Он отошёл к дверям попросить слуг принести графин гранатового сока, и дождавшись своего, вернулся к разговору. Она всё это время сидела на углу кровати.

– А насчёт твоих слов, моя дорогая, я считаю, что такое хрупкое создани, как ты, заслуживает честности. Моя честность такова: я не люблю тебя так, как ты меня, но это не означает, что и чувств вовсе нет. Позволь мне обнять тебя. Пойми, я старше, и душа моя потеряла ту окрылённость, которую имеешь ты, милое дитя. Не обижайся, а просто дай время. Я вверяю нашу судьбу Богам, и буду надеяться только на лучшее. Ну? Ты как? – заключив в свои объятия, сказал муж своей жене.

– Хорошо, я поняла тебя. Буду ждать твой подарок завтра. Извини, что так всё получилось. Не стоило мне этого говорить. – с наворачивающимися слезами, говорила Она.

– Нет! Не кори себя, всё хорошо, позволь мне поцелуем успокоить бурю в твоей душе.

Она ничего не ответила, только поддалась его воле и почувствовала, что тепло разливается по телу, в уши отдавало собственным сердцебиением, коленки дрожали, а слезам, стекавшим по Её щеке, преградила путь сильная мужская рука. Его губы дарили Ей нежность и безграничное чувство радости. Она решила, что отныне сделает всё, чтобы он полюбил Её так, как Она любит его. Сделает всё, чтобы сохранить испытанные ощущения, ведь поцелуй любимого человека не забудется никогда.

Я не могу никого любить. Ужас моего существа состоит в том, что Я есть, но моего ничего нет. Даже лицо каждый раз другое. И тут я начинал понимать, что связь, которая была между мной и Ею по какой-то причине, ничто иное как способ показать оборотную сторону желаемого.

Утром пятнадцатилетнюю Энхедуанну, не только наследницу аккадского престола, но уже и жену главного визиря Энлильского совета-Наримана, постигло чувство, доселе Ей незнакомое. Она знала, что это не от выпитого вина, а от прошедшей ночи, Что прежняя жизнь уже позади и теперь Она не будет сама по себе. О чём Она думала? Я мог только догадываться. Улыбка к спящему Нариману показывала любовь, а сжатый кулак левой руки-нарастающую тревогу. Попросив слуг принести воды и перепёлку в апельсинах для мужа, Энна стала перебирать свои вещи, и увидев подаренный Аббаль флакончик, решила положить его к себе. Расчесавшись, Она вернулась в постель к мужу.

– Доброе утро, дорогой, – проговорила она с полной нежностью в голосе, проводя рукой по его волосам.

– Доброе утро, милая. Ох! Какая ты красавица, как мне хорошо, – протирая глаза, в улыбке, ответил Нариман.

– Я послала за водой и тебе приказала подать перепёлку в апельсинах. Когда-то давно ты говорил, что очень любишь это блюдо.

– Благодарю. Чуть было не забыл, ведь сегодня я иду показывать тебе подарок, да, я помню.

– Мой подарок – это осознание, что я с любимым мужчиной.

– И всё же. Преподнесу тебе его сразу после завтрака.

Энна не заметила, отсутствие реакции на его слова, потому что Её волновало только то, что она, как и обещала себе вчера, сделает всё возможное для его беспрекословной любви.

– Было вкусно, но мне пора. Пока одевайся, я пошлю за тобой к полудню. Позвать Аббаль?

– Да, как скажешь. Буду ждать. – с послушанием отозвалась Она.

Когда комната опустела, Энна почему-то вспомнила бездомного поэта, который прославился на весь город тем, что перед тем, как начинать читать свои стихи, он зажигал фонарь и трижды громко произносил «Рэй! Рэй! Рэй!». Никто не понимал значения этого слова, но и против ничего не говорили. Судачили мол бродит сумасшедший, никого не трогает, одним Богам ведомо что у него на уме.

А затем он, слоняясь по городу, напевал:

Что за стенами города?

Крысам одним известно.

Не могут они в городе,

Им жарко, пыльно и тесно.

И девушка с лилией знает,

Что крысы что-то скрывают.

А крысы её боятся,

И в городе её сторонятся.

Девушка с лилией ждёт.

Мечтает за стены пробраться.

И в городе что-то грядёт,

Что стали в округе шептаться.

На этом моменте поэт останавливался, пил воду и продолжал:

Девушке с лилией страшно,

Что крысы её обсуждают,

Но стены покинуть важно.

