Поделиться этой информацией с друзьями так, чтобы Рон их не услышал, у Гарри пока возможности не было. Первым уроком шла трансфигурация, и Гарри размышлял о том, как можно повернуть это себе на пользу, но в конечном итоге решил действовать по обстоятельствам.
Это занятие профессор Макгонагалл начала с того, что показала им заклинание превращения неживого в сравнительно живое. Гарри решил, что это добрый знак. После краткой лекции о том, кто, когда и как придумал эти чары, профессор Макгонагалл обычно отвечала на вопросы учеников. Чаще всего на вопросы Грейнджер, но та с самого утра витала в облаках, вероятно анализируя новую для себя информацию. Поэтому Гарри первым поднял руку.
— Профессор, скажите, а вот распределяющая шляпа — она настоящая или трансфигурированая?
Минерва Макгонагалл растерянно заморгала, словно не знала, что ответить.
— Мистер Эванс, разумеется, шляпа настоящая. Вам должно быть хорошо известно, что ни одни чары не могут функционировать так долго. Рано или поздно магия развеивается.
С этим Гарри мог бы поспорить, но не стал.
— Я, наверное, не так выразился, — он попытался улыбнуться как можно более бесхитростно. — Я имею в виду, использовались ли при её создании какие-нибудь чары, относящиеся к трансфигурации? Кто-то же наверняка изучал её?
Минерва Макгонагалл задумалась, на её лбу залегли глубокие морщинки.
— Действительно, — наконец заговорила она, — кто-то наверняка изучал. Но я, признаться, никогда не интересовалась технической стороной её происхождения.
— Профессор, а ведь мы могли бы спросить её саму об этом, — подал голос Невилл. — Если, конечно, директор Дамблдор разрешит. Было бы здорово, если бы её показывали студентам не только на распределении.
— Она, наверное, знает уйму крутых штук, ведь ей уже столько… столько… очень много лет! — поддержал Невилла Рон, вызывая оживление в классе.
Гарри не сомневался, что Рона это заинтересовало лишь потому, что общение со шляпой могло существенно сократить время, отведённое непосредственно на учёбу. Трансфигурацию Рон не любил. Но Гарри был ему благодарен, после реплики Рона остальные гриффиндорцы тоже начали высказываться в поддержку этой идеи.
— Тише-тише, — профессору Макгонагалл даже пришлось немного повысить голос. — Если вы действительно этого хотите, то на следующее занятие я принесу распределяющую шляпу. А теперь открывайте учебники.
Гарри попытался скрыть удовлетворённую улыбку, но получилось плохо. Впрочем, оглядевшись, он понял, что не слишком выбивается из общей массы. Казалось, перспектива познакомиться с распределяющей шляпой обрадовала всех первогодок.
Следующим уроком у них шли совмещённые со Слизерином зелья. Когда Рон отвлёкся на Джинни, поджидавшую Грейнджер у кабинета трансфигурации, Гарри отозвал друзей в сторону и быстро ввёл в курс дела. Вопреки его ожиданиям, Робин явно не выглядел обрадованным этой новостью, по крайней мере, не настолько, как сам Гарри. Но времени обсудить с ним это уже не оставалось.
День пролетел незаметно. На ужине появились близнецы, проигнорировавшие завтрак и обед, но почему-то не оказалось Грейнджер. Даже Джинни не могла сказать, где та ходит. Близнецы развлекали сестру как могли, но было видно, что без Грейнджер Джинни чувствует себя за гриффиндорским столом не в своей тарелке.
Впрочем, под самый конец ужина Грейнджер всё-таки явилась. Её глаза всё так же горели энтузиазмом, но сейчас она выглядела более спокойно. Проигнорировав еду, она поинтересовалась у Гарри, можно ли ей пойти с ними на сегодняшнюю встречу с профессором Люпиным. Откуда она о ней узнала, Гарри спрашивать не стал, просто ответил, что вряд ли кто-то будет против.
К профессору Люпину они пошли тем же составом, что и неделю назад. Грейнджер прижимала к себе толстую стопку газет, зачем-то извлечённую из сумки, и разве что не спотыкалась по дороге, погрузившись в свои мысли. Долго тянуть она не стала и заговорила сразу, как только все расселись и профессор начал разливать чай по чашкам.
