– Разумеется, – Мэлтон потянулся к своему бокалу: – Люди, сидящие на диванчиках, читающие толстые книги с умным видом и думающие, что знают, как могло бы быть лучше. Кажется, ты забыл, Эрнест, что я пропускаю критику мимо ушей.

– Кажется, именно ты не дал мне этого забыть, когда прислал то письмо почти четыре года назад.

– Письмо? – удивленно спросила я.

– Ага. Эрик однажды принял эгоистичное решение покинуть страну и, испугавшись моей «дружеской критики», даже не удосужился прийти попрощаться, – в голосе Эрнеста просквозили нотки иронии и, как мне показалось, обиды, хотя улыбка не сходила с его губ. Он потянулся за бутылкой, чтобы долить остатки ликера в свой опустевший бокал, и закончил: – Вместо этого в день отъезда он прислал мне чудный запечатанный конверт.

– Простите, такова моя натура. И я в очередной раз приношу свои глубочайшие извинения, – Эрик ободряюще поднял руку, словно предлагал тост: – Это было очень глупо с моей стороны, но я был юн, импульсивен и волен поступать, как мне вздумается.

– Как будто что-то изменилось, – с каким-то печальным весельем заметил Эрнест и поднял над головой бокал: – Ура!

В гостиной повисла тишина. Я почувствовала неловкость, словно стала свидетелем семейной ссоры.

– У нас завтра конная прогулка с утра, ты не забыла, mon cœur11? – заметив мое смятение, поинтересовался Эрнест.

Я с трудом сдержала неуместную улыбку.

– Разумеется. Попрошу Лиз разбудить меня пораньше, чтобы успеть позавтракать, – я невольно покосилась на пустые бутылки и выпалила: – Могу попросить ее разбудить и тебя.

Мужчины рассмеялись, и я мысленно выдохнула.

– А ты умеешь держаться в седле? – невзначай спросила я у Эрика. Он кивнул. – Почему бы тебе не присоединиться к нам?

– Боюсь, мне придется отказаться, миледи, – он со стоном потянулся. – Хочу немного передохнуть с дороги.

– В следующий раз постарайся найти причину весомее, – Эрнест наконец допил свой напиток, и пустой бокал со звоном опустился на стеклянный столик.

– В следующий раз? – я медленно перевела удивленный взгляд с Эрнеста на Эрика и обратно. – Мэл… Эрик задержится на несколько дней?

– Я надеялся, он станет моим свидетелем на свадьбе, – Эрнест пытливо прищурился.

– До сентября? – Мэлтон поморщился. – Это слишком долго. Я не смогу пропустить такой праздник, но, боюсь, до него нам хоть раз, но все-таки придется расстаться. А вот до вашей следующей конной прогулки я скорее всего задержусь.

Он снова перевел на меня свой взгляд, полный хитрого азарта, и я как можно дружелюбнее улыбнулась в ответ. Обрывисто вздохнула.

Мы были знакомы не больше двенадцати часов, но мысль о том, что Эрик Мэлтон остается в поместье Арвель на неопределенные сроки, вызывала во мне неясное чувство тревоги.

Июнь, 1975

Родовое Поместье Арвель

– Леди Джулия.

Я не сразу расслышала настойчивый шепот, который вырвал меня из сновидения.

– Леди Джулия, прошу прощения.

Собрав волю в кулак, я все же разомкнула слипшиеся веки. Постаралась не ругаться скверными словами. В конце концов, ко мне обращались, как к леди.

– Простите, что пришлось разбудить вас, – в приглушенном шторами солнечном свете Лиз выглядела бледнее, чем обычно. Под ее круглыми глазами залегли синеватые тени. – Лорд Арвель попросил передать, что будет ожидать вас на конюшнях.

Я несколько раз моргнула, сонно уставилась на Лиз, а потом в окно, недоумевая, почему пропустила завтрак.

– Который час? – от одной мысли, что я проспала, похолодели кончики пальцев. Я в спешке отбросила одеяло и подорвалась с кровати.

– Десять минут седьмого, леди Джулия.

