«Как ты это узнала?!»

«Я много чего узнала. Так зачем?»

«Это не я! Это она сама! Я не смог полностью подавить её, я вынужден был подчиняться!»

«То есть, ты утверждаешь, что это сама Джинни Уизли натравливала на всех василиска, а ты только помогал на змеином говорить?»

Жасмин, конечно, Джинни не любила, но не любила она абсолютное большинство окружающих, а поверить в то, что маленькая первокурсница хочет и может убивать людей, не могла. Да и, если не смог подавить, почему просто не сделал вид, что не может ничем помочь?

«Да.»

«Ладно, допустим. А каким боком к этому директор относится?»

«Я его ненавижу!»

Стоило бы поинтересоваться причинами такой бурной реакции, но Жасмин решила отложить это на потом. Пока же она спросила:

«Тогда почему ты помогаешь ему держать империус на василиске?»

«Что?»

«То.»

«Я сам его держу.»

«Василиск так не считает.»

«В смысле?»

«Я спрашивала.»

«Ты издеваешься?»

Жасмин уже знала, что в магическом мире много кого принято не спрашивать. Призраков, домовых эльфов, а теперь вот и василиска. Понимать это было неприятно. Тем более, что Луну тоже относили к тем, кого никому не хотелось спрашивать.

«Я спрашиваю. Ты до сих пор не ответил.»

«Василиск подчиняется мне как наследнику Слизерина.»

— Так он под империусом или подчиняется наследнику? — с наивным и искренним видом спросила Луна. — Его нарглы танцуют и запутались?

Жасмин была полностью согласна. Но написала не это.

«Василиск так не считает.»

«Ты сумасшедшая дура.»

«Он под империо, подчиняется директору. Кажется, у него приказ — подчиняться тебе. Ты же дополнительно держишь его под своим империусом, хотя это заклинание должно быть достаточно слабым. Кто-то из вас, из вас троих, приказал ему убивать учеников. Зачем директору это?»

«Ты сумасшедшая дура», — повторил дневник.

— Мне кажется, мы от него ничего не добьёмся, — сказала Луна. — А у тебя уже многовато нарглов.

— И что мне с ними делать? — растерянно спросила Жасмин.

— Ну, ты хорошая и сильная. Они от тебя сами уйдут, им такие не нравятся. Но больше их тебе не надо.

— Ладно…

На самом деле девочка ничего не чувствовала. Но если Луна говорит, что что-то не так — значит, стоит поверить и сделать как она скажет. Хотя бы из уважения к Луне.

— Так что давай сделаем так: ты будешь писать в дневнике, а у меня он будет храниться. Тогда у нас будет поровну нарглов.

— Ты же говорила, что, когда не пишешь, они не лезут, — удивилась Жасмин.

— Ну, теперь, когда ты уже что-то написала — лезут.

— Ладно.

***

Они ещё несколько раз пытались разговорить Тома из дневника, но у них ничего не выходило. Кажется, он как прозвал Жасмин сумасшедшей дурой, так мнения и не менял. У Луны получалось лучше — она даже вызнала, что он Том, Том Реддл, молодой Волдеморт. Что он управлял василиском, что он в шестнадцать лет убил девочку, что он сейчас хочет убить Гарри Поттера — Жасмин было очень смешно.

Но однажды — однажды — дневник заметила Джинни Уизли. И после этого он пропал.

Девочек это ужасно беспокоило, но не могли же они прийти и потребовать. Жасмин пыталась его украсть, но безуспешно — Джинни даже ночью клала его под подушку. И проснулась при попытке вытащить. Хорошо, что Жасмин была в своей мантии-невидимке, которую кто-то послал ей на прошлое Рождество.

И так прошло несколько недель. Было тепло и ясно, запоздалая в этом году весна наконец вступила в свои права, небо голубело, облака белели, и казалось, что ничего ужасного случиться попросту не может.

Луна плела венки из травы и весенних цветов, и Жасмин зачаровывала их на прочность и носила.

Наверное, если бы она была мальчиком, она бы в Луну влюбилась без памяти.

***

«Её труп будет пребывать в Тайной Комнате вечно!»

Их разогнали по гостиным, пересчитали. На Гриффиндоре недосчитались Джинни Уизли.

Но это бы ладно.

