– Кто, Кларисса или Бо? Моя тетя Кларисса умерла, бедняжка. А Бо, я думаю, хорошо известен всем женщинам в округе моложе девяноста. Он великолепен и сексуален. Милочка, можно считать, что ты вовсе не жила на свете, если не видела этого красавца! Ему надо было сделаться кинозвездой. Но то же самое говорили и про бедняжку-безумицу Клариссу. – Она подтолкнула Рейчел к двери.

– Бомонт Тилсон твой кузен? – Рейчел с трудом сумела произнести эту фразу.

Дарси вышла и захлопнула дверь.

– Троюродный брат. У Бо дьявольский характер. Однажды он сломал нос в драке, когда ему было семнадцать, дрался с каким-то фермером из-за девчонки, и у бедной Клариссы был припадок – она боялась, что ее драгоценный отпрыск повредил свое прекрасное лицо. А Бо даже не позволил Клариссе отвезти его в Хейзел-Гарденс в больницу, и у него, если хорошенько приглядеться, заметен след перелома. Но я люблю его до смерти, потому что Бо, когда захочет, так хорош, что может, кажется, зачаровать птиц на деревьях. Если вы еще не встречались с ним… – Но тут, бросив взгляд на лицо Рейчел, она смолкла. Потом быстро докончила: – Я вас познакомлю. Ну ладно, я вижу, вам не хочется. Так куда же мы должны отвезти эти деньги?

– Вашему кузену, – тихо сказала Рейчел, не отводя взгляда.

Младшая сестра Дарси – девочка-подросток – вышла из машины и стояла, поджидая их, щурясь от яркого солнечного света.

Дарси с удивленным видом воскликнула:

– Господи, так вы виделись! Нет, ничего не рассказывайте мне. Догадываюсь, что он был несносен.

– Чем он вас замучил, рассказами о своих коровах? Он всегда раздражается, когда говорит о них, дурачок.

– Что он опять натворил? – поинтересовалась девочка, уставившись на Рейчел. Она протянула руку. – Привет, меня зовут Сисси. А Бо просто псих, – добавила она лаконично, – не обращайте на него внимания.

Мир закачался. Рейчел пожала руку девочке, почти не сознавая, что делает. Дарси обратилась к младшей сестре:

– Положи чемодан на заднее сиденье, золотко, не стоит открывать багажник. Мы должны заехать к Бо. Ты слышала? И оставить ему деньги. Рейчел необходимо сделать это прежде, чем мы уедем, и, боже мой, мы никогда не выберемся из Дрейтонвилла, если не будем пошевеливаться!

И Дарси огляделась кругом с присущим ей радостно-озабоченным выражением.

– Сисси, почему ты не поможешь, вместо того чтобы стоять как истукан? Почему ты еще не везешь нас в Тихую Пристань?

Вскоре массивный «Линкольн-Континенталь» семейства Батлер, промчавшись по шоссе между Дрейтонвиллом и Хейзел-Гарденс, свернул на извилистую асфальтовую дорогу, повторявшую изгибы берега Ашипу на протяжении нескольких миль. Дарси щебетала не переставая, очевидно, полагая, что Рейчел нуждается в гиде, знающем местную историю. Оказалось, что дорога вдоль реки проложена по индейской тропе, которой пользовались французы-гугеноты И первые английские плантаторы, хотя предпочитали дороге в лесной глуши водный путь.

– Большинство из них строили дома на реке, – объясняла Дарси. – Так стоит и Тихая Пристань, одно из старейших зданий здесь, вы знаете это? У каждого плантатора была своя дамба, и сейчас еще можно увидеть ее остатки у старого причала Бомонтов. Посмотрите, – вдруг воскликнула она – посмотрите на этих рисовых трупиалов! Рейчел, вы таких птиц на Севере не увидите! А здесь их целые стаи. Это низинный край, золотко, и у нас до сих пор живут рисовые трупиалы. Хотя рисовых плантаций давно нет. Сейчас нельзя ничего заработать, выращивая рис. Бо говорит, мы не можем состязаться с Калифорнией. Он продает скот и использует насыпи, чтобы река не заливала пастбища, тогда как раньше они служили для орошения. Здесь так хорошо, – вдруг неожиданно закончила Дарси. Серебристый голосок ее изменился. – Я не видала ничего красивее низин Каролины, клянусь, ничего во всем мире, а я повидала много разных мест, поскольку отец служит во флоте. Но я, как и все другие, кто помешан на этих местах, всегда возвращаюсь сюда.

