Подмигнув Микасе, Йегер с интересом наблюдал за следующей парой в спарринге, примечая для себя некоторые приемы. Учитывая, что акцент следовало делать на внезапность, прикладывая максимум силы, скоростные приемы пока что были ему недоступны. Впрочем, возможно, не так уж все было плохо. Но тренироваться точно следовало намного упорнее, если нужны были лучшие результаты.
Еще несколько быстрых спаррингов, и, хоть Освальд и дал ему возможность отдохнуть, Эрен предпочел потратить время на оттачивание навыков метания кинжалов. Это успокаивало. Да и было единственным, в чем он не сомневался. За все эти годы его умения дошли до идеальных. Но его всякий раз что-то не устраивало, именно поэтому он продолжал тренироваться.
Когда по лесу вновь разнесся удушающий крик неясыти, Йегер нахмурился и осмотрелся, втягивая запах уже машинально. Но никого постороннего, кроме лесных обитателей, не получилось различить по запаху, что показалось немного странным. Поэтому он предпочел прерваться и вернуться в свою комнату. Мельком узнав, что кровать Микасе заменили, он, подавив улыбку, завалился к себе. Скинув одежду, Йегер все никак не мог заставить себя уснуть. Он ворочался, переворачивал подушки, пытался читать книгу. Даже включил ночник, но сон ускользал от него.
Эрен не знал, сколько это все длилось, но вскоре заметил, что находился уже не в своей комнате. Ледяной ветер проникал внутрь тела, вымораживая все полностью. Тяжелое небо грозилось рухнуть свинцом в любую минуту. Ноги плавно обволакивал морской песок, втягивая в себя, утяжеленный подбегающей серой водой. Жутко реалистичный сон. Почти как в тех случаях, когда Эрен искал Освальда в Чистилище. Разве что в этот раз запах гари был очень слабым, а хлопья пепла не успевали осесть, растворяясь в воздухе. Йегера будто выдернули из положенного ему места пребывания и запихнули в совсем чуждое ему. Он ощущал, что нужно было просыпаться как можно скорее, но вместе с этим не мог оторваться от бушующей стихии, раскинувшейся перед ним. Волны взмывали в небо, сливаясь с ним, словно соревнуясь в хищности поведения. И море тревожилось, пока небо наблюдало за его растущей яростью.
Стоя в песке, продуваемый ветром, Эрен будто превращался в лед. Постепенно, мучительно. И не было ни единого шанса на сопротивление. Помня о том, что раньше следовало просто дождаться, пока этот мир исторгнет его, Йегер смирился, расслабился, ожидая логичного исхода. Все бы шло своим чередом, но его пробило дрожью, ударив в нос цветочным ароматом. Этот запах он не мог спутать ни с чьим. Микаса. С трудом повернувшись, он заметил, как она шла мимо него в тончайшей рубашке, ее волосы нервно трепал ветер, а вода с радостью встречала ее приход.
Дернувшись, Эрен не сразу понял, что не в силах окликнуть ее, не в силах позвать. Его голос исчез вместе с правом двигаться и что-либо делать. Только смотреть, как Микаса заходила все глубже и глубже, не замечая ничего вокруг. Сперва расступающиеся воды теперь захлестывали ее, накрывали с головой, принимая в свои объятия, но Аккерман не останавливалась, идя все дальше и дальше. Дальше от Эрена. Страх пронесся по всему телу Йегера ознобом, из-за которого лицо жгло леденящими слезами, так и не посмевшими сорваться. Он готов был отдать все на свете, лишь бы дотянуться сейчас до Микасы, привлечь ее внимание, сказать, что вот он — здесь и рядом. Стоило так подумать, как его словно что-то толкнуло в спину, и он вскоре сам бросился в негодующее море. Оно будто опаляло кожу, но Эрен пытался не потерять из виду Микасу. Только у моря были иные планы. Огромная волна, поднявшаяся вплоть до самого неба, заставила разорваться громом, что молнии разнеслись кривыми вспышками. Сперва Йегер потерял Аккерман. А после ему в грудь обрушилась с силой водная стихия, сбивая с ног. Он вновь ощущал себя беспомощным, неспособным пошевелиться. Вода наполняла его изнутри своим безжизненным холодом, и он безрезультатно пытался всплыть, упорно двигаясь к самому дну. Кровавые пятна сливались, образуя нечто, похожее на человеческие трупы, возникающие словно из ниоткуда со всех сторон. Они будто были едины с океаном, неотделимы.
