Айша села спиной к стене, так, чтобы видеть людей, среди которых теперь оказалась. Девушка уткнулась губами в макушку Лути и взгляд её остекленел. Айша пыталась уйти в свои мысли, отстраниться от реальности, чтобы время быстрее прошло.

Думать о том, что впереди ждёт смерть было горько, но ждать её оказалось ещё тяжелее. Айша всегда бежала, срывалась с места прежде, чем пуля долетит и пряталась до того, как опасность её заметит. Она бы могла спрыгнуть с этого поезда, наплевав на возможные переломы и последующие голодные дни.

Могла бы, но не станет.

Лути не переживёт такого падения.

— Эй, метелка, ты серьёзно обиделась? — Аминтас снова подсел к девушке.

— Оставь меня в покое, — глухо ответила Айша.

— Кроме тебя здесь больше некого бесить.

— Просто отстань, — голос Айши прозвучал почти жалобно и из-за этого она разозлилась ещё сильнее. Девушка уткнулась носом в колени, стараясь сосредоточиться только на сипении Лути.

Аминтас уже хотел снова схватить Айшу в охапку, но тут поезд снова затрясло, и мужчина случайно навалился на девушку всем телом. Она тут же вывернулась, и пнула Аминтаса ногой в голову.

— Да что ты!.. — его крик потонул в оглушительном скрежете.

Вагон будто просел и теперь царапал днищем рельсы. Дребезжали старые окна, стены и пол дрожали. Люди забеспокоились, кто-то стал сбиваться в кучки, кто-то зарыдал, даже Лути нервно завозилась под плащом Айши.

Аминтас притянул девушку к себе, она хотела вырваться, но неожиданно замерла. Что она делает? Их время пошло в обратном отсчете, поезд грозился вот-вот сойти с рельс, а дальнейшая судьба Айши и Лути неизвестна. Аминтас, единственный, помимо капитана, человек, имя котрого она знала. Единственный, кто в этом поезде был ей знаком и единственный, кто спасал от холода, голода и некотиновой зависимости. Так ли важного сейчас, что он всегда ее пугал и продолжает это делать?

Айша сама прижалась к мощном боку Аминтаса. Пусть он потом будет смеяться над её слабостью, но сейчас девушка впервые почувствовала, что кроме Лути у неё есть ещё кто-то в этом Аду.

Дрожь поезда продолжалась, но скрежет слегка утих. Охранники, а затем и рабочие, быстрым шагом прошли через вагон. Затем и в обратную сторону.

Что-то явно происходило. Возможно, поезд действительно вот-вот испустит свое дыхание.

— Метелка, — позвал Аминтас, — если так сильно хотела крепких мужских объятий, сказала бы сразу. Зачем ломаться.

Вместо того, чтобы отстраниться, Айша крепко вцепилась зубами в бок мужчины через футболку, которую явно не стирали пару месяцев. Аминтас дернулся, но тоже отодвинулся.

Никто не собирался говорить заключённым, что происходит с поездом. Вместо этого из динамиков снова захрипела та ужасная мелодия.

Айша спряталась в объятиях Аминтаса и прижала дрожащую Лути к себе. Она бы заплакала, но давно запретила себе лить слезы. Айша плакала, когда узнала о смерти сначала отца, а затем и матери, плакала, когда впервые ночевала на улице и когда впервые оказалась в том месте. Помогло ли ей это хоть раз? Нет.

Скрежет, адская мелодия и запах старого пота, исходящий от Аминтаса. Айша постаралась думать только об этом запахе и не думать о том, что будет с Лути, если её, Айши, не станет.

Они оба не знали сколько времени прошло в этом хаосе. Даже задремали, оставаясь наполовину в сознании.

Аминтас смог увидеть лёгкий сон, но очнулся от него, вздрогнув всем телом. Он видел тонкую красную струйку, стекающую со лба его матери и слышал крик сестры. Мужчина качнул головой, отгоняя старое воспоминание. Его мать давно мертва, отец, наверное, жив, и продолжает везти на казнь таких, как Аминтас. А сестра умерла ещё семь лет назад от восполения лёгких.

Айша моргнула, отгоняя сон и посмотрела на Аминтаса своими пустыми равнодушными глазами.

Поезд сбавлял скорость и снова стал трястись, устраивая заключённым небольшой аттракцион. Лути заскулила и Айша поцеловала её в лоб, стараясь вселить подруге чувство безопасности.

