Богрод пожал плечами.

— Возможно через пару поколений, когда какие-нибудь свидетельства очевидцев попадут к нам в руки, я смогу подтвердить или опровергнуть ваше предположение. Но пока нам известно только то, что он перевёл все деньги из своего ученического сейфа в маггловскую валюту, получил маггловские документы и больше никогда не возвращался в наш банк.

— Значит, он жив…

— Ваше фамильное древо этого не отрицает.

— А… — Сириус задумался, не зная, что ещё сказать.

— Вы узнали всё, что хотели?

— Кажется, да. Теперь мне надо всё это переварить.

— Я советую вам найти вашего брата, — немного помедлив, сказал Богрод, — вы больны. Мы видим такие вещи. Ваш брат либо уже нашел лекарство, либо в скором времени оно понадобится и ему. Он ведь младше вас.

— Лекарство от ликантропии? — не понял Сириус.

— Лекарство от лекарства от ликантропии, — Богрод невесело усмехнулся. — Я так полагаю, ваша матушка нашла его рецепт в семейных архивах. Только вряд ли она знала, что никто из тех бедолаг, на ком это зелье испытывал его создатель, не выживал.

— А кто его создал? — спросил Ильвис, помогая ослабевшему от потрясения Сириусу подняться с кресла.

— То нам не ведомо, я сожалею.

— Спасибо вам, Богрод, — от всей души поблагодарил Сириус. — Вы не представляете, как я благодарен вам за то, что вы мне это всё рассказали.

— Будем считать, что мы квиты, лорд Блэк, — видя непонимание Сириуса, Богрод пояснил: — Сейчас нам стало гораздо проще договариваться с волшебниками, ведь если мы решим присоединиться к коалиции, министерство магии окончательно потеряет над нами какую-либо власть.

— А вы собираетесь? — заинтересовался Ильвис.

— Пока нет, мы предпочитаем оставаться в стороне от политических дрязг. Однако министерству об этом знать не обязательно.

— Мы, наверное, пойдем, — неуверенно сказал Сириус. — Но если вы не против, то я хотел бы ещё как-нибудь с вами побеседовать.

— Конечно, лорд Блэк. Когда разберетесь со своими проблемами — заходите. Я думаю, у нас найдётся, о чём поговорить. Да и с финансами вашей семьи было бы неплохо разобраться, после вашего заключения в Азкабан все движения по вашим счетам были заморожены. Надо сказать, для вашей же пользы.

— Министерство пыталось прибрать к рукам?

— И весьма настойчиво. Если вы желаете, то можете назначить управляющего. Он потихоньку начнет размораживать ваши активы, и они снова начнут приносить прибыль.

— А вы не хотели бы им стать?

— С удовольствием, лорд Блэк. Признаться, должность простого клерка, пусть и в такой крупной организации как Гринготтс, это не предел моих мечтаний. Я подготовлю все бумаги и свяжусь с вами.

— Боюсь, пока это будет несколько затруднительно, — Сириус задумался. — Совы сейчас до нас не долетают.

— В таком случае как будете готовы, свяжитесь со мной сами. На подготовку всех необходимых документов, уйдет не более двух дней.

К выходу добираться пришлось тем же путём и тем же способом, то есть ногами. На территории Гринготтса иными способами не могли перемещаться даже домовики.

— Мы тоже первородные, — напомнил Сириусу Богрод. — Нашу защиту не пробить даже высшим эльфам.

На выходе из банка Ильвис на мгновение замер, будто прислушиваясь к чему-то.

— Эмми говорит, что Амосу наконец позвонил маггловский министр и очень настаивал на встрече. Люциус сейчас в министерстве магии, воюет с попечительским советом. Поэтому Амос взял с собой Каспара, на всякий случай.

***

Премьер-министр нервно расхаживал по своему кабинету, пытаясь сформулировать свои претензии к магам. Которые в количестве двух штук уже сидели в креслах и терпеливо ждали, не сбивая его с настроя.

— Это всё вы, — наконец начал Джон, останавливаясь перед волшебниками и поднимая указательный палец вверх. — Ваши происки, признайте!

— Возможно, — Каспар, изображавший Люциуса, мягко улыбнулся. — А если вы объясните нам, в чём собственно дело, то мы сможем сказать точнее.

