Свернув в последний коридор, Альбус услышал тихое переругивание. Вероятно, новые постояльцы уже успели очнуться и осмотреться. Впрочем, о чём именно они говорили — с такого расстояния было не очень понятно, а когда Альбус подошёл ближе — голоса смолкли.

— Ну здравствуй, Том, — он остановился около первой обитаемой камеры. — Прости, что вот так без предупреждения… позвал тебя в гости.

— Позвал?! — разъярившийся мужчина в длинной серой тюремной робе соскочил с койки и подбежал к решётке. — Так это действительно ты…

— Твой друг подсказал нам, где тебя искать, — невозмутимо продолжил Альбус, чуть отстраняясь от решётки.

Том Риддл зарычал, словно дикий зверь. Из соседней камеры раздались истеричные всхлипы.

— Но не суди его строго, — поспешил добавить Альбус. — Нам пришлось использовать сыворотку правды.

Всхлипы стали громче, практически переходя в рыдания.

— Ну-ну, Барти, не стоит так убиваться, — Альбус подошел к следующей камере, где на койке, скрючившись, лежал Барти Крауч младший.

— Точно, ты же так не убьёшься, — раздалось из камеры напротив, после чего её обитатель захохотал.

— Геллерт, дружище, — Альбус повернулся к нему. — Прости, я давно не заходил.

— О, оставь свои извинения, Альб, — отмахнулся тот, поднимаясь с койки с удивительной, присущей лишь ему одному грацией. — Мы оба знаем, что ты просто не умеешь сожалеть о прошлом.

Он ничуть не изменился с их последней встречи, разве что взгляд стал спокойнее, в нём больше не было злости и презрения. Впрочем, Альбус не питал на этот счёт никаких иллюзий, настроение Геллерта и в его лучшие годы менялось стремительно.

— Ты уж не обижай их тут, — попросил Альбус, вновь поворачиваясь к Барти. — Всё же вы теперь соседи.

Геллерт снова расхохотался, но ничего не ответил, опускаясь на койку и всем своим видом показывая, что аудиенция закончена. Том всё ещё стоял у решётки, вцепившись в неё побледневшими пальцами.

— Я не хотел рисковать и вызывать тебя на дуэль, — пояснил Альбус, возвращаясь к его камере. — Не то чтобы я сомневаюсь в своих силах, но… признай, Том, ты никогда не играл честно.

— Но ты — не я, — огрызнулся Том. — Как же твоё благородство, а? Ты же великий светлый маг! Выпусти меня отсюда, давай сразимся!

Альбус покачал головой.

— Слишком многое поставлено на кон, — проговорил он. — Судьба целого мира. Я не могу так рисковать.

Том снова зарычал, начиная биться о решётку.

— Я зайду к вам позже, когда ты немного успокоишься, — пообещал Альбус, разворачиваясь и направляясь прочь.

— Ага, лет через десять, — донёсся до него весёлый голос Геллерта.

***

— Так что, это конец? — Аберфорт Дамблдор крутил в руке стакан с мутной прозрачной жидкостью и смотрел на своего собеседника, словно и не было этих десятилетий молчаливой вражды. — Ты в очередной раз победил?

— Наверное, — особой уверенности в голосе Альбуса не наблюдалось, его взгляд был устремлён в окно, за которым уже давно опустилась ночь. — Тому не пробить защиту Нурменгарда, Геллерт постарался на совесть. Домовики проследят, чтобы он ничего с собой не сделал, а значит, возродиться вновь у него не выйдет. Да и его последний хоркрукс я спрятал надёжно.

Альбус сделал глоток из своего стакана, поморщился и перевёл мутный взгляд на брата.

— Ты знал, что Ариана жива? — сменил он тему.

— Догадался-таки? — Аберфорт не стал ничего отрицать, наоборот широко и как-то одобрительно улыбнулся.

— Знал, значит, — едва различимый упрёк.

— Ты сам выбрал неведение, Альб. В слепом обожании Геллерта ты стал опасен для неё. Да и для всех нас. Кто знает, как бы всё повернулось, если бы мы с Гонорией не забрали Ари. Кем бы ты стал, и что произошло бы с этим миром.

— Тётя тоже в этом замешана? — Альбус удивлённо уставился на брата. — Сколько лет прошло, а я тот год как вчера помню… она неоднократно приезжала после смерти матери, пыталась поговорить с Ари и со мной…

— А когда не преуспела, прислала мне письмо в школу, я вернулся и несколько дней наблюдал за тобой. И не могу сказать, что мне понравилось увиденное, — Аберфорт тяжело вздохнул, было видно, что ему неприятно вспоминать прошлое.

— Поэтому вы инсценировали смерть Ари? Я был готов поклясться, что она мертва…

— Одно малоизвестное заклинание, Гонория научила, а её Айола, — Аберфорт вновь приложился к стакану и лишь потом продолжил: — Оно погружает человека в магическую кому, все процессы в организме замедляются настолько, что кажется, будто человек умер.

— Барти поведал мне о нём, а Аластору посчастливилось испытать его на собственной шкуре, — невесело усмехаясь, проговорил Альбус.

— И всё же министерским вы Крауча не сдали, — в голосе Аберфорта явственно слышалось неодобрение.

— В Нурменгарде Барти будет лучше, чем в обществе дементоров Азкабана. Я не мог отдать его аврорам, он слишком много знает. Аластор не всегда действует по закону…

— Как и ты, — ворчливо заметил Аберфорт. — Выходит, теперь это твоя тюрьма, хотя Геллерт построил её для себя, — он хохотнул, словно над хорошей шуткой, и вновь наполнил свой стакан.

— Выходит, что так, — не стал спорить Альбус.

— Ари… Анна до сих пор тебя не простила, — вновь сменил тему Аберфорт. — И я не думаю, что когда-нибудь простит.

— Пошли против брата, тем самым оборвав с ним родственные связи на долгие годы, — процитировал предсказание Альбус. — Думаю, у меня ещё есть шанс, нужно только дать ей время. Ты ведь простил меня.

— У неё было столько времени, что хватило бы на… — Аберфорт замолчал, с сомнением качая головой. — А я всегда был отходчивым, ты же знаешь. Мог бы прийти и раньше…

— И ты бы всё мне рассказал? — Альбус глянул на него недоверчиво. — Что-то я сомневаюсь.

— Нет, конечно, — легко согласился с ним Аберфорт. — Анна бы меня прокляла. Но хотя бы поговорили б, вот как сейчас. Что, неужели плохо? Как по мне, отлично сидим.

Альбус невесело усмехнулся, но всё же кивнул.

— Ты знал, что Анна видела твою смерть? — снова заговорил Аберфорт, в этот раз наполняя оба стакана.

— Ари? Не Айола? — Альбус было озадаченно нахмурился, но потом кивнул. — Это многое объясняет.

— И смерть твоего убийцы, — продолжил Аберфорт. — И смерть твоей жертвы.

— Гарри, — безошибочно догадался Альбус. — У этого мальчика непростая судьба.

— Судьбу можно и изменить. Как отдельного человека, так и всего мира. Хотел бы ты знать судьбу всего мира, Альбус?

Тот лишь тяжело вздохнул и ничего не ответил.