Один из уголовных авторитетов, сославшись на презумпцию невиновности, потребовал предъявления доказательств и выразил сомнение в справедливости направленности действий Пришельцев. Дальнейшее поразило всех. Высказавшийся, неожиданно для всех и в том числе для самого себя, стремительно переместился в сторону Пришельцев, оказавшись в позиции рядом с ними, но лицом к своей группе. После чего старательно начал перечислять все совершенные им преступления, причём в таких подробностях, что даже видавшие виды авторитеты пришли в ужас. Однако саморазоблачение длилось недолго и было прервано Пришельцами. Когда кающийся пришел в себя, он столкнулся с такими красноречивыми взглядами теперь уже бывших своих «коллег», что предпочел не возвращаться на свое место, куда вряд ли бы дошел живым, а остаться рядом с Пришельцами.

«С покаянием все ясно». Прозвучал следующий вопрос: «А что это за лагерь и что там будет с несогласными раскаяться?». – «Ничего особенного, будете жить и работать в нормальных условиях в своем уголовном коллективе, но станете навсегда изолированными, как тяжело больные, от остального сообщества. Решение каждый принимает индивидуально. С этой целью на некоторое время ваши органы внешней коммуникации будут заблокированы, а возможность рассуждать будет интенсифицирована. Затем, в соответствии с решением каждого, разделим вас на две группы, которые вряд ли когда-нибудь встретятся вместе. Да, чуть не забыл. Ваше решение будет окончательным, без последующего пересмотра».

– Далее, как ты понимаешь, все просто. Согласившиеся с первым вариантом отправились домой, из оставшихся сформировали группу интернированных и отправили в специальный лагерь. И если ты помнишь, преступность в Поселении после этого практически сошла на нет, малейший её всплеск карался Пришельцами беспощадно.

– Как в процентных соотношениях разделились группы? – спросил Председатель.

– Не знаю. Меня к этому времени переместили к «политикам».

– А политики чем не устроили Пришельцев?

– Я и сам до сих пор не понимаю. Но события развивались примерно так (Толмач лукавил, он не хотел делиться знанием с Председателем, не без оснований боясь быть понятым неправильно и иметь в результате негативные последствия, о чем его заранее предупредил Ю, который давно объяснил ему позицию Пришельцев по этому вопросу). Пришелец объявил политикам, что они больны весьма опасной и заразной болезнью. Одним из ее проявлений является безграничное стремление к власти любыми средствами и любой ценой. «Вы ничего не производите сами. Ради своей цели Вы готовы на любые разрушения и абсолютно не цените чужие жизни. Иногда вы бываете полезны для развития общества в целом, но ваши методы и средства разрешения поставленной вами перед собой задачи в большинстве случаев сложно одобрить. Особенно если сталкиваются, а они всегда сталкиваются, ваши взаимные интересы. Вся ваша безграничная энергия в основе своей разрушительна и негативна. Мы предлагаем два варианта решения. Первый – мы вас излечиваем от болезни и сублимируем вашу энергию в позитивную, второй – мы вас изолируем как тяжело и безнадежно больных с расстроенной психикой. Учитывая, что вы достаточно образованная и умная публика, прошу вас без излишних дебатов индивидуально выбрать оптимально приемлемый для вас вариант. Я говорю приемлемый, так как уверен, что вам сейчас не нравится ни один из предложенных вариантов. Информация о ваших решениях будет считана, и вы будете разделены на группы в соответствии с вашим выбором. Многоголосый шум и недовольные крики, раздавшиеся после выступления Пришельца, были им сразу остановлены переводом аудитории в режим ограниченной коммуникабельности. По аналогии с нарушителями уголовного кодекса политики были введены в режим физического ступора, но с возможностью анализа ситуации. В короткое время они так же были разделены на две группы. Тут я могу точно сказать – отправившаяся в изоляцию группа была немногочисленной и составляла около 20 % от общего числа. В основном это были крайние политические экстремисты и фрондирующая молодежь. Я ответил на твой вопрос?

– Не совсем. Ведь это произошло сравнительно давно. Многие из изолированных, наверное, уже умерли или сильно постарели. Многие просто забыты всеми. Почему же тогда этот вопрос так остро встал именно сейчас?

– Ты не учитываешь, что Пришельцы всегда предоставляли всем полную свободу с исключительно собственной ответственностью за содеянное. Многие из тех, кто дал Пришельцам обещание, особенно среди политиков, надеялись их обмануть и продолжили подпольно, как им казалось, свою деятельность, называя ее теперь борьбой за освобождение и вовлекая в нее новые поколения поселенцев. Уголовные преступления, хоть и в меньшем масштабе, но тоже продолжали совершаться, о чем ты прекрасно осведомлен. Естественно, все они изолировались Пришельцами и пополняли контингент, как сейчас говорят, заключенных или интернированных. Видишь, даже сейчас, казалось бы, в очищенном от политики и криминала пространстве, как только появилась возможность безнаказанного проявления обоих, уточняю, с точки зрения Пришельцев, пороков, они тут же вылезли наружу. Я просто переводчик, не могу и не хочу никого судить, а вот ты попал в очень сложную ситуацию. Если откажешься выпускать заключенных, то новые лидеры под этим предлогом могут поднять бунт и вас, всех членов Совета, смести и захватить власть. Выпустят они потом сидельцев или нет, вопрос другой. Но вас они точно растерзают. Если выпустишь – начнется безудержный разгул криминала, соскучившегося по делам в изоляции, и тогда выпущенные политики, объединившись с новым поколением, опять же вас сметут, обвинив в невозможности наведения порядка, а затем передерутся между собой, обратив жизнь в поселении в хаос.

– Что же получается, чтобы мы не сделали, конец будет один, и ужасный.

– Почему же, есть еще и третий, лукавый путь.

– ?

– Задать поселенцам вопрос: уверены ли они, что Планетяне ушли навсегда, а не хитрый ли это их ход для выявления и расправы с непокорными, которые тайно, несмотря на весь их контроль, вынашивали планы заговора? И что случится, если они вдруг в самый разгар революционных событий вернутся? Не придется ли тогда всем ответить за содеянное и пополнить лагеря новым контингентом интернированных? Думаю, эти вопросы на время охладят даже самые горячие головы.

– Толмач, ты гений. Но что дальше, через некоторое время? Вопросы интернированных могут опять возникнуть или найдется еще что-то, чтобы обвинить Совет и начать бучу.

– У вас будет главное – время. Постарайтесь им воспользоваться и создать структуры, способные защитить вас и общество. Повторяю, меня мало волнует, кто там у вас властвует, но я очень не хочу вместе с вами погрузиться в хаос, тем более кровавый.

– Что же, огромное спасибо за рассказ и совет. Пойду втирать поселенцам мозги возможным возвратом Пришельцев и настраивать Совет на создание сил защиты закона. По-моему, отличная формулировка – «силы защиты закона», правда, неизвестно какого закона, но мы его попробуем быстро придумать и принять.

– Хочешь еще напоследок совет? Руководствуйся законами Пришельцев.

– Ну, тут уж нет. Позволь тебя не послушать (в этот момент воспрянувший Председатель всем своим видом олицетворял победу добра над злом). Мы примем свои, новые и справедливые законы, а не навязанные нам Захватчиками, – впервые Председатель употребил этот термин в обозначении Пришельцев. Он уже собирался выходить, когда услышал тихий, еле слышный голос Толмача:

– А ты сам уверен, что они точно не вернутся?

Для Председателя этот шепот был страшнее взрыва, удар в самый незащищенный, но важнейший орган. Он медленно осел на пол, беспрестанно повторяя:

– Ты что-то знаешь, значит, ты всё-таки что-то знаешь.

ГЛАВА

8.

Борис

Второй раз за короткое время он уловил вежливое «Добро пожаловать». На сей раз оно исходило от находящейся рядом с ним полупрозрачной субстанции неопределенной формы. Далее последовало предложение отправиться следом и субстанция плавными, но быстрыми скачками, переместилась в сторону похожего на кратер отверстия. Борис, или то, чем он был сейчас, проделал тот же путь и, мягко спланировав, оказался в самом центре кратера, от которого в разные стороны радиально расходились путевые направления. Они были до того различны по своей архитектурной форме и, вероятно, принадлежности, что кроме как «направлениями» охарактеризовать их не получалось. «Приведение», как окрестил своего эфемерного проводника Борис, продолжало двигаться по одному из направлений, указывая дорогу, пока они не оказались в похожем на центр управления помещении.