Муркок сгруппировался. Мелькнули длинные тени. Выкатившись на решетки пола, он опрокинул двух жандармов, споткнувшихся о его тело… Загремели их автоматы и каски… Едва те опомнились от такого выпада, Муркок выстрелами превратил их оружие в дымящиеся обрубки. Жандармы в ужасе поползли к стенке. Схватив одного из них за шиворот, Муркок саданул охранника по ребрам дулом своего квантайзера.

— Где пассажиры? Жены пилотов и всей команды? Техперсонал? Сколько людей на платформе? Когда началась выгрузка, отвечай!

— Все родственники команды еще на платформе. Их высаживают последними…

— Сколько там ваших идиотов?

— Человек тридцать. Половина стоит в две шеренги у выхода в транспортный рукав… Все вооружены… Вы зря это затеяли, капитан… Приказ господина Мехди Гийяза мы получили по обручам связи…

— Снимай свой обруч!

Жандарм снял обруч с головы. Муркок надел его. Обруч выпустил веерки динамиков над висками.

— Краб, говорит Мехди Гийяз, что у вас там? Проверили шахты? Учтите, Муркок мне нужен живым!

— Я живой, Мехди! — Муркок отпустил жандарма, и тот подполз к своему товарищу. — Но ваши люди могут выйти в тираж очень быстро, если вы не поторопитесь выполнить мои условия!

— Этот вечный шантаж!.. Муркок, вы бы придумали что-нибудь пооригинальнее…

— Я придумал, Мехди. Я выпущу с десяток модулей. Надеюсь, вы еще помните, что коды запуска шлюпок автономны и вы их не можете контролировать… Потом я убью Краба и выпущу еще десять модулей. Здесь на Чистилище начнется каша-малаша… Боюсь, вашим новым пассажирам это не понравится. Еще меньше это понравится вашему хозяину Лобсангу Пуритраму. Уж он-то найдет способ, как вас достать, даже здесь, у Наковальни.

— Что вы хотете, Муркок?

— Я хочу, чтобы вы лично, без сопровождения, ровно через пять минут доставили в туннель мою жену Камиллу и дочь. Мы покинем «Весту».

— Интересно, Муркок, куда вы полетите на обычной шлюпке?

— Для вас, Мехди, это не имеет значения. Вам ведь нужно завершить ваш фальшивый карантин и окончательно продать свою душу дьяволу, как и тем послушникам, которые заселяют каюты «Весты» вместо детей и женщин. Кто ваш пророк, Мехди Гийяз, кто благословил ваш выбор? Вы религиозный фанатик? Кто вы?

— Я — справедливость, Муркок, справедливость, которую вы не поймете. В наших мирах не осталось больше непорочных душ. Последние их остатки здесь, на планетоидах теократов. Все они будущие зерна новой справедливой религии. Я и господин Пуритрам, мы часть этой религии…

— Значит, мы — другие… Я и моя семья и еще тысячи пассажиров, все они жертвы этой вашей новой религии?

— Вы жертвы прошлого, Муркок, только и всего. Но я вынужден принять ваши условия, пусть даже мне они кажутся бесполезными. Мы с вами, Муркок, больше никогда не увидимся, и это меня радует.

— Поторопитесь, Мехди. И, как я уже говорил, вы войдете в туннель один с моей семьей. Других вариантов я не приму. Ясно это вам?

Мехди Гийяз прервал связь. Муркок пнул ногой сначала Краба, потом и его товарища.

— Встать! — заорал он. — Встать, сволочи! Сюда, на середину туннеля, быстро! Развернуться! Смотреть вперед, не оборачиваться! Дышать через раз! Малейшее движение — получите горячий компресс на затылок и никакая будущая религия вас не спасет…

***

Корабль Каспара Дереша и впрямь отличался от подобных ему своими качествами, а попросту — высокой скоростью, а сам княжич был великолепным пилотом и штурманом, не говоря о том, что ему потрясающе легко удавалось справляться с бортовым оборудованием и всем хозяйством «Нимфетки». Впрочем, теперь хозяйственную задачу возложил на себя Моисей — любимый кибер госпожи Гомер. Гелеспа уговорила Дереша взять его на борт. Снежную Ладу они покинули три дня назад.

Двойственный максимализм Каспара, с одной стороны, связывал его клятвой самопожертвования, а с другой, пылкий рыцарский дух влюбленного в свою спасительницу несколько поубавился. Он уже не так явно видел себя в роли героя, загоняющего комету в фотосферу Нектарной, да и, пожалуй, в роли влюбленного в женщину старше его лет на двенадцать, кроме того, ждущую ребенка от человека, который внушал ему заочное уважение.