— На предварительном голосовании за легализацию ликантропии проголосовали все. Все! Положительно и единогласно, — Джон обличительно уставился на волшебников. — Как вы это объясните?

— Действительно странно, — Амос нахмурился, — всегда найдется кто-то, кто проголосует против… хотя бы просто из чувства противоречия.

— Вот именно, — Джон несколько успокоился и опустился на диван для посетителей, напрочь забыв о том, что он вообще-то тут хозяин и у него есть своё кресло. — Я не понимаю, как такое может быть. Если, конечно, это не ваши штучки.

Амос помотал головой.

— Не скажу, что мы не рассматривали вероятность вмешательства в процесс, но пока решили довериться вам и посмотреть что будет.

— Спасибо за откровенность, — невесело ухмыльнулся Джон. — Но без магии здесь точно не обошлось.

— Вы что-нибудь почувствовали или заметили? — поинтересовался Каспар. — Что-то необычное.

— Сначала ничего. Только когда заподозрил неладное и начал анализировать ситуацию, почувствовал… даже не на уровне мыслей, а на уровне эмоций… мне очень захотелось, чтобы ликантропы в нашей стране смогли нормально жить. Проанализировав это желание, я пришел к выводу, что оно не совсем моё. И поверьте мне, большинству членов моей партии на ликантропов плевать, но и они, вероятно, испытали нечто подобное.

— Могу вас уверить, что это не наша работа, — после недолгих размышлений заговорил Амос, — волшебники действуют грубее. Не могу сказать, что нам неподвластно воздействие такого уровня… но это не наш метод. Да и в таких масштабах… я не знаю.

— На голосовании присутствовал кто-то посторонний? — уточнил Каспар. — В какое время суток оно происходило?

— Посторонние на заседания не допускаются, — покачал головой Джон. — Где-то в районе полудня.

— Значит, не вампир, они в это время спят в уютных гробиках. Да и вампира в своих рядах вы бы уже давно раскрыли.

— Не скажите, — Джон поморщился как от зубной боли. — Знали бы вы, с кем приходится работать…

— Меня беспокоит тот факт, что ментальные воздействия такого уровня подразумевают и возможность просматривать сознание жертв, — Каспар хмурился.

— Думаешь, о нашем маленьком заговоре уже стало известно кому надо? — встревожился Амос.

— Не исключаю. Джон, вы не будете против, если мы поставим вам свою защиту?

— Магическую? — подозрительно уточнил Джон.

— Да. Она закроет вас от ментального воздействия извне, а также вы сможете мысленно вызывать нас, если вам понадобится помощь. Правда, это пока тестовый вариант, но он работает.

— Я стану первой подопытной свинкой?

— О нет, — Каспар рассмеялся, — на наших свинках мы уже её протестировали. Просто потом нужно будет обновить магическое плетение, когда мы доработаем защиту до конца.

— Ладно, ставьте, — разрешил Джон, справедливо полагая, что хуже уже точно не будет.

— Нам придётся позвать кое-кого, — предупредил Амос.

— Зовите.

На мысленный зов Каспара пришли Ильвис и Том. После быстрого знакомства Том поставил премьер-министру метку. Такие же метки уже красовались на запястьях самого бывшего Тёмного Лорда, а также Рика и Никки. Ильвис проверил связь с меткой и скрыл её. Самостоятельно скрывать или «проявлять» изображение могли только маги.

— А можно оставить? — смущённо попросил Джон. — Мне она нравится. Всегда мечтал о татуировке, но в юности родители не разрешали, а потом как-то уже вроде и неприлично стало таким заниматься.

О внешнем виде метки спорили долго и до хрипоты, пока Беллатрикс однажды за ужином не нарисовала на салфетке обычное черное перо.

— Либо так, либо никак, — заявила она.

— Ну почему никому не нравится мой вариант? — пробурчал Том, понимая, что у него нет никаких шансов.

— Потому что зелёная змея, обвивающая огромную красную жопу — это не то, что я бы хотел лицезреть на себе каждый день, — рассмеялся Никки.

— Это не жопа, — обиженно надулся Том, вытаскивая из кармана листок с изображением, — это сердце.