— Цисси, пойдём в дом, — пожилой мужчина бережно коснулся её плеч.

— Прошло пять лет, — женщина снова расплакалась. — Люциус, эта боль никогда не стихнет.

— Как бы я хотел забрать всю твою боль, — мужчина обошёл свою супругу, и коснулся губами её рук. — Если бы только можно было, я бы сделал всё, чтобы ты никогда не чувствовала этого всего, чтобы твоё сердце не познавало этих чувств.

— Это они должны были сидеть у нашей могилы. Родители не должны хоронить своих детей, Люциус.

— Они в лучшем мире, Цисси. Они заслужили этот мир после всего, через что прошли. Они умели любить. Любили до последнего вздоха.

Большой памятник из белого мрамора, усеянный розами, стоял посреди сада Малфой-Мэнора. Ничего, кроме роз, холодного мрамора и двух имён, что разделили между собой одну дату.

Драко Люциус Малфой Гермиона Джин Грейнджер09.09.2004

Их история закончилась в тот самый день, когда началась. Эта симметрия, что отдавала дурным привкусом горечи утраты. Нарцисса промокнула глаза белым платочком, кинув последний взгляд на памятник.