Меня зовут Чикачирони.

Я был при этих событиях,

На описанных чаепитиях.

Я видел любовь, обожание,

Неуёмную боль, покаяние!

Я был нигде и повсюду.

Рассказывал историю люду.

Прошли времена, эпохи

И вот, без суматохи.

Поведаю историю эту

Я вам. Без лжи, по секрету!

Я не могу вам назвать Её настоящего имени. Каждый раз она звалась по-разному. Ведь как говорили великие люди до нас «Что есть имя?». Но то, что Она была, причём не просто была, а существовала, дышала, касалась шелков своими руками – это бесспорно. Ведь я – Чикачирони, и я был свидетелем Её существования.

Да и сейчас, я уверен-Она есть, просто уже в чужом для меня обличии. С другими глазами, и губы Её уже не похожи на нераскрывшийся бутон розы, а от волос не исходит цветочный запах. Но если бы она исчезла, я бы почувствовал и принял это. Потому что судьбу тех, кем мы дорожим всем своим сердцем, мы всегда если и не разделяем, то принимаем по мере своих возможностей.

Историю, которую я видел, доведётся встретить не каждому, хотя бы, потому что далеко не каждый сможет прожить несколько эпох и сохранить всё увиденное в памяти.

С Вами я поделюсь тем, что видел и слышал сам.

Сейчас, когда чувствую, что время моё подходит к закату, я – Чикачирони, считаю правильным поведать увиденное. Да сохранит написанное та сила, что создала меня, а вам остаётся только поверить в то, что всё сказанное тут – чистая правда.

Меня зовут Чикачирони. И я существую с того самого момента, как был создан. Возможно даже Ею, а может и нет, я этого не знаю. Но раз я здесь, и мне довелось быть при всех этих событиях, значит участь моя поведать сию историю. Хотя, я даже не представляю, с чего эта удивительная история началась. Но точкой отсчёта стала ночь, которая спрятала свою главную красавицу-Луну, и по непонятным мне причинам предоставила земле возможность быть освещённой только звёздами. Я не знаю, почему так решило небо, я не спрашивал, но в ту ночь оно захотело отринуться от всего, что могло нести в себе, и звезды, словно отвергнутые, понеслись прочь от своего дома.

И на эти звезды впервые лицезрела Она.

Ей едва минуло пятнадцать, и по поверьям того времени звездопад означал скорую свадьбу среди лиц из знатного рода. А Она была таковой, ведь звали Её Энхедуанна. Дочь самого Саргона Древнего. Я помню, как Она смотрела на звёзды с волнением и трепетом совсем юной девушки, ведь наступил возраст вступления в брак. А ночь, подобная этой,подтверждала, что скоро её жизнь изменится.

– Аббаль, помоги мне распустить волосы – попросила она свою служанку, которая приходилась ей близкой подругой.

– Конечно, госпожа, хотите я намочу гребень фиалковой водой?

– Будь так добра.

– Скажи, Аббаль, сколько тебе лет было, когда тебя сюда привезли из Туттула, кажется? – распуская свои волосы перед зеркалом, спросила Она.

– Из Эблы, госпожа. Мне восемь было. Кажется, со мной был брат или это был соседский сын. Но помню мальчика, с которым я была очень дружна и очень любила. К сожалению, он украл у нашего первого хозяина кинжал из слоновой кости и его забили плетью до смерти. Я почти забыла его лицо, и кем он мне приходился, но помню, что был такой мальчик, и я прибыла сюда не одна -расчёсывая свою госпожу, ответила служанка.

– А как ты попала к нам? Сколько тебе лет было?

– Меня купил господин на рынке. Тот хозяин с кинжалом от старости умер, и все его имущество, включая меня, пришлось распродать. Я не помню имя господина, но он очень дружен с вашей семьёй, и подарил меня вам. Вы маленькой были, наверное, не помните. Вам только три года исполнилось, а мне тринадцать.

– Значит тебе сейчас двадцать пять. – утвердила Она, глядя на Аббаль через зеркало.

– Да, я уже стара.

– Скажи, а ты за эти годы никого не любила?

– Я не знаю, что значит любить кого-то. Я вас люблю, но вы мне родная, госпожа, а то, о чём вы говорите… . Не могу сказать ничего точно. Ну любила я того мальчика, но и он был мне родной. Я не знаю, какого это любить не родного человека, извините, госпожа.

