Не так Гарри представлял себе первую ночь в Хогвартсе. После торжественного ужина его отловил Ремус. Он сообщил, что их двоих ждёт на разговор директор. Поэтому Невилл и Тилли в гостиную Гриффиндора отправились без Гарри. Потом они рассказали, что приняли их там, мягко говоря, не слишком дружелюбно.
Когда после разговора с Дамблдором Ремус проводил Гарри до башни Гриффиндора, в общей гостиной остались лишь старшекурсники, ребята помладше разошлись по спальням. И всё же несколько косых взглядов в свою сторону Гарри отметил. Вероятно, слухи о том, что он дружит с Малфоем и Лестрейнджем разнеслись по всему замку.
Гарри никак не мог решить, правильно ли мать поступила, отправив его в школу под своей фамилией. Быть может, если бы он поступал как Гарри Поттер — герой магического мира, на их маленькую дружную компанию смотрели бы иначе. Впрочем, в этом он тоже не был уверен, кто знает, возможно, всё сложилось бы ещё хуже.
В большом зале ребята обнаружили, что Гермиона Грейнджер тоже не особенно вписалась в коллектив. Она сидела в изрядном отдалении от остальных гриффиндорцев и усиленно сверлила взглядом какую-то книгу, однако кончики её ушей покраснели, словно что-то её сильно смущало. Это Гарри не удивило, вчера в Хогсмиде они уже успели пообщаться с ней на парочку свободных тем.
Точнее Драко умудрился на ровном месте сцепиться с ней языками. Гарри считал, что друг, конечно, вспылил зря, но характер у этой девчонки, судя по всему, был как минимум сложный. Она ничуть не походила на тихую и понимающую Луну, да и от энергичной и задорной Доры тоже здорово отличалась. Грейнджер была громкой, упрямой, а главное, совершенно не считалась с мнением кого-либо, если оно отличалось от её собственного. Хватило всего получаса, чтобы понять это.
И всё же Гарри не любил делать выводы по одному-единственному эпизоду. Переглянувшись с друзьями, он направился к ней. Когда они устроились за столом напротив Грейнджер, она окинула их хмурым взглядом, кивнула и вновь вернулась к своей книге. По обложке Гарри узнал историю Хогвартса. Он собирался было заговорить, но тычок под рёбра от Невилла отвлёк его.
Повернувшись к другу, Гарри проследил за его взглядом и увидел, что Драко и Роб зашли в большой зал. Выглядели они помято, немногим лучше самого Гарри и остальных. Вероятно, тоже не спали прошлой ночью, ожидая, когда все успокоятся и Тилли заскочит в гости. К сожалению, сделать это незаметно возможности так и не представилось.
Увидев друзей, Драко просиял и помахал рукой. Губы Гарри машинально сложились в улыбку, он помахал в ответ и внезапно почувствовал, что у него с души свалился огромный булыжник, которого он раньше там почему-то и не замечал. Привычно проанализировав свои эмоции, Гарри понял, что в глубине души, самую чуточку, он всё же сомневался, что дальше всё пойдёт по-прежнему.
Нет, он верил друзьями и верил в них, но распределение Драко и Робина на другой факультет всё же что-то затронуло в его душе, заставило насторожиться.
— Вы собираетесь дружить и дальше?
Голос Грейнджер заставил Гарри вынырнуть из своих мыслей и перестать пялиться на стол Слизерина, где уже расположились его друзья. Говорила Грейнджер максимально нейтрально, однако глаза выдавали её интерес.
— Конечно, — ответил Невилл, ещё до того как Гарри успел собраться с мыслями. — Почему нет?
— В истории Хогвартса написано, что факультеты издревле враждуют между собой, — несколько надменно пояснила Грейнджер.
— Эту практику привнесли сами ученики и немного профессора, — равнодушно заметил Невилл, придирчиво изучая блюдо с тыквенными оладьями. — Изначально все факультеты дружили между собой.
— Тут этого не написано. Откуда ты можешь это знать?
— Я — чистокровный.
Грейнджер дёрнулась, словно от удара. Гарри подумалось, что друг произнёс это несколько громче, чем следовало бы. За гриффиндорским столом повисло тяжёлое молчание, взгляды ближайших студентов почему-то сошлись на их компании. Гарри снова посмотрел на Грейнджер, та обиженно насупилась, её бледные губы сжались в тонкую ниточку, словно она с трудом сдерживалась, чтобы не сказать лишнего.
