Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Свойство показывает, каким путем данный объект (психологическое явление, личность или социальная группа) включен в единство социума и природы и является результатом реализации отношений элементов множества, которое включает в себя объект. Отношение же, в свою очередь, возникает в процессе взаимодействия элементов и выступает как результат сравнения их свойств.

В соответствии с тем, какое понятие находится в центре внимания исследователя, различаются и соответствующие подходы к психологическим явлениям, личности и социальным группам: связь лежит воснове субстанционального, свойства – атрибутивного, аотношения– релятивного научного подхода [227].

Итак, свойства дифференцируют и тем определяют место (функцию) психологического явления, личности или социальной группы в социальной среде, отношения интегрируют их, устанавливая связь элементов и превращая во множество. Это множество становится, в конечном счете, элементом иного множества, множества более высокого порядка. Поэтому отношения становятся решающими для развития и понимания психологических явлений и социальной жизни. Так, отношения между психофизиологическими процессами воссоздают тип темперамента и объясняют общую динамику поведения индивида. Отношения между членами семьи задают особенности личности ребенка. Отношения между государствами создают геополитику и порождают международный терроризм.

Однако и личности, и группы предстают не в виде совокупности одномерных, абстрагированных элементов, а в виде сложных целостных объектов. Взаимодействие этих объектов создает не просто мозаику социального движения, а новые объекты – государство, нацию, народ, политические партии, семейные союзы…

Для того чтобы включить эти объекты в структуру исследования как сложные, многоплановые образования, нам необходимо новое исходное понятие.

«В практике познания мир непосредственно делится не на множества и элементы, но на вещи, обладающие свойствами и находящиеся в отношениях» [227, с. 17]. В научной терминологии слово «вещь» гораздо шире житейского толкования как какого-либо неодушевленного предмета.

Вещь. Этот термин обычно применяется для обозначения массово-энергетических объектов или (в философском смысле) любого объекта, который рассматривается как самостоятельный и выделяющийся среди других [227, с. 115]. Психологический склад, личность, социальная группа предстают перед нами как некие сложные совокупности, обладающие постоянством своих основных характеристик.

Мартин Хайдеггер в своем докладе «Вещь» пишет: «Веществование собирает. Давая сбыться четверице, оно собирает ее пребывание в то или иное пребывающее: в эту, в ту вещь» [289, с. 321]. Поэтому социальная группа, к примеру,– это не простая односложность некоторого количества людей, а союз многосложного, появляющегося перед нами в единой вещи.

Хайдеггер исследует феномен появления чаши, в которой мастер своим действием объединяет четыре причины: «causa materialis, вещество, из которого изготовляется чаша; 2) causa formalis, форма, образ, какую принимает этот материал; 3) causa finalis, цель, например, жертвоприношение, которым определяются форма и материал нужной для него чаши; 4) causa efficiens, создающая своим действием результат, готовую реальную чашу, т.е. серебряных дел мастер» [289, с. 222].

Общество становится для личности «серебряных дел мастером», берущим в свои руки биологический материал и превращающим индивида из элемента биологического множества в социально сложную вещь. С этого момента человек может реализовать в себе как «предыдущие» физические, биологические, психические свойства, так и многогранность социального.

Если мы начнем, например, исследовать некоторую социальную группу как целостную вещь, то в первую очередь она ощущается нами как определенная социальная общность, которая как множество получает свое название благодаря главному группообразующему принципу, ради которого она, собственно, и сформировалась. Но она также обладает и целым рядом «подчиненных» качеств, которые делают ее одновременно соответствующими социальными множествами и принимают на себя ведущую роль при смене социального контекста.

Например, когда семья как социальная группа садится в такси, она превращается в группу пассажиров, вступающих во взаимоотношения с водителем как представителем другой социальной группы. Семейные отношения при этом отступают на второстепенный план.

При дальнейшем исследовании группа предстает как простая психологическая совокупность – общность сопереживающих и сочувствующих людей, как совокупность животных и, наконец, как правило, в последнюю очередь – как некоторая совокупность неодушевленных физических тел.

Таким образом, уже на уровне этого грубого восприятия группа предстает не просто как слитность множеств, но и как определенная упорядоченность. Эта упорядоченность проявляется как по способам организации жизнедеятельности (межмножественные связи одного уровня – семейные, профессиональные, ролевые и пр.), так и по уровням организации их жизнедеятельности (межмножественные связи разных уровней – социальные, биологические, биохимические, физические).

В связи с многосложностью вещи ключевым становится понятие структуры, которое фиксирует связь элементов вещи в рамках целого.

Структура. Латинское слово «structura» означает строение, расположение, порядок. Это понятие раскрывает совокупность устойчивых связей вещи, обеспечивающих ее целостность и стабильность.

Данное определение аналогично ряду определений структуры системы, приводимым в научной литературе [126, 227, 269]. Но более всего все эти определения соответствуют, на наш взгляд, структуре вещи как статичной и относительно независимой от окружающего мира.

Cоглашаясь с Г.А. Югаем в том, что в своем полном выражении «понятие структуры не сводится к строению субстрата, его морфологии» [315, с. 118], мы можем возразить ему, что на уровне рассмотрения реальности в качестве вещей она в первую очередь подчеркивает именно это.

Понятие структуры вещи включает не все, а только устойчивые связи элементов, независимые от ситуационных колебаний, сохраняющие вещь тождественной самой себе по своей морфологии, несмотря на отдельные девиации своего состава.

Сложность структуры вещи заключается в том, что она не ограничивается плоскостными связями. Понятие плоскостных связей включает горизонтальные и вертикальные связи, которые характерны, например, для организационных структур, рассматриваемых в теории управления.

Аналогию структуры вещи мы вновь видим в структуре человеческого языка, которая включает и синтагматические, и парадигматические связи. Термин «синтагма» происходит от греческого слова syntagma – вместе построенное, соединенное. Это «интонационно-смысловое единство, которое выражает в данном контексте и данной ситуации одно понятие…» [139, с. 447]. Термин «парадигма» происходит от греческого слова paradeigma – пример, образец. Это «любой класс лингвистических единиц, противопоставленных друг другу и в то же время объединенных по наличию у них общего признака или вызывающих одинаковые ассоциации» [139, с. 366].

В лингвистической теории Ф. де Соссюра первые соответствуют одноуровневым связям и показывают линейный характер речи и, по мнению Ельмслева, отражают отношения «и – и». Вторые соединяют элементы языка на основе общей формы либо содержания и отражают отношения типа «или – или» [139, с. 366].

Психологический склад, личность или социальная группа, помимо связей одного уровня, включают аналог парадигматических связей. Это связи между различными уровнями организации психологического склада, личности или группы, которые нередко носят реципрокный характер и требуют качественных критериев преобразования одних связей в другие. Такими зависимостями, вероятно, обладают эмоциональное и волевое состояния, межиндивидуальный и межгрупповой уровни организации поведения личности. Чем более актуальными становятся одни связи, тем менее вероятна реализация других.

9
{"b":"768643","o":1}