Рейчел, сидя на заднем сиденье лимузина, прислонилась головой к оконному стеклу. Она пыталась придумывать какие-то подходящие реплики в ответ на болтовню Дарси, но это давалось ей с трудом. Край был прекрасен – чем ближе они подъезжали к болотам, тем больше печальная красота пейзажа, словно приснившегося во сне, действовала на них. Ни яркий свет солнца, ни порывы ветра, раскачивавшего гирлянды серого испанского мха на деревьях, не нарушали впечатления.

Сисси, ловко справлявшаяся с рулем большой серебристой машины, свернула на дорогу между двумя зеленоватыми озерками, сплошь покрытыми листьями водяных лилий; пора, когда раскрываются их желтые Угоны, еще не настала. Стая белых цапель сорвалась воды и полетела – зрелище было захватывающее. За озерами дорога, казалось, пошла вниз – едва ли не под самую реку. Кругом виднелись огороженные ярко-зеленые луга, гладкие, как ковер, на которых паслись серые горбатые коровы стойкой к жаре породы. Построенные еще рабами земляные дамбы, теперь заросшие зеленой травой, виднелись в отдалении.

– Тихая Пристань построена на старинном индейском могильном холме. – Дарси повернулась к Рейчел. – Здесь это самое высокое место, но дом прямо-таки стоит в болоте. Большие дома обычно строили в миле от реки, но за два столетия берег подмыло. Теперь река доходит почти что до задней двери. Лужайка еще сохранилась, Кларисса когда-то хотела устроить в конце ее бассейн, а теперь его больше уже негде сделать.

Лимузин свернул на подъездную дорогу, и перед ними наконец предстал дом в Тихой Пристани – не особняк с греческими белыми колоннами, а изящная копия английского помещичьего дома конца семнадцатого века.

– Ну разве не прекрасно? – воскликнула Дарси. Красивый дом был окружен зелеными лужайками, его дымчато-розовый трехэтажный кирпичный фасад казался драгоценным камнем в бледном весеннем солнце. Дом был построен по проекту знаменитого архитектора времен Реставрации; к единственной белой двери с настоящей медной оковкой вела двойная изогнутая лестница. Подъездная дорога изгибалась, позволяя гостям, приехавшим в коляске, выйти, затем раздваивалась и шла по обе стороны дома, где располагались английские сады с цветами и декоративным кустарником.

Какое-то время никто из них не мог произнести ни слова, затем Дарси тихо прошептала:

– До чего красиво, правда? Поддерживать его стоит бешеных денег, а все наличные кончились задолго до смерти Клариссы. Исчезли вместе с Ли Тил-соном, когда он вернулся в центральные районы. – Она вздохнула. – Это проклятие всех старинных семейств в таком округе, как этот, – никогда нет денег, можно только продолжать здесь жить и работать, надеясь, что как-нибудь все уладится. Посигналь, Сисси, – распорядилась она. – Пусть знают, что мы приехали.

– Бо нет дома, – сказала младшая сестра. – Я не вижу его джипа поблизости. На Тихой Пристани лежит проклятие, – сообщила она Рейчел через плечо. – Когда его строили, какой-то раб проклял его и сказал, что, когда дом разрушится, все Бомонты вымрут.

– Вряд ли, – довольно резко отозвалась старшая и протянула руку, чтобы нажать на клаксон. – Ведь Бомонты в родстве практически с половиной округа Де-Ренн.

– Только Бо, – пояснила Сисси. – Только семья Бо.

Рейчел рассматривала прекрасный дом, борясь с искушением попросить Дарси или Сисси войти внутрь и оставить конверт с деньгами. Она не могла оказаться лицом к лицу с Бомонтом Тилсоном, этой беды ей хотелось избежать во что бы то ни стало.

– Пойду проведаю Джули, – крикнула Сисси, выскальзывая с водительского места. – Скоро вернусь.

Дарси издала раздраженное восклицание:

– О боже, мы так никогда не попадем в Чарлстон, Сисси, вернись! – затем повернулась к Рейчел. – Сисси каждый раз бегает навестить Джу, повариху. Они обожают друг друга. Ее будет невозможно оторвать от Джули, когда мы соберемся ехать.

Дарси вышла из машины. Вдруг ее тонкие брови сдвинулись к переносице.

– О, посмотрите-ка, кто здесь, – пробормотала она себе под нос.