– Ммм? – отреагировала Белла, кинув взгляд на упорно размышляющей над чем-то девушкой. Раньше она говорила более уверенным и непререкаемым тоном. Что-то изменилось?

Но Рыжая молчала до самого дома и лишь во время парковки, произнесла:

– Я пообещала папе, что поступлю в университет за границей. В обмен на некоторую помощь с документами, связанными с квартирой и ремонтом.

– И что? – Белла слегка пожала плечами, выражая недоумение.

– Что значит и что?! – негодующе вскинулась Рыжая, – Я же получаюсь предательницей или что-то в этом роде…

– С чего ты взяла? Ты что насовсем уезжаешь? Или перестанешь с нами общаться?

– Ну… нет, конечно.

– Тогда в чем твоя проблема? Или ты хочешь до конца своих дней сидеть в комнате и ждать непонятно чего? Вот ты мне сама скажи – будь тут Сергей, чтобы он тебе посоветовал?

– Ехать учиться… – буркнула она, после чего зажав нос двумя пальцами, прогнусавила менторским тоном, – способность познавать что-то новое и стремление к обретению знаний, это отличительная черта человека от животного. Так что Рыжик, не ной и дай книжку почитать, я мусор потом выброшу.

Девушки рассмеялись и, перешучиваясь между собой, неторопливо пошли домой. В это же время, огромный, чёрный, словно самая глубокая тьма кот, лениво облизываясь, провожал парочку мерцающим в наступающих сумерках взглядом жёлтых глаз. Возле двери подъезда, Белла, словно что-то почувствовав, бросила взгляд назад, за спину, но площадка перед домом была пуста…

Счастлив тот мужчина, что просыпаясь, слышит от женщины «с добрым утром».

Мой случай… ммм… немного отличался. Во-первых, своей громкостью – когда кажется, что даже стены вибрируют от звуковых волн, подобное сложно назвать приятным.

Второй момент был из разряда личности кричащего. Психопатка, расчленяющая человека на глазах толпы, вряд ли вызовет позитивный отклик в душе. Особенно, если её сопровождает слуга с начисто освежеванным лицом. А если учесть, что в последнюю встречу подобная тварь повела себя как домашняя кошка с мышью, мол, жрать я тебя не хочу, но поиграть не против, то становится понятной моя следующая реакция в виде резвой побудки и молниеносного процесса одевания. Серьезно, Алекса только глаза успела продрать и машинально прикрыться одеялом, а я уже был почти полностью одет.

– В монастыре есть убежище? – открывшая было рот девушка, машинально кивнула, но снова не успела задать хоть один вопрос как я, быстро её поцеловав, скороговоркой произнес, – спрячься там, быстро.

И не дожидаясь ответной реакции, выскочил за дверь, чуть не сшибая при этом мимо пробегающую женщину, что несмотря на всеобщую суматоху, нашла время быстро оглядеть меня и что главное, дверь дома из которого я вышел.

«Чёрт, теперь слухи поползут…» машинально подумал я, но моментально отвесил себе мысленную оплеуху – сейчас беспокоиться о каких-то там сплетнях было по меньшей мере глупо.

– Никт! Если заставишь ждать красивую девушку, я очень-очень-очень сильно разозлюсь! – вкрадчивым женским голосом, казалось, вещало само пространство вокруг монастыря.

«Вот дерьмо. Но как она нас нашла?! Мы же специально шли немного кружным путем, чтобы сбить со следа возможную слежку…» думал я, двумя прыжками взлетая на каменную стену монастыря, и аккуратно протискиваясь в сторону маячившей недалеко от надвратной башенки фигуры Раста.

Я не специалист в плане фортификаций да и голову даю на отсечение не был им до потери памяти, так как эта самая память никогда не реагировала на это произведение зодчества. Около трех метров в высоту и чуть больше полуметра в ширину, как я понимаю, большую часть своего времени служила лишь защитой от непогоды, характерной для высокогорной местности. В остальном же, стена как стена – при желании можно забраться и без дополнительных приспособлений.

Да и снаряжение стражников… Никакого кипящего масла, стрелометов и прочего. Право слово, я кроме глеф и копий, в руках стражников не видел никакого оружия, хотя Раст регулярно гонял местных вояк в плане обращения с ручным метательным оружием.