Молодого князя больше волновал вопрос его независимости от посягательств славного рода, желавшего вернуть себе наследника, вернуть, чтобы затем отправить в далекий космос. Ищейки его родителя, князя Марко, без устали рыскали денно и нощно, умудрялись пройти нетронутыми даже среди скопищ пиратских дракаров на орбите вокруг Гнилого Яблока.

Зная способности этих натасканных, хитрющих зверьков в мундирах, Каспар на весь полет «Нимфетки» отключил опознавательные радиомаяки, следил за тем, чтобы протонные шлейфы от двигателей чаще прерывались, вводя, таким образом, в заблуждение любого преследователя.

Корабль как бы играл в прятки: то уходил в «полную тень», то появлялся на несколько секунд, давал форсаж и исчезал в спонтанном направлении. Так странно вели себя в системе брошенные на произвол судьбы фрегаты-призраки, управляющиеся «обезумевшими» киберами, или корабли с поврежденной навигационной программой. В любом случае это был хороший камуфляж, хотя и не новый.

Каспар радушно предоставил пассажирке лучшую гостевую каюту, а Моисей был на страже желаний своей хозяйки круглые сутки. Гелеспа думала о Дамиане, об их будущей встрече в странном подземном городе, где почему-то оказался ее муж, и только сознание того, что в ней живет новая жизнь, никак не укладывалось в ее голове.

Моисей провел все необходимые тесты в медицинском отсеке «Нимфетки» — беременность подтверждалась, и срок определялся точно — пять недель. У них была ночь любви с Дамианом перед его отлетом на Королевский Двор, но все равно эти признаки, проявившиеся так внезапно в виде головокружения и тошноты, — для нее состояние немыслимое… Природа творит чудеса — единственное, что оставалось подумать в таком случае. И все-таки ей не верилось…

Однажды, это были уже пятые сутки полета, Моисей позвонил в каюту Гелеспы перед завтраком. Звонок учтивого, заботливого, склонного к замысловатой философии кибера прозвучал, против обыкновения, не три коротких раза, а целых шесть. Гелеспа, читавшая в это время книгу, посмотрела на корабельный таймер и нажала кнопку голосовой связи на переносном пульте.

— Что случилось, Моисей?

— Время завтрака, госпожа Геле! Моисей ждет вас в столовой. Моисей приготовил вкусную еду. Но, госпожа, наш молодой хозяин… Моисей звонит ему уже минут пять в рубку… Обычно молодой хозяин всегда отвечает сразу. Моисей волнуется, Моисей ни в чем не виноват…

— Успокойся, мой друг, ты ни в чем не виноват. Я сейчас пойду сама в рубку к господину Дерешу, и мы все выясним. Кстати, где мы сейчас находимся, Моисей?

— Корабль не летит, госпожа Геле. Двигатели выключены уже три часа. Мы просто вращаемся в пространстве синхронно с остальными звездами вокруг общего центра…

— Не летим? — переспросила Гелеспа, захлопнув книгу и вставая с постели. — Как это понять?

— Совершенно так, госпожа… Более того, корабль молодого хозяина находится в оцеплении восьми фрегатов. Моисей предполагает, что это корабли-разведчики с Поющей Нимфы.

— Неужели Каспара все-таки поймали?! — Гелеспа проговорила вслух то, что хотела подумать. Осеклась… — Значит, завтрак пока отменяется, Моисей. У нас проблема.

Уже через три минуты она стояла перед дверью рубки, закрытой изнутри. Гелеспа старалась выглядеть и говорить уверенно:

— Каспар, откройте мне! Вы должны объяснить, что происходит. Мы ведь договорились быть друзьями. Друзья должны доверять друг другу.

Прошло не меньше двух минут, прежде чем щелкнул замок двери. Гелеспа вошла в рубку.

Все жалюзи витражных иллюминаторов были подняты. Дереш полулежал в широком пилотском кресле, закинув ноги на приборную панель и заложив руки на затылок. Взгляд его с отрешенным спокойствием блуждал в космосе. И там, в космосе, развернутые на сто восемьдесят градусов обзора, словно причудливые перстни, положенные в круг, на расстоянии считанных сотен метров от «Нимфетки» поблескивали синеватой обшивкой фрегаты-разведчики Поющей Нимфы.