Закрыв тему с конкурсом, Лили убрала сотовый в карман джинс, и заметила, что поблизости никого не осталось. Черт! Неужели она опоздала на урок?

Прохладный воздух пробрался под ее тонкую кофточку, надетую поверх блузки. Лили обхватила себя за плечи и пошла быстрее. Повернула на дорожку, ведущую к школьному входу, и застыла на месте.

То, что она увидела на расстоянии десятка метров, не могло быть правдой. Там стояла Нэнси! Совсем, как живая. Нэнси не двигалась и смотрела на нее. Это продолжалось несколько секунд. Оцепенев от нахлынувшего ужаса, Лили смотрела на сестру и не верила глазам. Она выглядела совсем, как при жизни. Великолепно высокая и стройная, с длинными волосами, такими пышными, что казалось, они обволакивают ее, словно облако.

Лили моргнула и видение исчезло. В следующую секунду девушка сорвалась с места. Она не верила в призраков, но ей трудно было удержаться, чтобы не закричать от страха. Боже, да она это видела! Видела на самом деле!

***

Нортон сидел на истории и пялился в окно. Настроение было отвратительное, и он не слушал учительницу. Все битвы, о которых она рассказывала, давно остались в прошлом. А вот его собственная находилась в самом разгаре.

Снова Лили Лайт устроила на него травлю. Как будто ей не хватало насмешек, в избытке сыплющихся на него после проигрыша на математической викторине. Теперь добавилось фото с отцом… Ну что за невезение? Зачем только самая популярная девчонка в школе занимается такой ерундой? Ей недостаточно потешаться над ним? Решила еще и семью зацепить?

Отец тоже хорош. Как его угораздило настолько нелепо опозориться? Вечно с ним так: от него не дождешься ни внимания, ни разговора, а как глупость какая, так, пожалуйста. Правда, сегодня у него выдалась бессонная ночка. Он вернулся утром изможденный и напряженный. Поэтому сердиться на него было сложновато.

Продолжая смотреть в окно, Нортон увидел, как Лили Лайт бежит через школьный двор с таким видом, словно за ней гонится оборотень. Невольно он приподнялся со стула, чтобы проверить не преследует ли девушку какой-нибудь безумец.

– Томпсон, – немедленно прозвучал пронзительный голос исторички Элис Роуз. Она относилась к молодым специалистам, еще не уставшим от преподавания, и ревностно обожающим свой предмет. – Что интересное ты нашел в окне?

– Ничего, – пробормотал он, усаживаясь на место под пристальным взглядом учительницы, которая наблюдала за ним, приспустив очки.

По классу прокатилась волна насмешек. Кто-то предположил, что он увидел своего пьяного отца, который без конца падает и сбивает школьные заборы.

Нортона тянуло сказать, что его отец не выпивает, и что ночью у него был срочный вызов… Но зная, насколько жестоки бывают его одногодки, особенно к новичкам, стиснул зубы и промолчал.

В коридоре Нортона подловил Тим Бравин. Бойкий, эмоциональный парень из параллели. Он быстро говорил и соображал не медленней. В нем, как будто работал дополнительный двигатель, из-за которого он отличался повышенной подвижностью. Даже стоя на месте, он без конца переминался с ноги на ногу и активно жестикулировал.

– В этом году викторину проведет Дина Рич, – сообщил удивительную новость Тим, перебирая пальцами, словно гоняясь за невидимой бабочкой.

– Ого! – выдал впечатленный Нортон. Сложно было понять, чем руководствовался педагогический совет, выбирая на роль ведущей литераторшу, с неизменной классикой в голове. При всем желании он не представлял ее за просмотром «Чужих» или «Терминатора».

– Как думаешь, какие будут вопросы? – спросил Нортон.

– Наверное, в основном даты… – дернув плечом, предположил Тим. – Ты готовишься?

– Конкурс важен для меня.

Нортон не уточнил, что больше всего его волнует освобождение от занятий физкультурой за участие в викторинах. В новой школе он не горел желанием возвращаться к баскетболу. Поэтому отлынивал от любых физических нагрузок, чтобы физрук не распознал в нем потенциал.

Тим окатил его строгим, почти учительским взглядом.

– Мы с ребятами на тебя рассчитываем.

