Микаса подняла бокал, сразу же отпивая немного крови.

— Чаще всего это оставалось незамеченным. Но некоторые были глупы, за что их голову насадили на пики в катакомбах. В назидание остальным. При любых наказаниях нас держали в одной камере с десятком гниющих голов.

— Фальсифицировать? — Актеон заметно изменился в лице, но тут же вернул спокойствие, хоть и нахмурился. — Вот это уже любопытнее. Эрвина оставляю тебе, Освальд. Мне до него никакого дела. А вот Имир и Адонис… Учитывая то, что видения изменяются, то неплохо было бы знать, что она успела наговорить моим родственничкам. Скажи, Микаса, ты знаешь кого из санторин достаточно близко, чтобы попытаться связаться? В моих владениях вам будет представлены достойные вашего таланта условия проживания, можешь не сомневаться. — Йегер напрягся, уставившись на Актеона исподлобья, явно не радуясь подобной перспективе для Микасы. — И не переживай, я не интересуюсь вами в том ключе, как мой брат. Это низко и недостойно. Всякий бесконтрольный разврат уничтожает способность мыслить здраво, а это недопустимо, когда каждый обязан понимать, какая на всех нас ответственность, какие риски несет подобное отвлечение.

— Варна. Марселин Варна. Она работает, как контроллер психоэмоционального состояния, тут же считывая изменения. Она отлично чувствовала ложь. — Микаса сразу выпрямилась. — Она сделает что угодно, чтобы уехать оттуда.

— Значит, мы найдем способ, как связаться с ней. Тебя она знает, поэтому поверит. Нам пригодится ее способность, да и любая другая. Мой брат не лучшим образом обращался с вами, я знаю. Как и сестра. Никогда нельзя недооценивать тех, кто не подвластен чьему-либо контролю, но вдруг оказывается в клетке. Адонис…

— Адонис поплатится за все, что сделал. Я лично хочу уничтожить его. Хочу, чтобы он страдал настолько, чтобы молил лишить его жизни, чтобы вспомнил имена всех, над кем издевался. — Эрен сжал в руке бокал, что он треснул, и только от этого звука он отчасти пришел в себя. — Сучий потрох должен поплатиться и подохнуть от моей руки.

Бросив на Йегера нечитаемый взгляд, Актеон недолго смотрел на него, но промолчал и посмотрел на Освальда.

— Ценю твое желание поквитаться, Эрен, но без должного обучения ты даже не приблизишься к нему. Молчу о том, что это твоя голова будет болтаться на ограде перед его домом. Прости, но на данный момент я вынужден отклонить твое специфичное прошение.

— Вы издеваетесь?! — взвился Йегер, поднимаясь из кресла и отходя к окну, вертя в руке треснутый бокал. — Я не собираюсь просто сидеть и ждать, пока кто-то другой убьет эту мразь. Я имею право на месть за свою пару. В полном объеме.

— Имеешь. А я имею право отказать. — Актеон поморщился от высказываний Эрена, но все так же вальяжно и с изыском продолжил потягивать кровь.

Напряжение Йегера достигло предела, оскалившись, он поставил бокал на подоконник, и стекло рассыпалось на осколки.

— Эрен. — Освальд тихо позвал его, внимательно всматриваясь в нахмуренное лицо. — Предупреждаю, что накажу тебя за твое развязное поведение.

— Освальд, Актеон. Прошу простить мою пару за непристойное поведение. — Микаса серьезно глянула на мужчин. — Такого больше не повторится.

Все состояние Эрена выражало полнейшее непонимание происходящего, но, бросив на Аккерман суровый взгляд, за пару секунд собрал осколки и рухнул в кресло, скрестив руки на груди.

— Отлично. Значит, я могу быть уверен, что разговор больше не нарушится ничем подобным. Микаса, твои тренировки будут напряженными, но только из-за моего уважения к твоим способностям. А так же прошу, расскажи, есть ли у тебя сведения о том, кто еще подвергался наказаниям из-за ошибочных предсказаний? — Бокал в руках Актеона опустел, а это значило, что его вопросы уже завершались.

— Ирина. — Микаса нахмурилась. — Она обманула и раскритиковала Адониса, из-за чего еще в восьмидесятых ее бросили в камеру. Больше мы ее не видели. У нее скверный характер, но она обладает лучшим гипнозом среди всех, кого я знала.

Микаса отставила в сторону бокал.

— В ее минусы можно вложить еще ветренность, похоть и обжорство, которое она оправдывает отрицательной частью ее сил.