Силы покидали Эрена, и, когда грудь готова была разорваться, а голова лопнуть, он смог распахнуть глаза, оказываясь уже в своей комнате. К его ужасу, тело пробило небывалым холодом, хотя он уже за столетие и забыл, как это — чувствовать подобное. Пощупав кровать, он заметил, что она насквозь сырая. Вскочив, он прижал ладонь ко рту, пытаясь сделать хоть какие-то выводы, но ничего не получалось. Паника накатывала сильнее с каждой секундой, и от этого становилось тошно до боли. Смахнув испарину, Йегер выскочил из спальни, как был. Страх окутывал его, плел паутину в сознании. Но не за себя. За Микасу.
Сконцентрироваться не получалось, из-за этого Эрен действовал так, как получалось, открывая некоторые двери, заглядывая в залы. Сколько именно он блуждал по замку — неизвестно. Лишь найдя Освальда, сидящего в большом кресле возле камина, Йегер смог чуть усмирить свое волнение, опустившись на пол ближе к огню. Не веря, что он мог согреться, Эрен вытянул руку, пытаясь сообразить, уйдет ли этот холод или даже огонь его не сможет исторгнуть.
— Выглядишь так, будто бы по тебе каток проехался. И что же случилось? Твоя пара высосала из тебя все соки? — Освальд нахмурился, устало наливая в бокал ярко-алого вина. — Выпей, расслабляет.
— Если бы, — бросил неопределенно Йегер, словно выходя, наконец, из оцепенения. — Другое. Мне показалось, что… Там огромное море. Среди скал. И она… Словно намеренно шла топиться. Я ничего не мог сделать. А когда смог, то не успел. — Повернувшись к Освальду, он провел дрожащей рукой по влажным волосам, приглаживая их, и медленно перебрался с пола на пуфик. — Отец. Вампиры же не мерзнут, я прав? Но… Отвратное чувство. Очень реальное. Все было так, как с тобой в Чистилище. Только… Место другое.
Опустив голову, Йегер нахмурился, чуть покачиваясь, все еще наблюдая за скачущим по поленьям огнем. Даже вино его не интересовало. Освальд внимательно всмотрелся в то, как тлеют поленья в камине, размышляя.
— Думаю, этот сон значит, что что-то масштабное. Ты запомнил, каким было место? Сможешь узнать, если увидишь? — Бассет устало провел по векам, сжимая переносицу и выдыхая. — Или, может, ты уже видел это место?
Пожав неопределенно плечами, Эрен задумался, а после залпом выпил из бокала. Вкус даже не сразу ощутился в полной мере, сдобренный соленым привкусом.
— Если увижу, узнаю. Но… Я там точно не был. Знаешь… Когда я тонул, я сразу не понял, что это было, но в глубине моря, вокруг было достаточно много трупов. Я даже в Каули столько не видел. — Поморщившись, Йегер чуть вздрогнул, вспоминая, как веяло холодом при возвращении из этого сна.
— Да уж, что ни день, то новые проблемы, — хмыкнув, Бассет залпом осушил бокал. — Попробуй зарисовать это место. Так некстати убили несчастную девочку-пророка. Она, думаю, могла бы помочь.
Осмотревшись, Эрен нашел лишь бумагу и, не придумав ничего лучше, достал, обжигая пальцы, уголек из камина. Получалось криво — художник из него был не лучший, — но он отразил главное, что ему бросилось тогда в глаза. Протянув Освальду лист, Йегер быстро вытер пальцы и вернулся на место.
— Не лучшее мое творение, — силясь хоть немного улыбнуться, Эрен выглядел все еще подавленным.
— Выглядит, как что-то одновременно знакомое, и нет. — Освальд внимательно осматривал рисунок, но все же сдался. — Думаю, со временем мы поймем, что это значит.
— Наверное. — Эрен выпрямился, сразу становясь серьезным. — Я хочу получить от тебя одно обещание. — Сейчас он выглядел так, будто давно обдумывал то, что собирался сказать, и только сейчас решился. Отведя взгляд на пару секунд, он вновь посмотрел на Освальда. — Если будешь уверен, что Микаса мертва, позволь кому-нибудь убить меня. Не пытайся удерживать меня. Возможно, этот сон про другое, но, если так все сложится, я не хочу во второй раз испытывать все то дерьмо, в котором жил.