И с крысами девица сбегает.

Крысиный король злится,

Крысиный король знает,

Что город без неё сгинет.

И тот девицу съедает.

Прошли времена, эпохи.

Исчезли и стены, и город.

И только ветер доносит

Запах лилий и крыс шёпот.

Никто не понимал, что означают лилии, крысы и стены. Знали одно: от постоянного пения бездомного поэта, эта история осталась у жителей на языке. Так, уже после ареста, по обвинению в украденных овощах, люди, сами того не замечая, повторяли эти стихи. Энхедуанна не была исключением. В дверь постучались. Пришла Аббаль.

– Можно, госпожа?

– Конечно. Я тут вспоминала…

– Как Вы, госпожа? Вся светитесь.-с искренней радостью, говорила служанка.

– Ты знаешь, сегодня мы договорились пойти посмотреть мой подарок, который он обещал вручить, жду не дождусь.

– Я рада. Вы голодны? Зачем звали?

– Что ты, я только поела. Думала поговорить, убить время до его прихода.

– Хорошо, о чём вы хотели поговорить?

– Я не знаю… Такое ощущение, что всё моё существо взмыло вверх, а тут лишь моя оболочка.

– Как-будто яркий луч света пробили на то, что находится в тени?

– Как же хорошо ты меня понимаешь! Лучше бы я не сказала. Как думаешь, что он мне подарит?

– Госпожа, я безгранично рада за вас, но позвольте мне, в силу наших тёплых отношений, сказать о моём предположении и желании защитить Вас.

– Защитить меня от моего любимого мужа?

– От Ваших иллюзий.

– Что ты имеешь ввиду?

– Я разделяю Вашу радость, греет душу ваша воодушевлённость. Но, нельзя отменять того факта, что прошло совсем мало времени. Чувства по истечению столь короткого срока не правдивей кваканья лягушки. Даже празднества не закончились в городе в вашу честь.

– Ах, Аббаль, ты прям как матушка.

– И всё же, я посчитаю себя последним человеком, если не предупрежу Вас.

– Хорошо, говори – с осторожностью и небольшим любопытством, сказала Она.

– Пожалуйста, не забывайте, что он был женат. В вопросе брака может быть не таким наивным, как Вы – проговорила Аббаль, и продолжала, с непривычной для неё жёсткостью в голосе. – К тому же, он главный визирь, это второй по важности пост, после Вашего отца. Ну и к тому же, он, можно сказать, один из самых хитрых и умных людей государства. Такие качества не позволят мужчине вверить своё сердце юной красавице, пусть даже Она и царская дочь. Пожалуйста, не обижайтесь. Вы знаете, что всё, что я говорю, это всегда из любви к Вам.

– Ох, как мне не грустно признавать это, но все эти мысли посещали и мою голову, ещё в день, когда я узнала о решении родителей. Но глаза мои покрылись пеленой любви и невинностью младенца. Хорошо, что ты сказала, ты ничуть меня не обидела, наоборот, сделала напоминание. Я благодарна тебе за это.

Этот разговор принёс много пользы. Более того, и та и другая убедились в мысли о том, что искренность и желание говорить всегда будет лучшим решением в поиске тёплых и крепких отношений. Они ели фрукты, делились воспоминаниями из детства и молились Богам. Беседа была приятной, а посему Энхедуанна не заметила как пролетело время. В чувство Её привело услышанное второе песнопение в храме, что свидетельствовало о закате, а Нариман так и не послал за ней никого из слуг.

Аббаль обратила внимание на перемену в лице, и решила загладить ситуацию своей услужливостью.

– Хотите, я поговорю с Леатом? Уж верно, он Нариман среди слуг, ничего не пройдёт мимо его ушей и глаз. Спрошу насчёт Вашего мужа.

– Ступай, я тебя позову. Пока не нужно ни с кем говорить. Спасибо тебе.

Аббаль покинула покои своей госпожи, но Она даже этого не заметила. Её волновало отсутствие вестей от него. Ведь Энна, как муж того и велел, была весь день в своих покоях и ждала его, и сейчас ищет объяснение в своей душе его отсутствию. Сердце любящего человека всегда оправдывает любимого. Прошло уже время ужина, но его всё не было. Подходило время сна, а он так и не появился. Наконец, решившись выпить цветочного экстракта, подаренный Аббаль, чтобы хоть как-то уснуть, за дверью послышались уверенные мужские шаги. Флакон так и остался закрытым, и Она помчалась к дверям. То был Её муж.