— Ирина, — задумчиво протянул Освальд. — Точно. Эта девчонка абсолютно скверная! Но она действительно способна.

— Все складывается очень даже неплохо, если все обыграть нужным образом, и удастся заполучить новых союзников. — Поднявшись, Актеон кивнул, прощаясь. — Желаю вам выспаться и набраться сил. А теперь я вынужден покинуть вас, благодарю за компанию в эту ночь.

Освальд поднялся, вздыхая и поправляя свой халат. Задумавшись, он пальцем пригрозил Эрену.

— Мальчишка, ты исчерпал лимит моих нервов! Еще одна выходка — и я научу тебя гребаным манерам. И тебе это явно не понравится. — Хмыкнув, Бассет перевел взгляд на Микасу. — А ты! Спрячь засос на шее, стыдно должно быть. Я оставлю вас, но не дай бог вы устроите здесь балаган. Обоих выпорю серебром.

Освальд вышел, оставляя их наедине. Микаса наконец расслабилась, откидываясь назад, начиная массировать кожу головы.

— Как страшно, — протянул Эрен, скалясь. — Не хватало, чтобы меня еще учили, как себя вести. И без того знаю. Выдумали себе правила, а теперь прогибаются под них. Мне идиота Эрвина хватило. — Оказавшись рядом с Микасой, Йегер подхватил ее на руки, перемещаясь на подоконник, сажая ее рядом с собой. — И чего ты тут за публичное покаяние устроила? Это был мой разговор, незачем было извиняться за меня. — Он хмурился, а верхняя губа подрагивала, оголяя клыки.

— Потому, что тебя бы наказали в полной мере. Ты ведь не понимаешь, что они — не Эрвин. Я достаточно слышала про Освальда, чтобы извиниться до того, как ты снова вспыхнешь и усугубишь свое положение. — Микаса поджала губы, вглядываясь в его зеленые глаза. — Актеон жил два тысячелетия, такие как мы для него — грязь под ногтями. А Освальд действительно прошел достаточно войн. То, что он не грубит тебе и не позволяет себе вольностей — не значит, что нужно идти против системы. Прошу, будь спокойнее. Когда все закончится, станет легче, но сейчас мы на чужой территории. Да и по разговорам — поместье Освальда восстанавливает Актеон. В подарок.

— Не станет же он срываться только из-за того, что я озвучил свое мнение. Таким образом, мне что, вообще не высовываться, молчать и всю жизнь подчиняться? Вот еще. — Фыркнув, Йегер провел пальцем от подбородка Микасы к шее, обвел след от своего же засоса и спустился к ключице. — Умрет Адонис, и мне будет плевать на все, что у кого творится. Только Сашу еще не брошу, она мне сестра, не хочу ее оставлять.

— Он ругает за грубость. — Микаса усмехнулась, поправляя его волосы. — Саша уедет в Испанию, как только вступит в титул. Ты обязан находиться рядом с Освальдом в Англии. А я… Обязана приносить пользу обществу. Так что, скорее всего мне часто придется быть в столице. Мы больше не те, что раньше. Мы не можем взять и сбежать, на наших плечах груз ответственности. Эрен, ты когда-нибудь станешь князем. Соберись и докажи, что ты намного способнее, чем все остальные думают.

Аккерман провела холодной рукой по его щеке, а затем по губам, после чего оставила на них короткий поцелуй.

— Хотя бы ради меня соблюдай правила.

— Мне совершенно все это не нравится. Я жаждал только одного: отомстить тем, кто лишил меня тебя. И что в итоге получу? Да, отец мне очень дорог, но… Не хочу таскаться везде с ним, только чтобы потом как-нибудь стать каким-то там князем и…

Прервав себя, Йегер задумался, гулко сглотнув, переваривая всю полученную информацию. Он ни разу не слышал от Эрвина, что вообще имел какое-то право. И вот как все обернулось. Рука Эрена самопроизвольно легла на открытый участок ноги Микасы и скользнула к ее бедру, чуть задевая ногтями, пока на его лице играла ухмылка.

— Князем, значит. И ведь тогда я смогу ни от кого не зависеть, смогу забрать тебя к себе. И нам нахер никто не будет нужен. Просто представь… — Он приблизился к уху Аккерман, нежно целуя кожу. — Выстрою какой-нибудь огромный замок. Запремся там надолго. Будем прерываться только на то, чтобы перекусить. Или вообще не прерываться… Это же идеально. Правда, после придется пожить где-то в другом месте, пока замок будут отстраивать. Но это уже мелочи.