‒ Маттео, убери… это с моих глаз!

И ушла, не оборачиваясь.

***

Армитадж Хакс посмотрел в бокал и наморщился. Виски был отвратительным. В Бразилии все было отвратительным. Во что тут превратилась его жизнь! Сначала Дэмерон расквасил ему нос просто за то, что Хакс ‒ по-дружески! ‒ потрепал его по плечу. Потом отец проедал плешь бесконечными разглагольствованиями о том, как Хакс родился раньше срока, как он на него не похож, какой шлюхой была его мать и как он всех опозорил своими противоестественными наклонностями… “Почему общество порицает патрицид? ‒ мрачно подумал Хакс. ‒ Иногда это просто насущная необходимость…”

‒ Сеньор Хаксейда?

‒ Хакс. Х-А-К-С. С кем имею честь?

Подошедший к нему мужчина был уже в летах, с густой бородой и пронзительным взглядом голубых глаз.

‒ Джедайра. Лукас Джедайра.

‒ Чем могу быть вам полезен?

‒ Мне вас рекомендовал один наш общий знакомый. Как юриста.

‒ Я не практикую.

‒ Мне нужна консультация.

Хакс пожал плечами.

‒ Только если это не касается работорговли. У меня есть принципы.

‒ Касается, но не так, как вы могли подумать. ‒ Дон Джедайра присел к нему за столик. ‒ Некую особу удерживают в рабстве незаконно.

‒ Ее имя случайно не начинается на Р.? — заинтригованно спросил Хакс. ‒ Если да, я помогу вам совершенно бесплатно…

***

В присутствии Джанны им приходилось тщательно скрывать свои чувства, и это было ужасно утомительно. К концу дня Рейсаура чувствовала себя совершенно изможденной. Но ‒ о, те упоительные минуты, которые им удавалось провести наедине!

“Будет ли он так же … внимателен, когда ему удастся наконец утолить свою страсть? ‒ с беспокойством думала Рейсаура. ‒ Вдруг он быстро пресытится? Наверняка я покажусь ему слишком неумелой, неловкой… Особенно по сравнению с женщинами, которых он… знал… в Париже и Лондоне!”

До Варикино-до-соль оставалась всего пара дней пути. Они наконец-то были в комнате одни. Рейсаура расположилась в кресле, а Бенисио, словно не выйдя из роли Маттео, продолжал как ни в чем не бывало раскладывать их вещи, зажигать свечи, отпугивающие мошкару. Рейсаура недовольно закусила губу. Внезапно ей пришла в голову идея…

‒ Маттео, ‒ капризным тоном произнесла она, ‒ мне душно.

Тот пошире распахнул окно и принес ей веер. Рейсаура указала подбородком на застежку своего неглиже.

‒ Расстегни.

Бенисио открыл рот.

‒ Я непонятно выразилась? Не стой столбом.

Он смотрел на нее таким странным взглядом, что Рейсаура с ужасом подумала, что зашла слишком далеко, что на его лице вот-вот появятся гнев и отвращение… Но Бенисио ухмыльнулся, опустился на колени у кресла и начал одну за одной расстегивать пуговки, утопающие в пене кружев… Наклонившись к ее уху, он прошептал:

‒ Дорогая, если ты решила довести меня до сердечного приступа, чтобы остаться богатой вдовой, осмеливаюсь напомнить, что сначала нам все-таки надо пожениться.

‒ О! — невинно похлопала ресницами Рейсаура, ‒ Я так и знала, что упустила какую-то мелочь… Но я боюсь, что как только мы поженимся, твоё сердце, милый, тут же перестанет быть таким слабым…

Он открыл рот, чтобы ответить что-нибудь остроумное, но тут его рука коснулась пика ее груди, прикрытой лишь тонкой тканью ночной сорочки, и он забыл все слова. Даже собственное имя.

***

‒ Документы выглядят подлинными, ‒ сказал Хакс. ‒ Но я не эксперт по почерку. Так или иначе, по отдельности документы не вызывают никаких вопросов. Но вместе они друг другу… противоречат. Очевидно, есть какое-то пропущенное звено. К тому же при помощи шантажа, например, можно получить вполне легально выглядящий документ.

Лукас кивнул.

‒ Ваш батюшка вел дела со Снокейрой?

‒ Наверняка, ‒ брезгливо ответил Хакс. ‒ Думаете, я найду у него что-то интересное? Мммм… стоит попробовать.