— Профессор Люпин, — Грейнджер неуверенно оглянулась на остальных, словно предпочла бы говорить без свидетелей. — Вы ведь не просто так собрали для меня это всё? Здесь не только газеты и журналы, здесь есть список всех магических законов, включая новый… и новые поправки к старым. Я полдня провела в библиотеке, там не так много свежей информации о магических законах, но…
— Но этого хватило, чтобы понять, что всё это правда? — мягко закончил за неё профессор Люпин.
Грейнджер кивнула и вновь задумалась о чём-то.
— Почему тебя это всё так интересует? — в голосе Джинни явственно звучало непонимание.
А ещё Гарри показалось, что он различает там хорошо скрываемую обиду.
— Но ведь это же совершенно всё меняет! — воскликнула Грейнджер, переводя на подругу горящий взгляд. — Неужели ты не видишь?
— Что меняет? — судя по всему, Джинни не видела. — Да и какая разница? Мы ведь всего лишь дети, пусть обо всём этом взрослые думают.
Грейнджер удивлённо моргнула, глядя на Джинни, потом медленно кивнула и улыбнулась ей.
— Да… да, ты права, — заговорила она, поднимая свою чашку со стола и поворачиваясь к профессору. — Спасибо, что поделились со мной этой информацией, теперь мне есть что обдумать на досуге. Я бы хотела как-нибудь обсудить с вами это, но не думаю, что нам стоит заниматься этим сейчас, это скучно и не интересно.
Гарри почувствовал разочарование, ему-то как раз было интересно послушать выводы Грейнджер. А вот Джинни это, казалось, полностью устроило.
— Грейнджер, а дашь почитать? — неуверенно попросил один из близнецов Уизли, кто именно — Гарри не смог бы сказать.
Грейнджер бросила неуверенный взгляд на профессора, тот улыбнулся и кивнул.
— Постарайтесь только, чтобы никто больше этим не заинтересовался, — попросил он. — Мне будет сложно объяснить директору, зачем я притащил эту макулатуру в Хогвартс и развращаю умы студентов.
— А действительно, зачем? — было видно, что Грейнджер не терпится получить ответы на свои вопросы, хотя она сама решила перенести этот разговор на другое время.
— Видишь ли, — профессор Люпин замолчал на мгновение, словно собираясь с мыслями. — Как там говорят… дети — наше будущее. Дети-волшебники — будущее магического мира. Рано или поздно Фадж покинет своё кресло, Дамблдор уйдёт на покой, даже маггловское правительство поменяется…
— И придём мы, — хором заключили близнецы.
— Боже упаси, — тихо пробормотал Ремус, но потом продолжил уже нормальным голосом: — Вроде того, да. И уже от вас будет зависеть то, какой курс возьмёт магический мир. А вот с маггловским миром всё гораздо сложнее…
Гарри уже знал историю, которую коалиции поведал Артур Уизли, поэтому её краткий пересказ он слушал вполуха, следя за реакцией Грейнджер и Уизли. Грейнджер слушала очень внимательно, она даже забыла про чашку, которую продолжала держать в руках. Джинни явно было скучно, казалось, она вновь погрузилась в свои невесёлые мысли. Близнецы постоянно переглядывались между собой, словно вели мысленную беседу. По лицу Рона было сложно понять, о чём он думает и внимательно ли слушает, он откинулся на спинку дивана, пил чай и грыз третью по счёту булочку.
— В школе очень мало магглорожденных учеников, — как бы между прочим заметила Грейнджер, когда Ремус закончил свой рассказ. — Или это считается настолько постыдным фактом, что они стараются скрывать своё происхождение?
— Мне кажется, — неуверенно начал один из близнецов, — просто рождённых среди магглов волшебников не так легко обнаружить…
— И большинство всю жизнь скрывают свою «ненормальность», — продолжил его мысль брат.
— Мы тоже так считаем, — Ремус выделил интонацией слово «мы».
Гарри был готов поспорить, что Грейнджер сделала ещё одну пометку для разговора с профессором наедине.
— А как министерство узнало о тебе? — неожиданно спросил Рон, глядя на Грейнджер.
— О, — её щёки покрылись румянцем, и она потупилась. — Давайте не будем об этом, ладно? Но мне всегда было интересно, почему после того досадного недоразумения все словно забыли о нём. Даже мои родители. Хотя это как раз не удивительно, мама и папа настолько узколобы в этом плане, что мне кажется, они до сих пор до конца не верят, что я волшебница. А ведь вокруг меня всё детство происходили всякие странные штуки.
