Лути вдруг заворочилась у девушки под курткой. Айша выпустила её и собака посеменила дальше по вагону.
— Куда это она? — спросил Аминтас.
— Не твое дело, — отмахнулась Айша, напряжённо вглядываясь в темноту. Она едва различала Лути, ищущую себе место для туалета.
Поезд был старым и медленным. Большинство скоростных было уничтожено, и оставшиеся стали привелегией для богатых. Мятежникам же предоставили старый, полумертвый поезд. Туалет у него был не в каждом вагоне, да и выводить их охранники соглашались через силу. А чтобы вывести собаку не могло быть и речи. Поэтому Айша напряжённо следила за Лути, и если найдется хоть кто-то недовольный, она была готова вступиться.
Но всем было плевать на помочившуюся у стены собаку. Схваченные мятежники, среди которых были и невиновные, либо спали, либо размышляли о своей предстоящей судьбе. Кто-то даже тихонько всхлипывал. Но энергии на лишние ссоры ни у кого не осталось.
Кроме Аминтаса и Айши.
Лути процокала обратно, но вместо того, чтобы попроситься в тепло под куртку, ткнулась носом в руку Аминтаса. Собака прервала очередную перепалку, перетянув внимание на себя.
— Че ей от меня надо? — скорее удивленно, чем злобно спросил мужчина. Лути упрямо тыкала его руку.
— Лути любит ковырять помои, — ответила Айша. Она попыталась забрать собаку, но та, хрюкнув, прижалась к Аминтасу.
— Я нравлюсь твоей подруге, — широко улыбнувшись произнес мужчина. Затем он похлопал по карманам куртки, нашел там что-то и протянул Айше.
Девушка смотрела на сигареты, зажатые в руке мужчины и даже не шевельнулась.
— Хуль ты ломаешься? Бери пока дают, — он тряхнул пачкой.
— Мне от тебя ничего не надо.
— О как… — протянул Аминтас. Он сам достал одну сигарету и снова протянул Айше, — сколько нам осталось, а? Эта ночь, день, ещё одна ночь и ещё один день? Разве не глупо будет за это время ни разу не покурить?
Девушка поежилась, сильнее кутаясь в пальто. Две ночи и два дня… Это все что осталось. После суд, но никто не верит в хороший исход. Да и какой он, хороший исход? Гниение в тюрьме до конца жизни или быстрая смерть у стены? Две ночи, два дня и конец всему.
Айша не хотела разговаривать с Аминтасом. Айша не хотела его видеть. Айша предпочла бы, чтобы он не был на этом поезде. Но он был. И протягивал ей сигарету.
— И толку? — ворчливо спросила она. — У всех забрали зажи…
Она не успела договорить, как в другой руке Аминтаса вспыхнул огонёк и тут же погас.
— Не все тут дураки, готовые отдать последнюю радость, — в полумраке снова блеснула его улыбка.
— Не делай так, — серьёзно произнесла девушка. — Пулю получишь тут же.
— Метелка, ты эт че, волнуешься?
— Я не хочу ехать рядом с вонючим трупом, — Айша наконец-то взяла сигарету.
Они прикурили как можно не заметнее и одновременно затянулись. Лути лежала на коленях Аминтаса, во сне дергая лапой.
— А где ты раздобыла собаку? — нарушил молчание мужчина.
— Не твое дело.
— Сожрать хотела?
— Не твое дело, — снова ответила девушка.
— А почему не сожрала? Мясо нынче редкое удовольствие.
— Ещё одно слово и я сожру тебя.
— Я не против. Девочки ведь очень хорошо… кушают.
— Вульгарщина, — кинула Айша и посмотрела на Лути. Волна раздрожения пробежалась от пяток до кончиков пальцев на руках.
Аминтас продолжил доводить девушку:
— Тебе ведь холодно, метелка? Могу согреть, я горячий…
Звонкий шлепок заставил вздрогнуть спящих. Кто-то крикнул «пощадите!». Аминтас удивлённо потрогал щеку, он даже не заметил в какой момент Айша оказалась настолько близко, чтобы дать пощечину. Девушка забрала собаку, не церемонясь засунула ее под пальто и увеличила расстояние между собой и Аминтасом.
— Ты совсем психичка? — ошарешенно спросил мужчина. — Что тебе не понравилось?
— Как же я тебя ненавижу, — выдохнула девушка. — Что тебе надо от меня, а?
— Я всего лишь предложил тепло, — пробубнил Аминтас, — психичка-маразмотичка.