— Кажется, нас снова неправильно поняли, — печально заметил Гарри, пододвигая к себе тарелку с подозрительными оранжевыми кексами. — И честно говоря, у меня нет ни малейшего желания объяснять, что Нев не имел в виду ничего плохого. Это слишком сложно.
Тилли грустно вздохнул, но промолчал. Невилл угрюмо огляделся и буркнул что-то нечленораздельное.
Гриффиндорцы продолжали сверлить их недружелюбными взглядами, перешёптываясь между собой. Гарри понял, что система испорченного телефона уже запущена, к вечеру все в школе будут говорить лишь о том, что Невилл Лонгботтом назвал Гермиону Грейнджер грязнокровкой, а то и что похуже.
— Мне кажется, — Гарри повысил голос, всё же решив попробовать донести свою мысль до окружающих, — что мы как-то паршиво начали. До распределения вроде всё нормально было. Ну поспорил Драко немного с Гермионой на отвлечённые темы, но не ругались ведь. Никто никого не обзывал, не оскорблял, не унижал.
Он бросил вопросительный взгляд на Грейнджер, та лишь равнодушно пожала плечами, показывая, что не собирается их в чём-то обвинять.
— И пока никто не знал наших фамилий и факультетов, на которые нас распределили, всё было нормально, — продолжил Гарри. — Но после распределения произошла какая-то фигня, которую я никак не могу понять. Как будто у некоторых из нас внезапно отросло по паре лишних голов или мы начали плеваться огнём и ядом. Гермиона, тебе так не кажется?
Грейнджер покраснела и вновь уткнулась в свою книгу.
— А мне кажется, — Гарри заговорил громче, он хотел, чтобы его услышали все за гриффиндорским столом. — Но мы не плюёмся огнём, мы всего лишь дети. Такие, какие есть. Разве имеет значение, на какие факультеты нас распределили? Какую фамилию кто носит? Важно лишь то, какие мы. Но мне почему-то кажется, что теперь каждое наше слово или действие будет трактоваться не в нашу пользу. Невилл не имел в виду ничего плохого, он подразумевал лишь то, что воспитывался в семье магов и имел возможность с раннего детства изучить историю магического мира… а некоторые из вас, я готов поспорить, уже записали его, да и всех нас, во враги народа…
— Отличная речь! — весёлый звонкий голос и последовавшие за этим аплодисменты заставили Гарри вздрогнуть и сбиться с мысли.
— Но не слишком ли серьёзные думы для первогодки? — второй голос едва заметно отличался от первого.
Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кому они принадлежат. Гарри был наслышан о близнецах Уизли и за столом их сегодня ещё не наблюдал. Он вздохнул, смирившись с тем, что продолжать дальше уже было бессмысленно. Судя по хмурым лицам гриффиндорцев, принявшихся шушукаться между собой с удвоенной силой, момент был упущен.
Рядом с Гарри неуверенно плюхнулся на скамью Рон Уизли, близнецы обогнули стол и уселись по обе стороны от Грейнджер, вызывая у той едва заметное подёргивание правого века. Впрочем, она быстро взяла себя в руки, и Гарри был уверен, что этого больше никто не заметил.
— А мы проспали, — громко оповести весь большой зал один из близнецов Уизли, зевая во весь рот. — А потом ещё братишку будили. Может, вы этим займётесь? Всё равно в одной спальне обитаете, он же каждый день просыпать будет.
Рон буркнул что-то неразборчивое и, не теряя времени, приступил к еде.
— Жуй-жуй, — прокомментировал второй близнец, — пока можешь. Скора эта тыква у вас всех в печёнках сидеть будет.
— Тут что, вообще больше ничем не кормят? — Гарри не стал упускать возможность сменить неприятную тему.
На них всё ещё пялились с интересом, причём не только гриффиндорцы, однако большинство уже вернулось к своим делам. Кто-то даже выглядел задумчивым, вероятно, чего-то Гарри своей речью всё же добился.
— А тут можно пересаживаться за столы других факультетов? — всё с тем же угрюмым выражением лица спросил Невилл, кидая взгляд на Драко, явно заинтересованного оживлением за гриффиндорским столом.
