаковали крылатого исполина. В тот же миг до Дженни вновь донесся человеческий вопль — и новая молния, рассекшая небо, высветила в лапах чудовища отчаянно извивавшуюся фигуру.
— Твою жешь мать! — выдавила Дженни.
Чудовища, вопя и хлопая крыльями, постепенно приближались к скалам, на которых засела девушка. В свете молний она смогла разглядеть пленника монстров — толстого парня в изорванной окровавленной одежде. Круглое лицо искажала гримаса нечеловеческого ужаса, пухлые руки бесполезно молотили по стиснувшим его плечи когтистым лапам.
— Держись! — крикнула Дженни, — я сейчас!
Ухватив ближайший камень, она швырнула его в птеродактиля, с первого раза угодив по массивному черепу. Вряд ли твари это причинило сколь-нибудь серьезный ущерб, но, во всяком случае, новый враг его совсем не обрадовал. Крылатый гигант издал громкий вопль, а Дженни, воодушевившись, обрушила на него целый град камней. К сожалению, она не всегда попадала в цель — многие камни пролетали мимо, некоторые попадали в меньших ящеров, круживших вокруг птеродактиля, а один даже угодил по голове жалобно вскрикнувшему толстяку.
— Прости! — виновато крикнула Дженни и, прицелившись получше, кинула еще один камень, угодив им прямо по голове — на этот раз все-таки птеродактилю. Крылатый ящер, издав возмущенный вопль, все таки разжал когти. Послышался отчаянный визг и толстяк, нелепо всплеснув руками, кувыркнулся вниз. Дженни на миг похолодела — в пылу сражения она как-то не подумала, с какой высоты придется падать несчастному. Однако раздавшиеся вскоре отчаянные вопли из глубин леса, подсказали ей, что с человеком все в порядке — по крайней мере, пока.
В небе продолжалась битва крылатых ящеров, однако парочка монстров ринулась к ветвям, откуда доносились вопли. Еще одна крылатая тварь, широко распахнув крылья и выставив вперед острые когти, устремилась прямо на Дженни. Та, вскинув топор, готовилась встретить чудовище, но поскользнулась на скользком от дождя камне и, с отчаянным воплем съехала вниз, пробив дыру в зеленых ветвях. Птерозавр, ошеломленный стремительным исчезновением добычи, немного покружил над скалами и снова взмыл вверх. Меж тем Дженни, увлекаемая стекавшими со скал потоками, пересчитала задницей все неровности и выбоины на камне, прикрывая лицо от хлещущих со всех сторон ветвей, при этом умудрившись не выпустить из рук топор. Съехав со скалы, Дженни лихо спрыгнула на берег огромной лужи или даже небольшого озерца, наполняемого стекавшимися со всех сторон потоками грязной воды.
