— Какого хрена я снова в это вляпалась, да еще и без Ульки…

— А ты уже… попадала в другие тела? — моментально заинтересовался Джордж.

— Было дело, только тогда со мной был мой Помощник. Он, конечно, трус и баба, но с ним хотя бы было весело.

— То есть, он тоже девушка? — не понял Фред.

— Нет, просто вечно ноет как баба.

— Что-то я не заметил, чтобы ты ныла, — Джордж ухмыльнулся.

— А я — не баба, — Гарри прищурился и одарил его нехорошим взглядом.

Ныть Полинке как-то резко расхотелось, и даже усталость уже не казалась такой невыносимой.

— Короче, перцы… — слегка покачиваясь, Гарри поднялся на ноги и направился к выходу из хранилища, — если вы найдете способ получить воспоминания своих «попаданческих» личностей в самые кратчайшие сроки, то я как-нибудь перед сном расскажу вам сказку о великой и прекрасной мне.

— Уж попали, так попали, — пробормотал Фред, глядя ему вслед.

***

Гарри добрёл до первого поворота и остановился.

Полина неожиданно вспомнила, что понятия не имеет, где располагается библиотека. Можно было, конечно, напрячь память и хотя бы попытаться вспомнить на каком этаже она находится. Но Полина не была уверена, что Роулинг вообще об этом писала.

— Кричер! — прошептал Гарри.

Домовик появился моментально, в этот раз он молчал и, кажется, даже прекратил вонять. Он быстро выглянул из-за поворота — близнецы уже вышли из хранилища — и вопросительно посмотрел на Гарри.

— Перенесешь в библиотеку? — также шепотом попросил Гарри.

Вместо ответа Кричер схватил его за руку, и они исчезли за мгновение до того, как близнецы Уизли показались из-за поворота. В библиотеке Гарри приземлился традиционно — на задницу. И подниматься на ноги уже не спешил, сознание Полины — за компанию с тушкой Поттера — брякнулось в обморок.

— Что случилось? — хмуро поинтересовался Сириус, осмотрев крестника.

— Переутомление, — вполне миролюбиво и без малейшего намёка на косноязычность, пояснил Кричер. Помахав над бессознательным подростком маленькой ладошкой, он резюмировал: — Ничего страшного, скоро очнётся. Но лучше бы ему немного поспать, два магических выброса — это не шутки.

— Два? — удивлённо переспросил Сириус.

— Эти безголовые Уизли — никакого чувства самосохранения — вызвали второй. Я не стал вмешиваться, опасности для жизни не было, — ответил Кричер.

— Хорошо, перенесёшь его в спальню и проследишь, чтобы ему дали выспаться… — Сириус на мгновение замолчал. — Я должен знать, о чём они говорили?

Кричер размышлял долго, не менее двух минут. Наконец он принял решение и отрицательно покачал головой.

— Ладно, тогда можешь идти, — отпустил домовика Сириус. Любопытство, конечно, грызло его, но Кричеру он доверял. Если тот не посчитал нужным рассказывать ему, что скрывают мальчишки, значит — это точно не его дело.

***

Кричер и Гарри исчезли, а Сириус вернулся к изучению древнего фолианта. Но он никак не мог сосредоточиться на тексте, мысли перескакивали то на непонятную, чрезмерную осведомленность Гарри, то на подозрительное поведение близнецов. И эти сны… о которых они говорили. Друэлла тоже упоминала о странных снах.

Друэлла Блэк — тётка Сириуса — несколько дней назад связалась с ним через Кричера. Сириус не особенно интересовался своими ныне здравствующими родственничками, так что весточка от Друэллы стала для него сюрпризом.

Друэлла была матерью Беллатрикс, Нарциссы и Андромеды. Последнюю Блэки изгнали из рода за связь с магглорождённым. Сириус Андромеду любил, поэтому его отношения с Друэллой вряд ли можно было назвать тёплыми, так как та даже и не подумала вступиться за дочь в своё время.

Однако он всё-таки согласился встретиться с ней на нейтральной территории. Тётка была, мягко говоря, не в себе, это он понял сразу. Сириус и сам после Азкабана не отличался крепким душевным здоровьем, но с Друэллой творилось что-то совсем уж непонятное. Она твердила про какие-то странные сны и периодически, забываясь, требовала называть её Дарой.

Дара-Друэлла хотела получить от Сириуса разрешение на посещение библиотеки особняка Блэков, но — по понятным причинам — он не смог удовлетворить её просьбу. Только пообещал помочь с поиском информации, которая могла бы объяснить… нестабильное состояние её психики. Чем и занимался по сей день.

Кричер помогал Сириусу в поисках, а также передавал Друэлле всю найденную ими информацию и наблюдал за её самочувствием. Друэлла жила одна, её муж скончался несколько лет назад, а с дочерьми она не общалась. Нарцисса забыла о матушке сразу, как только выскочила замуж за Малфоя, Беллатрикс развлекала дементоров в Азкабане, а от Андромеды Друэлла отреклась.

Мысли Сириуса плавно перетекли с тётушки и кузин на более насущные проблемы. Одной из таких проблем было нежелание Вальбурги терпеть в доме «грязь». Сириус, в общем-то, частично был с ней согласен. Если с присутствием Уизли он был готов мириться — хотя и не ожидал, что они в прямом смысле слова поселятся в штабе — то большую часть Ордена Феникса он, мягко говоря, не переваривал.

Тот же Мундунгус Флетчер… да его вообще нельзя в приличный дом пускать, тащит всё, что плохо привинчено. А если привинчено хорошо — отвинчивает и тоже тащит. Кричер уже неоднократно грозился подсунуть ему какой-нибудь зловредный артефактик, типа «погибели воров», но Сириусу пока удавалось сдерживать мстительные порывы домовика.

Или Дамблдоровские карманные авроры из шайки Грюма. Где они все были, когда Сириуса в Азкабан сажали? Нет, Сириус, конечно, не обвинял их ни в чём, по крайней мере, открыто. В те смутные времена проводилось слишком много судов над задержанными приспешниками Волдеморта, разбирать каждый случай в отдельности — не было ни времени, ни возможности.

Но злобу он всё-таки затаил. И на Дамблдора, и на министерство, и на Аврориат. Сначала Сириус злился исключительно на уровне инстинктов, даже не подозревая об этом. Но когда он первый раз после побега из Азкабана пришел в этот дом, портрет матушки быстро прочистил ему мозги.

***

— Я рада, что ты вернулся домой, сын, — голос Вальбурги Блэк звучал вполне дружелюбно.

— Кхм, да? — Сириус даже забыл выругаться, споткнувшись о злополучную подставку для зонтов, так его удивили доброжелательные нотки в голосе матери. При жизни она этим качеством похвастаться не могла.

— Как тебе каникулы в Азкабане? — нейтрально, будто речь шла о погоде, полюбопытствовала Вальбурга.

Сириус даже не сразу понял, что портрет его матери только что изволил пошутить, а когда всё-таки понял — впал в лёгкий ступор.

— Не смешно, — наконец нашёлся он с ответом, собирая разлетевшиеся по прихожей старые и пыльные зонты. — Зачем, скажи на милость, они вообще тут стоят? Волшебнику зонтик, что волку пятая нога.

— Вообще-то это подставка для тростей, — усмехаясь, ответила Вальбурга. — Но Кричер посчитал, что зонты больше подходят для издевательства над непрошеными гостями. Раньше они были зачарованы на непроизвольное открытие при ударе об пол, но видимо чары рассеялись.

Сириус от неожиданности икнул и выронил зонт из рук. Тот очень «удачно» приземлился остриём ему на ногу и резко открылся, долбанув Сириуса по коленке выдвижной рукоятью.

— А нет, не рассеялись, — миролюбиво улыбнулась Вальбурга. — Только ослабли, надо бы обновить.

— Маман, вы… — Сириус снова не нашёл что сказать. Победив, наконец, последний зонт, он засунул его в подставку и попытался отодвинуть её подальше от прохода.

— Не выйдет, — Вальбурга снова ухмыльнулась, — она зачарована…

— Зачарована мешаться под ногами? — Сириус бросил полный скепсиса взгляд на слабо светящийся в темноте портрет матери.

— Именно так.

— А зачем? — попытка решить эту задачу самостоятельно позорно провалилась.

— Кричер считает, что это весело, — невозмутимо пожала плечами Вальбурга, поправляя складки на платье.

— И с каких это пор тебя волнует то, что думают домовики?