Одна девушка, как он узнал позже, ее звали Света, отличалась от всех медсестер вместе взятых. Она его просто боготворила. С ней ему не нужно было ничего говорить. В эти минуты он только и делал, что слушал ее. Она без умолку говорила. Иногда ее рассказы были веселыми, иногда саму доводили до слез. Прижимаясь к нему, целуя в щеку или в лоб, она шептала нежные, теплые слова, почему-то тихо и постоянно оглядываясь на дверь. Она признавалась в любви, в забавных грехах, раскаивалась в чем-то, рассказывала какие-то простые житейские истории. Она Глебу, конечно, нравилась больше всех. Потому что он ей нравился как человек. Глеб понимал, что она была очень близка ему в той, реальной, жизни. Но, к своему глубочайшему сожалению, не мог вспомнить почему.

Нет, был один момент, когда к ней пришла подруга, и они вместе были с ним. И разговаривали.

Словно с ватой в ушах и пеленой на глазах, но он еще помнил этот разговор.

– Это Глеб? – спросила одна темноволосая девушка, робко заглядывая в дверной проем.

– Да, – сказала Света, прижала палец к губам. – Проходи, только тихо.

– Ты что, боишься, что мы его разбудим?

– Да не в этом дело, дура…

– Это кто дура?

– Да тихо ты! Нам нельзя сюда, Марина, как ты не понимаешь! Зайди и дверь закрой.

– Ну ладно, чего орать-то.

Они подошли к Глебу, сели на стульчики. Света смотрела на него, затаив дыхание. Марина обвела взглядом помещение, перевела равнодушный взгляд на Глеба, потом, усмехнувшись, посмотрела на подругу.

– Ты такая влюбленная, даже противно, – сказала она.

– А ты с Никитой не такая что ли?

– Вот еще!

Света не сводила взгляда с Глеба.

Марина оглядела ее пренебрежительно.

– И что ты в нем такого нашла, не понимаю.

– Он красивый…

Марина прыснула.

– Ой ты боже мой! Совсем что ли? Чего в нем красивого? Здоровенный амбал. У него и не стоит, наверное, от своих пищевых добавок и разных стероидов.

– Да что ты такое говоришь! – вскинулась Света, повернувшись к подруге.

– Да что знаю, то и говорю! Все они одинаковые. Только штанга у него на первом месте.

Света на это промолчала, сжав зубы. А Марина, прищурившись, продолжила.

– Ты что, влюбилась в него что ли?

– Может и влюбилась, а что?

– Да ничего. Глупо.

– И что здесь глупого?

– Боже мой, Светочка! Когда же ты поумнеешь-то! – Марина посмотрела на подругу уничтожающим взглядом. – Он-то об этом знает, хотя бы?

Глеб хотел сказать, что да, знает, и именно в эту секунду испытал к ней такие же чувства. Но на самом деле только подумал об этом. Хоть кричи – никто из них и не услышит сейчас, к сожалению.

– Он не знает, – тихо произнесла Света. – Может, и вообще никогда не узнает.

– К счастью для тебя, дура.

– Перестань называть меня дурой!

– Если не лучшая подруга тебе это скажет, то кто же еще? – Марина встала, кинула взгляд на Глеба и собралась было идти к дверям, как случилось что-то странное.

Глеб это почувствовал в первую очередь. В долю секунды картинка перед ним из мутно-серой сменилась ярко-красной, кровавой, грудь вздыбилась, голова оторвалась от подушки, изо рта вырвался сдавленный хрип. И в этот краткий миг он увидел глаза этих девушек, отшатнувшихся от него. У Светы они были абсолютно белыми, а у Марины черными, как угли. В алом мареве он отчетливо увидел два белых продолговатых пятна и два черных.

Потом они погасли, а он провалился в черноту.

А когда снова обрел возможность видеть и слышать, – в привычном сером мареве никого из них рядом уже не было. А сидела медсестра и протирала ему лоб салфеткой. Та медсестра, и Глеб был этому рад, которая была к нему более благосклонна. Не зная ее имени, он про себя назвал ее Марией. А вторую просто – другая.