В кабинете отца Хакс быстро наткнулся на закрытый на ключ ящик стола. Поддел замок ножом. Взял пачку писем, перевязанную лентой. Открыл одно, начал читать: «Лукас, любовь моя. Я знаю, что давно потеряла право так тебя называть, но ведь ты все равно никогда не прочитаешь это письмо… Да, я предательница. Был ли у меня выбор? Возможно. Но тогда мне казалось, что нет. Что подчиниться шантажу Снокейры, заманить тебя в ловушку, выйти замуж за другого ‒ это мой единственный шанс наконец похоронить грехи прошлого. Единственный шанс защитить моего сына. Нашего сына, любовь моя…»

Хакс с тяжело бьющимся перевернул листок. Он узнал почерк матери, но ему надо было убедиться, увидеть ее подпись… “Навеки твоя, Мара”.

***Рейсаура мечтательно смотрела в окно. О чем она думала? Хотел бы он знать. О вчерашних ласках? Бенисио, во всяком случае, едва ли мог сосредоточиться на чем-то еще. Он подошел к ней и, убедившись, что их никто не видит, поцеловал ее в макушку. Рейсаура, улыбаясь, подняла на него взгляд.

— О чем ты думаешь?

‒ Так, глупые мечтания. Ты будешь смеяться.

‒ И все же? Ты знаешь, что можешь обо всем мне рассказать… Даже если ты мечтаешь о том, чтобы полететь на Луну или двигать камни силой мысли.

‒ Я… Представляла, что я Cavaliero do Ren, ‒ наконец призналась Рейсаура. ‒ Ты удивлен.

‒ Немного.

Удивлен и… очарован?

‒ Я знаю, что это глупо, что в женщинах ценят их слабость, мягкость… Покорность…

Он, безусловно, весьма ценил ее… покорность, но и те моменты, когда она показывала силу и властность, волновали его не меньше. Он представил ее в маске, представил, как они скачут ночью по лесу после удачного налета, как упоение схватки сменяется упоением любви, как он скользит губами по ее шее, пахнущей порохом и потом … Нет, в этой идее определенно что-то было! Не зная о том, какое опасное направление приняли его мысли, Рейсаура продолжала.

‒ Просто… Мне иногда снятся кошмары. Как Снокейра меня хватает и тащит за собой, я ничего не могу сделать, хотя он уже слабый старик. Если бы на моем месте оказалась Фазмерия, она бы просто открутила ему голову, и все.

‒ Я смогу тебя защитить.

Рейсаура покачала головой.

— Я знаю. Но…

‒ У меня есть идея, ‒ сказал он, еще до конца не изгнав из головы пленительные образы разгоряченного тела своей боевой подруги. ‒ Тебе нужен учитель.

***

‒ Вам удалось что-то найти? — спросил Лукас.

‒ О да. Даже больше, чем хотел бы.

Его тон ‒ горький и самоуничижительный ‒ не ускользнул от собеседника.

‒ Расскажете?

“Почему бы и нет,” ‒ подумал Хакс. Ему срочно надо было to vent, а проклятый Соло, как назло, развлекался где-то в лесах со своей sweetheart… К тому же, обсуждение бумаг Снокейры делало их с Лукасом в каком-то смысле сообщниками.

‒ Что касается Снокейры, я нашел очень интересный документ. Сам по себе он довольно невинен, но в сочетании с другим… Может лишить Снокейру всего. Интересная юридическая ловушка. So brilliant! Будьте осторожны с наследственным правом, мистер Джедайра.

Тот усмехнулся.

‒ Спасибо за совет. Но было ведь что-то еще?

‒ Да так, мелочи. Получил подтверждение своим подозрением, что это отец помог матери упасть с лестницы и сломать шею. Полагаю, после того, как нашел письма к «любви всей ее жизни», которого она была вынуждена сдать Снокейре. Настоящий роман-фельетон! Ваш тезка, кстати. В смысле, «любовь всей ее жизни» и мой настоящий отец. Не то чтобы я мечтал быть бастардом, но рад, что мать хоть так расквиталась со старым козлом… Мистер Джедайра, are you all right?

***

Джанне невероятно повезло. Ее новая госпожа была сущим ангелом, что бы там ни говорили люди. Они просто не видели дальше собственного носа. А точнее ‒ попали в сеть, которую сплел этот паук дон Маттео! Это он выставлял донью Кирею капризной гордячкой, устраивал сцены из-за каждой мелочи. Когда Джанна недостаточно хорошо погладила ленты на шляпке, он чуть голову ей не откусил. Хотя госпожа бы даже не заметила!

Но самое ужасное — Джанна видела, как этот негодяй смотрел на донью Кирею! Как тигр на кусок мяса! Она была бы рада предупредить госпожу, но что значило ее слово против слова дона Маттео, которому донья Кирея полностью доверяла?