Как только стало можно разойтись по спальням, Жасмин накинула мантию-невидимку и бегом побежала в гостиную Рейвенкло.

Она не знала, зачем она это делает, но знала, что ей это необходимо. Наверное, те самые астральные феи постарались.

И — в гостиной Рейвенкло как раз недосчитались Луны.

Дальше она понеслась в Тайную Комнату.

Она стояла на пороге уже почти привычного длинного зала. Всё было как обычно: тусклое освещение, обвитые змеями колонны, и ничего, совсем ничего, что указывало бы на чьё-то присутствие. Жасмин побежала вперёд — там, вдалеке, ей вдруг померещилось что-то живое.

И она не ошиблась: между стоп статуи, которую василиск называл Мерлином, лежала ничком маленькая светловолосая фигурка.

— Луна, — прошептала она в ужасе.

Она перевернула девочку. Та не окаменела — надежда на спасение была.

— Луна, пожалуйста, очнись…

Она была готова молиться хоть всем её астральным существам, на коленях умолять их заставить её хоть немного открыть глаза.

— Она не очнётся, — насмешливо произнесли рядом.

Из-за колонны вышла Джинни Уизли. Сейчас она была похожа на ведьму из сказок: растрёпанная, ярко-рыжая, с блестящими глазами и выражением злого торжества на лице.

О, как же Жасмин ненавидела её сейчас!

— Если она не очнётся, — тихо сказала девочка, — ты умрёшь в страшнейших мучениях.

Лицо Джинни исказилось от гнева.

— Знаешь, Гарри, — почти едко сказала она, — я мечтала о тебе с тех пор, как научилась читать. И что? Ты выбрал сумасшедшую лахудру и носишься с ней, как с принцессой. Я больше не хочу на это смотреть.

— Сумасшедшая лахудра здесь одна, — неожиданно спокойно произнесла Жасмин, — и это ты. Кто тебе виноват, что у тебя ни манер, ни внешности, ни чувства такта, ни чуткости? Говори, как её спасти, или твой поганый язык больше не произнесёт ни одного оскорбления ни в чей адрес.

— Не смей…

— Круцио, — всё так же спокойно сказала Жасмин.

И тут произошло странное: Джинни не закричала, не начала биться в судорогах. Она просто упала на пол без движения. Жасмин успела удивиться — с тем, как она хотела её боли и страданий, заклинание просто не могло не сработать. Но тут на том месте, где только что стояла Джинни, прямо утопая ногами в её ногах, появился парень в слизеринской мантии, полупрозрачный, но — Жасмин не сомневалась — это ему совсем не мешало.

— Том Реддл, я полагаю? — холодно осведомилась она.

Том Реддл поднял палочку Джинни.

— Предпочитаю «Лорд Волдеморт».

— Знаю. Итак, что тебе нужно от нас с Луной?

— Ваши души, конечно, — ответил Реддл так, как будто выбирал яблоки на рынке. — Ваши силы, ваша магия. С ними я смогу воплотиться полностью, стать снова живым.

— Логично, — кивнула Жасмин. — А одной только Джинни тебе не хватит?

Она не надеялась договориться мирно. Вряд ли такое прокатило бы с Волдемортом. Но попробовать всё же надо было.

— Она слишком мала и слаба. А вот ты, Гарри Поттер… Впрочем, я совсем забыл. Я же так хотел задать тебе один вопрос.

— И какой же?

— Как так вышло, что маленький беспомощный ребёнок смог победить величайшего тёмного волшебника?

— Понятия не имею, — просто и честно ответила Жасмин. — Меня больше интересует кое-что другое.

— М?

— Как ты собираешься нас убивать, если ты почти что призрак? Да, ты поднял палочку, но у призраков не может быть магии. До сих пор ты пользовался силами Джинни. А теперь что?

— Какая-то милая дурочка по имени Жасмин — не знаешь такую на факультете? — сказала мне, что это империус Дамблдора заставляет моего ручного василиска подчиняться моим приказам. Я проверил это. Не знаю, зачем старой скотине это нужно, но если держит — почему бы мне этим не воспользоваться? — Том очаровательно улыбнулся. Затем повернулся к статуе. — Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четвёрки!

— Это статуя Мерлина, — насмешливо сказала Жасмин, и только потом поняла, что сказал он это на змеином языке.