– Я не подведу. Спасибо, что приняли в команду.

– Брось, – Тим снова принялся изображать погоню за бабочкой. Его пальцы двигались быстро и бесшумно. – Мы знаем, что на математической викторине Милена поставила тебе подножку. Наверное, по указанию своей подружки, мечтающей об интернет-славе.

Нортон нахмурился и отвел взгляд в сторону, не желая показывать, что услышанное ему не понравилось.

– Лили просто использовала момент.

– Думай, как хочешь. Но она точно стерва, – отрезал Тим.

После занятий Нортон вышел на школьный двор. Стоя у всех на виду, он получил очередную порцию насмешек. Каждый «умник» считал необходимым прокомментировать фото дня с участием его отца.

– Эй! – крикнул кто-то. – В каком баре зависает твой папаша? Нам тоже хочется хорошенько отдохнуть.

– Да, фамильное сходство очевидно, – буркнул парень из параллели, проходя мимо.

– Сразу видно, что отец научил тебя, как поэффектней грохнуться на викторине.

И в самом центре этого безобразия царила Лили Лайт. Она стояла неподалеку и улыбалась с заслуженным превосходством. В какой-то момент Нортону показалось, что она оценивает его или пытается что-то в нем разглядеть. В любом случае, смотрела она странно, чем жутко его смущала. Впрочем, у него и в обычные дни от нее по коже гулял мороз. Глядя на нее, он всякий раз задавался вопросом: почему эта самовлюбленная стерва запала ему в душу?!

Конечно, Нортон не смел фантазировать, будто вызвал у нее чувственный интерес. Он знал, что единственная причина, по которой она его изучает – задумка очередного фото-прикола. Чтобы сбежать из-под прицела грозного объектива Лили, парень покинул школьный двор.

Минут десять он бродил вдоль высокого забора, пиная камешки. Успел сделать пару мрачных кадров луж и веточек голых деревьев на фоне пасмурного неба. Наконец, явился Протей. Размахивая руками и радостно крича, эта конопатая оглобля привлекла внимание окружающих.

Увидев, что он не сменил школьную форму на повседневную одежду, Нортон похолодел от ужаса. Быстро приблизившись к другу, схватил его под локоть и потянул за собой.

– Ты издеваешься? – зашипел он, стараясь не замечать озадаченные взгляды вокруг. – Пришел в форме семнадцатой школы.

– Ой, точно, – Протей расцвел в белоснежной улыбке. – Я забыл, что теперь мы враги.

Нортон покачал головой. В этом и был весь Протей. Отличаясь добродушным нравом, он не разделял мир на черное и белое. Наверное, поэтому и нравился всем подряд.

– Ты хоть сменную одежду не забыл? Все-таки не на киношку собираемся.

– Все взял, – отчитался довольный Протей. – И пижамку тоже. Не бойся, твою не попрошу.

В его голосе звучала особая жизнерадостная смешинка, от которой меланхоличного по природе Нортона тянуло улыбнуться. Хотя шуточки у Протея чаще всего не поднимались выше уровня детского сада.

Ребята направились к автобусной остановке. Нортон посматривал по сторонам, проверяя не попал ли в поле зрения излишне наблюдательных одноклассников. Не хватало еще, чтобы кто-то заметил, что он ушел в компании парня из конкурирующей школы.

– Ты подумал над кадром? – физически подготовленный Протей поспевал за резвым Нортоном. Но даже торопясь и касаясь серьезной темы в разговоре, он говорил так, будто не прекращал улыбаться.

– Помнишь, что у нас на старой маслобойне получилось?

Протей одобрительно фыркнул, что должно было означать полное согласие.

– Жаль, тогда ты не догадался мою рожу снять крупным планом. Теперь вот позировать придется.

– Хороший фотоаппарат, – напомнил Нортон, подняв указательный палец вверх. – Ты же сам хочешь его выиграть.

***

Уроки закончились, а Лили до сих пор потряхивало от увиденного. Нэнси стояла рядом, совсем, как живая! Она ведь ей не приснилась! От жалящей мысли, что подобное видение говорит о психическом отклонении, девушка не находила себе места. Она надеялась, что никчемные разговоры подружек развеют ее страхи и потому болталась перед школой вместе с Миленой и Евой.