В воздухе повисла тишина.

– Я подозреваю о чём вы думаете. Не переживайте, госпожа, если Боги будут милостивы, и вы откроете своё сердце для этого мира, вы можете испытать счастье искренней любви в браке. Не всем это удаётся, но это не значит, что это будет касаться вас.

– Ты хочешь сказать, твоё сердце открыто, несмотря на то, что ты всю свою жизнь рабыня? Я тебя тоже люблю, Аббаль, по-своему, но не могу отпустить, ведь ты единственная, кому я доверяю в этом дворце – распыляя фиалковую воду на волосы, говорила дочь самого Саргона. – Так где же твои Боги? Почему, если они видят твоё стремление к свободе и твоё сердце, которое по чистоте может сравниться с родниками горной воды Эбиха, не даруют тебе возможность заботиться только о себе без господ и госпожей?

– О! Вы так молоды. Боги есть, они мудрее нас. Они лучше знают о том, почему одно лето-зной, другое-дожди. И сердце моё открыто для Них и для Вас. Меня эта жизнь наградила тем, что я имею. И если Боги посчитают нужным, они освободят меня. Я же лишь хочу прожить жизнь, избегая ударов плетью по спине и, чтобы Вы были счастливы, госпожа.

– Всё мимолётно: и тот, кто помнит, и то, о чём помнят.

– К чему Вы это, госпожа?

– А? Что? Я даже не заметила, чтобы что-то говорила. Так о чём это мы…

Аббаль не знала как реагировать на сказанное, поэтому продолжила расчёсывать свою любимейшую госпожу. Наконец, она осмелилась спросить.

– Вы думали о том, кем будет Ваш супруг? Кого нашли для Вас родители?

Энхедуанна не ожидала подобный вопрос от неё. Хотя они и были близки, всё равно между ними лежала грань, которую нельзя было прощупать. Но вопрос про будущее, о котором страшилась сама Энхедуанна, нарушал границы этих миров. Она оставалась спокойна, пусть и с небольшим недоумением на лице и волнением во взгляде. Аббаль заметила это.

– Простите, госпожа. Я не хотела Вас расстроить, госпожа. Простите, пожалуйста. Я лучше уйду. Эта звёздная ночь слишком мне голову вскружила из-за волнения за Вас.

– Ничего, останься, ты не закончила с волосами. Надо на площади взять ещё цветочной воды. Займись этим на неделе. Что-то и мне вскружила эта ночь голову.

– Всё?-спросила Она, после продолжительного молчания.

– Да, госпожа, я закончила.

– Благодарю – сказала Она, положив свою тонкую ладонь на руку Аббаль в качестве признательности и дружбы.

Они знали, что этот знак ничего не значащий для всего мира, был чем-то особенном в мире их дружбы. Что в это мгновенье их грани стираются и они просто две подруги, где одна чуть старше.

– Спокойной ночи, госпожа.

– Да подарят тебе Боги благих снов!

Энхедуанна закрыла дверь. Она любила Аббаль, но её вопрос осел на сердце тяжёлым грузом. Небо перестало отрекаться от звёзд, и спустя час, Она -Энхедуанна, дочь Саргона Древнего, с запахом фиалок в волосах – уснула.

Пока Она спала я – Чикачирони, тот, кто знает все языки мира, тот кто пьёт только кокосовое молоко и кому царство снов неведомо, чувствовал, что с Её появлением мир обретёт другое значение. И это известно пока только мне.

С наступлением утра, Энхедуанна, под впечатлением от прошедшей ночи, решила навестить свою матушку. Она хотела спросить тот самый вопрос, который задала Ей Аббаль. Но больше этого, Энхедуанна надеялась лишь на то, что человек, который станет Её спутником жизни, будет любить Её так, как она того заслуживает. Что испытает то счастье, в которое верила всем своим сердцем, хоть и невиданное до сих пор. Конечно, для девушки такого знатного рода вопрос любви был очень важен. Ведь юной деве, что госпоже, что простой служанке, во все времена хочется испытать чувство, несравнимое ни с чем. Чувство любви. Энхедуанна не была исключением.