В вагон высыпали охранники, перекрывая скрежет один из них закричал:

— Сейчас все выходят на улицу, без резких движений! Дернетесь не в ту сторону, вас тут же расстреляют! Вышли, последний раз подышали воздухом и по сигналу зашли обратно! Уяснили?

Заключённые медленно поднялись, кто все также равнодушно ко всему вокруг, кто растерянно оглядываясь по сторонам. Аминтас взял Айшу за капюшон, чтоб не потерять в толпе.

Медленно, словно внутри ватного сна, схваченные мятежники один за другим выходили из поезда. Айша не пыталась вырваться из хватки Аминтаса, смиренно позволила тащить себя за капюшон. Их вывели на двор старой железнодорожной станции, огрожденный металлической сеткой и шипами по её верху. Самые смелые подкатили бочки и кинули туда какой-то мусор, видимо, в надежде поджечь и получить хоть немного тепла.

Аминтас отвёл девушку подальше, ногой пнул старую шину, сделал из неё своеобразное сиденье. Айша опустилась на неё, Аминтас же сел напротив, на какой-то железный ящик, и тихо произнёс:

— Мы здесь не на долго. Поезд, видимо, совсем издох, вот нас и выкинули на улицу. Сейчас на изоленту замотают и хорошо, если до суда на воздух не взлетим.

Айша смотрела на снег, редкими хлопьями спускающийся с неба. Где-то там, за этими тяжёлыми облаками, наверняка были её родители и все те, кого Айша знала или же убила сама. Возможно, в последний раз она видит небо и чистый, невинный снег.

— Аминтас, — позвала она, — почему ты рядом? Разве, в этом вагоне нет твоих друзей?

— Я многих здесь знаю, — подтвердил Аминтас, — но они и без меня справятся. А ты одна.

Айша скосила на него глаза:

— Ага. Признай, тебе просто нравится меня выбешивать.

— Ну, лучше ты будешь ненавидеть меня и злиться, чем сходить с ума от ужаса, — мужчина криво и как-то печально улыбнулся.

По спине Айши пробежали мурашки, в голове сладывался пазл, и она невольно дотронулась до татуировки на шее. Аминтас спросил о ней именно тогда, когда девушка начала тонуть в переживаниях. Аминтас делился с ней последним и вновь и вновь выводил на эмоции, уводящие от страха за будущее.

Они смотрели друг другу в глаза. Аминтас, печально и добро, и Айша, удивлённо и также печально. И почему раньше она не замечала, что на этом устрошающем бандитском лице такие добрые глаза?..

Девушка покачала головой, хотела возразить, но нутром ощущала, что Аминтас не врал. Айша чувствовала, как защипало глаза, и шёпотом спросила:

— Что ты делал возле моей постели той ночью?..

Ей было важно это знать. Она боялась Аминатаса и презирала, потому что в первый же свой ночлег на базе, открыла глаза и обнаружила его у своей кровати. Что он хотел сделать?.. Почему маячил перед глазами все это время?

— Я принёс тебе два кубика сахара, — выдохнул Аминтас.

Айша хохотнула и уже было хотела рассмеятся над такой очевидной ложью, но Аминтас не врал. Вид его был несчастный и пристыженный.

— Не знал я, что ты так перепугаешься, — пробубнил он, смотря себе под ноги, — просто думал под подушку положу, а ты бы утром проснулась и такая, оп, сахар. Подарочек от феечки.

Айша больше не улыбалась, лишь внимательно изучала лицо Аминатаса.

— Почему ты решил принести его именно мне?

— Так, осталось немного. Леденец-то я тебе давал, так почему бы и сахаром не угостить, подумал. Да ещё и встреча такая, спустя столько лет, вот и…

Айша спрятала лицо в ладонях. Ну конечно. Леденец. Она тогда только-только сбежала от этих, сидела на горячей дороге, докуривала сигарету, что стащила у какого-то богатея. Потерянная и одинокая, никому не нужная и здорово побитая жизнью. А потом какой-то мужчина просто положил перед ней леденец.

Айша долго изучала конфету, думала, может, она с иглой или отравлена, но в итоге голод взял своё и она её съела. Отравленным леденец не был.

— Как ты меня узнал? — севшим голосом спросила Айша.

— По… Шее, — запнулся Аминтас.

Девушка судорожно вздохнула и поддалась вперёд. У них с Аминтасом было слишком много недопониманий, а времени осталось мало. Айша думала, что она совсем одна и не до кому до неё не было дела, но этот мужчина… Этот мужчина был рядом уже давно.