— Тепло? Тепло?! — девушка чуть ли не сорвалась на крик. Она была готова разрозиться длинной тирадой оскорблений, но Аминтас протянул ей что-то, завернутое в бумагу.
— На, пожри, а то злая и голодная. Лучше будь просто злой.
Айша снова набрала в грудь воздуха, но ее перебили:
— Знаю, знаю, тебе от меня ничего не надо. Но перестань хуебеситься. Поешь, а потом снова изводись.
— Почему? — только и спросила Айша, стараясь вложить в этот вопрос как можно больше смысла.
— Потому что мы были в одной команде, что тут непонятного.
Айша замерла на пару секунд, и все же взяла свёрток в котором лежал ломоть черствого хлеба. Макароны, хлеб, да некоторые крупы, это все, что было теперь в меню людей. Хотя однажды совсем давно, Айша попробовала леденец и навсегда сохранила в памяти его вкус.
Ломоть девушка разломила на две половины и одну вернула Аминтасу. Тот без слов забрал и убрал куда-то в недра своей огромной куртки. Айша разломила кусок ещё на две части и теперь одну отдала Лути.
Собака аккуратно приняла угощение и старательно разжевала, роняя под куртку девушки крошки.
— Аминтас, кто-нибудь будет оплакивать твою смерть? — вдруг спросила Айша.
— Могу поспорить, что братаны в запой месяца на два уйдут. И сделают мне памятник из выпитых бутылок, — охотно поделился мужчина.
— Вот как, — протянула девушка и замолчала. У нее кроме Лути никого не было. Несмотря на то, что она была с мятежниками последние три года, с тех пор как началась очередная гражданская война, Айша не запомнила ни одного имени. Кроме командира и Аминтаса. Только с ними двумя она контактировала.
— Кстати, метелка, все хотел спросить. А откуда это у тебя такая татуировка на шее странная? Сама себе партак что ли била?
Аминтас снова вывел ее из себя. И ведь знал же, зараза, что Айша не выносит вопросов об этой татуировке. Еще когда другие мятежники спрашивали об этом, получали либо колкость, либо фингал. В итоге Аминтас и Айша проспорили до самого рассвета.
Когда в вагоне было достаточно светло, поезд стал замедляться. Кто-то с интересом выглядывал в окно, то тут, то там стали раздаваться шепотки. Даже Лути вытащила голову из-под куртки. Айша и Аминтас же были заняты очередным спором. Айша пыталась доказать, что раньше курицы были почти у каждой семьи и мясо продавалось на каждом углу, Аминтас же считал, что это всегда было привилегией богатых.
—… да говорю же, мне старик один рассказывал, — девушка замолчала, поняв, что мужчина смотрит куда-то позади нее. Айша обернулась, чтобы увидеть, как в вагон заталкивают новых взятых мятежников. Аминтас смотрел на мужчину, который вел за руку мальчика лет пяти. Хотя, возможно, малыш был старше. Он был в толстой поношенной куртке, на пару размеров меньше, чем нужно и огромной шапке. Из-под коротких рукавов выглядывали безобразно тощие руки.
Ночь была холодной, но с наступлением дня лучше не стало. Оказавшись в вагоне, мальчик задрожал, но на его личике не было ни единой эмоции. Он смотрел по сторонам, но будто не замечал ничего вокруг. Мужчина, державший его за руку, был таким же.
Проходя мимо Айши, мальчик вдруг остановился. В его глазах появилось осознанное выражение. Но смотрел он не на девушку, а на Лути. Мальчик дернул мужчину за руку и указал пальцем на собаку:
— Папа, смотри, у этой девочки есть еда.
Айша злобно посмотрела на двоих новопребывших и упрятала собаку обратно под куртку. Мужчина равнодушно окинул её взглядом и повёл мальчика дальше.
— Маленький ублюдок, — прошипела Айша в след.
— Этот ребёнок просто голоден, — спокойно произнёс Аминтас.
— Не мои проблемы.
— А ты всегда думаешь только о своих проблемах, да?
— Если бы я и дальше придерживалась этого, то не оказалась бы здесь, — тихо ответила Айша, почесывая подругу под курткой.
— Хочешь сказать, что в твоём проебе есть чужая вина? — усмехнувшись спросил Аминтас.
— Я не любитель скидывать что-то на другого, — ответила девушка. Она старательно куталась в куртку, прижамала теплую Лути к себе ближе, но все равно дрожала.