Я остановилась и недоуменно посмотрела на Лиз. А потом все-таки тихо, но выругалась. Видимо, Эрнест проснулся спозаранку и заскучал. И поэтому решил разбудить и меня – почти на два часа раньше оговоренного.

Я страдальчески простонала, закрывая лицо руками. – Простите, леди, если я…

– Нет-нет, все в порядке. Спасибо тебе, – я сладко зевнула, печально посмотрела на свою измятую подушку и повержено вздохнула: – Пожалуйста, помоги мне собраться, Лиз.

Через двадцать минут я, одетая в любимые бриджи и черно-белое поло, не очень бодро шагала к конюшням, наслаждаясь утренней прохладой. Вскоре немую тишину садов нарушило негромкое конское ржание и стук копыт: Эрнест не терял времени и, скорее всего, успел прогнать в леваде12 мою любимую Грацию, породистую кобылу Офелии.

Лошадь завезли из Европы специально для юной леди, но в силу ветреного характера хозяйка навещала ее не чаще, чем раз в неделю. По этой причине Офелия с удовольствием отдала своего питомца под мою ответственность. Я в свою очередь быстро привязалась к своей пегой13 подруге и пресекала все попытки Эрнеста купить мне новую лошадь.

Мой жених заметил меня у ограды, довольно улыбнулся. Я деланно скрестила руки на груди, выказывая ему свое недовольство за столь раннее пробуждение. Он радостно рассмеялся, с силой похлопал Грацию по шее и вывел ее ко мне.

– Доброе утро, mon soleil brûlant14, – он передал мне уздцы и поцеловал в лоб.

Я подумала о том, чтобы намеренно допустить вчерашнюю ошибку в произношении. Удержалась и с наигранно-натянутой улыбкой ответила:

– Оно было бы не таким обжигающим, если бы ты, как все воспитанные мужчины, проявил чуточку заботы и не будил свою даму на рассвете из скуки.

Эрнест обладал врожденной способностью трезветь как эльфы из Толкиновской эпопеи15. Даже несмотря на то, что прошлым вечером лорд выпил больше, чем я и мистер Мэлтон вместе взятые, выглядел он бодрым и отдохнувшим.

На мое замечание он ничего не ответил, лишь подмигнул мне и отправился за своим жеребцом.

Утро выдалось на редкость теплым, Грация вела себя на удивление послушно, а мой лорд не переставал радоваться жизни и заряжать меня своим настроем. Мы обогнули поместье и покинули его пределы, выехав в просторные поля, которые раскинулись у подножий зеленых холмов. Болиголов отцветал, и в воздухе пахло пряностями и дикими травами. Я дышала глубоко и свободно, наслаждалась спокойствием.

– У тебя хорошо получается, Джули, – Эрнест старался держаться рядом, хотя с его суетливым Анастáсио это давалось не так просто. – Если будешь чаще практиковаться, вскоре сможешь переходить в карьер16.

Его слова меня обрадовали, ведь в первые дни тренировок я боялась даже подходить к Грации, не то что взобраться на ее спину. В том, что фильмы и книги всегда романтизируют вещи вроде поездок верхом, Эрик Мэлтон был прав.

В реальной жизни все обстоит куда сложнее.

– Ты так и не рассказал вчера, как прошел ваш съезд, – поинтересовалась я, когда вспомнила о важном собрании, к которому Эрнест готовился прилично долгое время.

Последние пару недель он с головой погрузился в дела и порой забывал позавтракать. Насколько я поняла, он выдвигал новую политику ведения международных переговоров, и результат собрания, к которому он так упорно готовился, должен был резко изменить его рабочее положение.

Моей же главной задачей были неустанная поддержка и мотивация, хотя, признаться, он справлялся блестяще и без меня.

Эрнест заговорщически улыбнулся на мой вопрос, словно ждал, когда я его задам. Но вместо ответа пришпорил коня и сорвался с места. Грация недовольно повела ушами и даже начала было козлить, но я удержала ее. Набралась храбрости, глубоко вдохнула и направила лошадь вслед за исчезающими вдали, думая лишь о том, как остаться в седле, а не оказаться в зарослях цветущей маковки.