– Твои знакомые? – произнес Раст в своей обычной, немногословной манере с вечно скучающим выражением лица. А вот эмоции мастера-наставника Иера читались намного лучше. Здесь и злость, и беспокойство, и много чего ещё.

Проследив за его взглядом, я нахмурился. Дита, или как там её называла Мия, пришла не одна. Четыре фигуры замерли в метрах тридцати-сорока от врат монастыря, почти скрытые от глаз маревом сгустившегося воздуха.

Я вздохнул, и принялся рассказывать обстоятельства нашего «знакомства» с этой больной психопаткой. Я ведь по возвращении в монастырь так никому и не рассказал о произошедшем на площади, и сейчас испытывал некоторое угрызение совести.

Где-то ближе к концу моего краткого доклада, мне под руку ткнулась Мия. Машинально отвлекшись на неё, я снова почувствовал укол сожаления. Пока я там кувыркался с её подругой, моя девочка успела получить добрых два десятка ссадин и гематом, разбить губу, заиметь трещину в ребрах, и все это на фоне легкого сотрясения головного мозга. Я ведь говорил ранее, что Раста должны просто обожать феминистки, за его равноправный подход к тренировкам? Правда, что-то больше никто из женщин в крепости не желает связывать свою жизнь с солдатской наукой. Странно…

– В общем, вышли мы через южные ворота, и направились по дороге, якобы в Ханью. После чего, сделав круг, вернулись в монастырь. За нами никто не следил…

– Никт. Как бы тебе помягче сказать… – Иер смотрел на меня, как на идиота, чем вызывал яркое желание ему вмазать. – Родис расположен между двумя городами, Ханью и Милетом. И возле Родиса, только один монастырь…

Оу. И правда идиот. Не владей я контролем тела, покраснел бы, как девственница в урологическом отделении. И зачем я, спрашивается, убивал полдня на бессмысленный крюк в ожидании возможной слежки, если отследить моё местонахождение можно всего двумя вызовами по кристаллу связи между Ханью и Милетом с вопросом, а не проходил ли мимо экс со служанкой со знаком кадуцея на шее?

Нет, конечно, при сильном желании можно было запутать следы. Для этого всего лишь надо было пять дневных переходов пилить пешком к ближайшему городу, а после – тайком возвращаться назад в монастырь, но из последнего нас отпускали отдохнуть всего на четыре дня, и опоздание на неделю есть достаточно весомый повод тому же Иеру уведомить о пропаже экса ближайший город…

Короче, я кретин. Не люблю признавать свои ошибки, но становиться в позу, и доказывать, что небо зеленое, а травка синяя, ещё хуже.

– Ладно, и что теперь делать? – вздохнул я.

– А ничего. По закону, монастырь является неприкосновенным местом, и нападение на его стены является поводом для объявления войны любому Роду. Даже Император не осмелился бы отдать приказ о разрушении любого из убежищ.

Иер говорил уверенно, со знанием дела, вот только жизнь внесла свои коррективы вновь зазвучавшим женским голосом.

– Никт. Мне надоело ждать!

Пятнадцать пар глаз, а именно столько стояло на нашем участке стены людей, разом повернулись в сторону говорившей.

Одна из четырех фигур шагнула вперёд, вскинув руки вверх. Между ними вспыхнула ярко-оранжевая точка, что постепенно увеличиваясь и набирая высоту, медленно поплыла в нашу сторону.

– Огонь? Ну, удачи тебе. – Пробормотал Раст, и я был с ним полностью согласен. На высоте в три тысячи метров воздух более разрежен, чем внизу, что, в свою очередь, создавало определенные трудности в поддержании огня – магия или нет, но законы физики ещё никто не отменял.

К сожалению, так думал не только я, но и нападавшие. Пыльное марево чуть дрогнуло, и одна из фигур, самая мелкая с виду, тоже вскинула руки. В лицо стеганул ветер, мелкая пыль попыталась забраться в самые неожиданные места, но это было неважно. Поднявшийся смерч словно начал всасываться в медленно летящий огненный шар. И если сначала тот был размером с кулак взрослого мужчины, то сейчас он стремительно набирал размер. Я выхватил Стечкина и попробовал прицелиться в той пылевой буре, что сейчас творилась перед воротами, но стоящий рядом Иер повис на руке, блокируя оружие, и проорал: