— Лена, а что это за здания? — ближе к обеду мы дошли до места, с которого открывался вид на изготовленные каркасным способом крупные строения.

— Птицефабрика, — глянув в ту сторону, ответила она и пояснила: — в Серпухово четверть населения здесь работала.

— Значит скоро придем? — поинтересовался я.

— Нет, завтра наверное, сюда на автобусах людей привозили, все-таки довольно вонючее производство, рядом с жилым поселком такое строить нельзя.

— Надо же, — хмыкнул Гога, имея видимо свое мнение по поводу того, как и что разрешают, не смотря на вредность и прочие экологические нормы, в нашей стране.

— А железнодорожная ветка дальше идет? В Серпухово она есть? — последние четыре часа мы шли по насыпи, на которую нас вывела тропинка от гаражей.

— Нет, в Серпухово нет железной дороги, если только где-то с краю, в промзоне, но я не уверена, — задумавшись, девушка призналась в некомпетентности по этому вопросу.

— Обходить долго, пойдем через территорию птицефабрики, — решил я, надеясь, что если мы там кого-то и встретим, то сможем укрыться в каком-нибудь здании и дать отпор.

— Вот что им стоило Карту в интерфейс добавить, а? — разговорившись вчера перед сном с Гогой, о системе, о интерфейсе и прочем, я, видимо, задел в его голове какие-то мысли и он целое утро озвучивал фантазии на тему, ах если бы, то мы бы, и так далее.

— Ладно, пошли, чего сидеть, все равно не устали, — встал я с валяющейся на откосе бетонной шпалы, еще вчера отметив, что мы отдыхаем скорее по привычке, нежели чем по физиологической потребности организма.

Территорию птицефабрики ограждал забор, в районе насыпи с железнодорожным полотном превращаясь в ворота. Чуть выше забора и сбоку от проезда, виднелась сторожевая будка, стоящая на железных опорах. Оборудованная прожектором и рупором громкоговорителя, она могла бы представлять проблему, если бы в ней кто-то был. Пролезть под ворота не составило труда, подцепив обухом топора идущую по низу колючую проволоку, я дал возможность пролезть сначала Гоге, а затем и Лене. Парень, оказавшись на той стороне, проделал аналогичную процедуру, и спустя двадцать секунд и испачканные колени, я присоединился к своей команде.

— Стой! Кто такие? Стрелять буду! — словно в плохом кино, в нашу сторону оказалось направлено ружье, удерживаемое рукой под цевьё, а прикладом прижатое к плечу, средних лет мужчиной.

— Третий уровень, ничего-себе! — обладая самым большим параметром Восприятия из нашей Пати, Гога с пятидесяти метров сумел рассмотреть его уровень.

«— Как его зовут?» — не раскрывая рта, через чат Пати спросил я парня.

«— Олег Семенович», — пришел ответ.

— Олег Семенович, здравствуйте! — крикнул я, пытаясь понять, кого мы встретили.

— А, пополнение?! Проходите, давно вас жду! — Отведя ствол в сторону, но продолжая держать руку рядом с курком, он сделал приглашающий жест.

Приняв вначале Олег Семеныча за военного, подойдя ближе, я понял, что ошибся. Нашивки на его униформе однозначно говорили, что он из охраны, разве что вполне боевое ружье, да еще и какая-никакая разгрузка, заставляло серьезно отнестись к его вооружению. Мужчина, в свою очередь, нас тоже рассматривал и, судя по поджатым губам, он уже понял, что мы не имеем никакого отношения к ожидаемому им пополнению.

— Все первого уровня, уже неплохо, — тем не менее произнес он, словно давая нам возможность еще больше его обмануть.

— Мы не из пополнения, мы из гражданской обороны, — решив говорить правду, я чуть выступил вперед, оставляя за собой Гогу и Лену.

— Так вы из города? Далеко забрались! — непонятно чему, хохотнул мужчина.

— Мы в Серпухово идем, если нужна помощь, поможем, — растерявшись от непонимания подоплеки его веселья, попытался я вести разговор.

— Помощь всем сейчас нужна, — щурясь, он перестал откровенно улыбаться.

— Договорились, но помощь в пределах наших возможностей, да и девушку придется отпустить, ей в поселок надо, к родителями, а мы с Гогой поможем, — не отказываясь на прямую, дал я условный ответ.

— Да ты мне тут на жалось не дави! У всех родители! У всех дети! Думаешь мне тут сидеть нравится? Только кто-то и эту заразу должен сдерживать, иначе все поляжем! — неожиданно сорвался на крик Олег Семеныч, снова схватившись за ружье.

— Какую заразу? Одержимых? — подала голос Лена, переводя на себя внимание мужчины, находящегося, судя по всему, на грани нервного срыва.

— Одержимых? Нет, тут таких нет, а вот измененные зомби есть, — зацепившись за девушку взглядом, лицо охранника разгладилось, как если бы он получил «привет» из дома.

— Зомби? Ну, мы их много убили, — оставаясь до этого вне общения, не утерпел Гога.

— Чем убили? Вот этим? — в глазах мужчины вновь появились смешинки, а из голоса пропал надрыв и крик.

— Три топора и все, — подтвердил я, впервые пожалев, что поддался на уговоры старосты и оставил ружье-двустволку в гараже тем женщинам.

— Пойдем, покажу вам здешних Зомби, — кивнув куда-то себе за спину, он посмотрел на Гогу и добавил: — а потом ты покажешь, как топором их убьешь.

Двинувшись вслед за странным охранником, мы посматривали то по сторонам, то в его спину, оценивая обстановку. Параллельно с движением, я через чат Пати предупредил, чтобы никто вперед не лез и на подстрекательство не поддавался. Потерять кого-то из ребят в непонятном замесе на заброшенной и никому ненужной по нынешним временам птицефабрике, мне совсем не хотелось. Через пять минут мы подошли к еще одной вышке, похожей как две капли воды на ту, что имелась у железнодорожных ворот.

— Поднимаемся по одному, не шумим, железки свои и рюкзаки можете здесь оставить, — сказал он, собираясь перым подниматься по ведущей наверх лестнице: — все равно потом спускаться придется, только вот если нашумите, то может уже и не спуститесь.

Разница в наших уровнях дала себя знать даже в таком простом деле, как подъем вверх. Если Семеныч затратил на весь путь меньше десяти секунд, то каждому из нас потребовалась минута, а может и полторы времени. Впрочем, открывшийся вид на птицефабрику разом «выдул» посторонние мысли из головы. Вся территория контролировалась странными созданиями, перемещавшихся в хаотичном порядке и время от времени кидавшихся друг на друга в попытке съесть.

— Это кто? Но как?! — слились в один вопрос голоса Лены и Гоги.

— Измененные зомби, — ответ Семеныча прозвучал как само собой разумеющийся и единственно верный.

— Но, трупы, они же не такие! — возразила Лена, в отличие от Гоги, она не видела на таком расстоянии подсвечиваемые интерфейсом надписи.

— Когда-то были не такие, а после того, как сожрали всех птиц, то стали такими, — снизойдя до конкретики, хмыкнул мужчина.

— Какой у них средний уровень? — поверив во все сказанное, так как не имело особого смысла искать увиденному иное объяснение, задал я интересующий меня в первую очередь вопрос.

— В основном нулевой, но есть и первые и вторые, последних меньше, — покосившись на меня, охранник с небольшой заминкой все-таки ответил.

— Дадите один раз выстрелить из ружья? Потом? — своим следующим вопросом я вверг Семеныча в замешательство и сообразив, что нужно как-то замотивировать мужчину, добавил: — с меня литр коньяка, но мы пить не будем.

— Идет! — тут же сориентировался он и улыбнулся.

Постояв еще какое-то время на смотровой вышке, мы начали спуск. По результатам осмотра, Семёныч контролировал всего-лишь небольшой тупичок, отгороженный забором от основной территории птицефабрики. Сюда раньше прибывали вагоны с комбикормом и отсюда производили отгрузку готовой продукции. Сам он обитал в пристройке к зданию элеватора, помещение имело четыре двухярусных койки, не работающий сейчас туалет, душ и рукомойник. Других людей ни в пристройке, ни на территории птицефабрики, по словам мужчины, больше не было.

— Ну что, идем, дам тебе стрельнуть, — видимо мысли о бутылке коньяка, а так же возможность наконец-то расслабиться, пока другие будут контролировать обстановку, никак не хотела отпускать сознание Семеныча.