«Так устроен человеческий мозг, — пояснила Шляпа. — Но ты ведь уже понял, что будет дальше?»

«Наверное. Я не знаю», — Гарри действительно не знал, ему не хотелось даже думать об этом, чтобы ненароком не поднять в памяти те воспоминания.

«Давай я просто расскажу тебе то, что думаю я. Если ты, конечно, доверяешь мне».

Гарри не стал говорить, что полностью доверяет ей. В этом не было никакой необходимости, она знала всё, что знал он.

«Я не могу сказать тебе, о чём они говорят, ты был слишком мал и не понимал этого. Я могу только видеть. У тебя уже есть некоторые догадки относительно событий той ночи…» — шляпа замолчала.

Гарри терпеливо ждал, он и хотел узнать, что же в действительности произошло тогда и насколько они все были близки к правде, и одновременно боялся вспомнить что-то, чего вспоминать не стоило.

«Вы правы практически во всём. На твою мать действительно напал человек, принявший личину Питера Петтигрю. Я не думаю, что он убил её. Не сразу. И не могу сказать, сколько времени прошло до того момента, когда он принял свою смерть от её руки на глазах у обезумевшего Тёмного лорда. Но Тёмный лорд не убивал её, в этом можешь быть уверен».

Гарри почувствовал, что у него с души свалился ещё один камень. Нет, он никогда даже в мыслях не обвинял Тома в смерти своих биологических родителей, и всё же теперь ему стало намного легче.

«Я полагаю, она уже была практически мертва, это заклинание отняло у неё последние силы. Но ты был ещё слишком маленьким, чтобы понять происходящее. Наверное, это даже к лучшему», — Шляпа вновь замолчала.

Гарри подумалось, что она действительно права. Когда подобное вновь произошло в его жизни, он был уже значительно старше. Но тот ужас до сих пор иногда возвращался к нему в смутных и не слишком понятных кошмарах. Хотя Гарри мало что помнил о том страшном дне, когда от его магии погиб Вернон Дурсль.

«Тот, кого все так боялись, развоплотился, — Шляпа заговорила вновь, словно пыталась отвлечь Гарри от грустных мыслей. — Уже начало светать, когда в комнату вошёл Альбус Дамблдор. Я не думаю, что он хотел причинить тебе вред. Он был потрясён, озадачен и расстроен, но уже ничего не мог изменить».

И здесь Гарри поверил ей, он чувствовал эмоции людей сколько себя помнил. Вероятно, и Шляпа могла пользоваться этим его даром.

«Я не знаю, почему он сделал то, что сделал… но он сразу понял, что что-то пошло не так».

«Что он создал хоркрукс во мне, вместо того, чтобы создать его для меня?» — на всякий случай уточнил Гарри.

«Похоже на то. Но ты сам позволил ему это сделать, позволил приблизиться и провести ритуал. В то время как Тёмного лорда постигла иная участь…»

«Но мы думали, что это был откат магии», — неуверенно возразил Гарри.

«Я говорю лишь то, что вижу. Но вижу я достаточно, чтобы сделать выводы… этого не произошло бы, если бы ты не почувствовал опасность».

«Значит, я убийца?» — Гарри почувствовал, что почва уходит у него из-под ног, он привык считать, что его вины хотя бы в том происшествии нет.

«Так ли это важно в сложившихся обстоятельствах?» — что-то в ментальном голосе Шляпы изменилось, словно её расстроили мысли собеседника.

«Нет… я думаю, нет».

Приёмная мать довольно рано рассказала Гарри правду об их общем прошлом. Конечно, она старалась сгладить свой рассказ, но это не имело особого значения. Гарри знал, что именно он был повинен в смерти дяди. В детстве он много думал об этом, но так и не смог понять, что именно чувствует по этому поводу. А потом эти мысли как-то позабылись и перестали приходить.

«Человеческое сознание — странная штука, — всё так же печально произнесла Шляпа. — Если тебе интересно моё мнение, то я считаю, что всё случилось так, как должно было случиться. Не больше, не меньше».

«Как вы думаете, то пророчество, из-за которого это всё и началось… оно было настоящим?» — задал мучивший его вопрос Гарри без особой надежды на ответ.

«Все пророчества настоящие. Разница лишь в том, что одни сбываются вопреки всему, а другие лишь потому, что люди делают всё для того, чтобы они сбылись», — уверенно ответила Шляпа.

«Даже если не хотят этого?» — впрочем, Гарри уже знал ответ на этот вопрос.

«Особенно, если не хотят. Прорицание — это очень страшный дар. Всего несколько пророчеств… и столько сломанных судеб. Ровена никогда и ни с кем не делилась тем, что видела. Возможно, только поэтому этот мир устоял. К сожалению, не все люди, обладающие этим даром, понимают, к чему приводит их откровенность».

«Простите, вы сказали, что пророчеств было несколько?» — уточнил Гарри, когда она замолчала, задумавшись о чём-то своём.

«Не стоит об этом беспокоиться, дорогой. Ты получил то, зачем пришёл?».

«Да, я думаю, да. Спасибо», — от Гарри не укрылось нежелание Шляпы дальше развивать поднятую им тему.

«Давай узнаем, так ли крепка решимость твоего друга, как твоя собственная».

Всё ещё пребывая в растерянности, Гарри открыл глаза, снял шляпу и не слишком уверенно протянул её Робину. Тот выдавил из себя вымученную улыбку и нахлобучил шляпу на голову до самого носа. Не прошло и минуты, как он снял её и улыбнулся уже более искренне.

— Знаете, наверное, я не так чтобы и хочу вспоминать. Что-то подсказывает мне, что в этом нет особого смысла. У меня есть отец, есть стая, есть вы, — он замолчал, но его улыбка стала шире, из неё практически исчезла печаль.

Гарри понимающе улыбнулся в ответ.

— Вы получили то, зачем пришли сюда, но я всё же очень надеюсь, что вы будете навещать меня время от времени, — вновь подала голос Шляпа. — Тут ещё более одиноко, чем в кабинете Дамблдора. Только пыль, да пауки.

Друзья заверили её, что будут навещать по меньшей мере раз в неделю. Гарри показалось, что Шляпа вздохнула с облегчением.

***

Не сказать, что лекции сэра Уильяма прошли даром, и всё же Миртл никак не могла совершить переход. Вальбурга и Марлоу поддерживали и подбадривали её по мере своих сил, но что-то не давало Миртл слиться с картиной, перенесенной Марлоу в Выручай-комнату из коридора несколькими этажами ниже. Хогвартс мягко, но упрямо отклонял все её попытки.

Сэр Уильям в свою очередь тоже не преуспел в попытках подружиться с Хогвартсом. Он настоял на том, чтобы этот его портрет оставили в замке и изредка навещал Миртл. Но она уже была готова сдаться. Ей не хватало терпения пробовать вновь и вновь, чтобы снова проваливаться, в том числе и буквально — в стену, на которой висела «её» картина.

После ухода остальных призраков из Хогвартса Миртл осторожно подняла вопрос своего дальнейшего пребывания здесь в разговоре с Дамблдором. Тот сдержал своё обещание, и она успокоилась. Теперь помимо Вальбурги и Марлоу в Выручай-комнате частенько появлялся и сэр Уильям. Он был замечательным рассказчиком и нередко радовал их увлекательными историями из своей жизни.

В целом, можно было сказать, что Миртл счастлива. Вот только бесконечные и бессмысленные попытки перейти в новое состояние действовали на неё угнетающе и не давали в полной мере радоваться этому подобию жизни. Но Миртл никак не решалась их бросить, не хотела разочаровывать своих друзей.

Ночь уже вступила в свои права. Марлоу мирно дремал, закутавшись в любезно предоставленный Выручай-комнатой плед. Даже Вальбурга тихонько сопела на своём холсте, хотя ей, как и самой Миртл, сон был не особенно нужен.

А вот Миртл никак не могла успокоиться и прекратить думать о всяком. Отчаявшись уснуть, она тихонько просочилась сквозь дверь и отправилась на обход. С недавних пор это патрулирование потеряло всякий смысл, но прогулки по замку успокаивали Миртл.

Комментарий к Глава 51

Осталась последняя глава и эпилог. Можете начинать кидать в меня тапки. Ну или напоминания о незаслуженно забытых на ваш взгляд роялях. Я по возможности включу их в недописанный пока эпилог. О чём-то я ещё расскажу в последней главе, что-то останется на случай, если я всё же решу продолжить цикл небольшими фиками, а о чём-то, возможно, уже просто забыла. Напоминайте, посмотрим, что можно с этим сделать.