Так вот Мария ухаживала за ним, и по ее тревожному голосу он понял, что тело его было не совсем в порядке.

– Бедняжка, – шептала она. – Что же с тобой происходит? – продолжала она заботливо протирать его лоб, щеки, грудь. – Весь измучился.

– Я не знаю, что со мной происходит, – ответил ей Глеб, но она, понятно, его не слышала. – Сколько времени я… э-э… отсутствовал? Был в отключке, а?

Мария словно услышала его, ответила почти сразу:

– Целый час тут с тобой сижу, когда Света с этой нервной подругой ушли. Что же они тут делали? Как довели тебя до такого?

Господи, подумал Глеб, целый час!

– А еще тут заходил один, странный, – продолжила Мария. – Даже страшный…

Кто? – встрепенулся Глеб.

– Все его знают в Нытве, конечно. И странно, чего ему тут надо было? – Мария встала, сложила салфетки в мусорное ведро.

Стоя в открытых дверях и обращаясь прямо к Глебу, она закончила:

– Этот… урод, он прошел к тебе без препятствий. Даже странно. Никто его не остановил. А потом разговаривал с тобой, будто ты говорить можешь. Очень странно, очень.

И вышла, тихо притворив за собой дверь.

А Глеб погрузился в тягостные раздумья. Что ему еще остается в его-то положении?

* * *

Под грохот музыки, через толпу танцующих, Егор бежит прочь. Подальше от всех.

Ему еще поддают по пути, кто-то локтем попадает в нос, кровь струится по губе. Он, пряча лицо, размазывает их по лицу. Слезы текут по искаженному уродством лицу вперемешку с кровью. Но ему не больно, лишь одно пульсирует в его голове: унижение.

Никто его не любит, никому он не нужен.

Он выбегает из толпы, музыка все дальше. Темнота поглощает и прячет его от всех, укрывая черным холодным саваном.

Он бежит по краю тротуара к пруду. Умывает трясущимися руками лицо. Становится легче. Сутулясь, накинув грязный капюшон, чтобы скрыть себя от окружающих, он торопится уйти скорее отсюда. Убежать, спрятаться ото всех, забиться в самый укромный и тихий уголок на Земле. И это не его дом. Там нет для него защиты.

Именно в этот момент отчаяния, страха и безнадежности он услышал голос. Впервые чужой голос прозвучал в его голове:

Я тебя жду. Ты мне нужен.

Егор даже поначалу растерялся.

Посмотрел по сторонам, вопрос утонул в полумраке тусклых фонарей:

– Кто это? Кто здесь?

Но рядом с ним никого не было. А те люди, что удивленно обходили его стороной, – уж точно не могли сказать ничего такого.

Это плохо, подумал он и двинулся дальше, аккуратно потирая ушибленный нос. Мне показалось. Мне, наверное, что-то сломали, и я стал слышать какие-то голоса…

Я жду тебя.

Егор замер на месте. Кто-то толкнул его в спину, обошел, выругавшись:

– Ты чего?.. Придурок.

Я знаю, что ты меня слышишь. Иди, не бойся.

Егор задержал дыхание, тело прошиб озноб. Дрожащие руки он сжал в кулаки и спрятал в карманы. Нет, подумал он, я не хочу. Я хороший! Я добрый, правда! Я не хочу в больницу! Мне нельзя!

С тобой все будет хорошо. Даже лучше. Все изменится. Я помогу тебе.

Егор пытался противостоять голосу, опустился на корточки, прижился лбом к асфальту и сильно зажмурился. Это все неправильно! Я не должен! Мне плохо!

С тобой все хорошо. Делай то, что я говорю и все будет хорошо.

Нет! Я не могу! Я… я хочу домой!

Делай то, что я говорю и ты станешь другим.

– Что? – Егор поднял голову, не обращая внимания на недовольные выкрики со стороны, на ругательства и даже толчки. – Что значит «другим»? Что вы хотите от меня?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.