Эту простую фразу Жасмин раньше видела только в книгах, и ни разу не слышала в реальности. Сказала — и сразу же поразилась тому, как глупо это прозвучало.

Но — она просто не могла не сказать этого единственному человеку, который увидел в ней девочку.

— Давай, — согласилась Луна.

Постояли. Помолчали.

— Это твои туфли? — спросила наконец Жасмин.

— Да.

— А что они там делают?

— Стоят.

На потолке. Стоят.

— А кто их туда поставил?

— Нарглы…

— Финита, — неуверенно попробовала Жасмин. Ничего не получилось. — Это заклятие вечного приклеивания, наверное. Почему ты говоришь, что нарглы, если это наверняка твои однокурсники постарались?

— Ну они же не сами. Они просто не умеют сопротивляться нарглам.

— А что делают нарглы?

— Заставляют людей делать плохие вещи. Нарглы — плохие.

— Ладно. Но, всё-таки, давай я поговорю с твоими однокурсниками? Просто проведи меня в вашу гостиную, а дальше я сама разберусь?

***

— Пойдёшь со мной в Тайную Комнату?

Стоит сказать, она давно не могла решиться. Было страшно. А Луне — почему-то ни капли.

***

— Финита! Финита Инкантатем! Финита Максима!!

Последнее слово — вообще наобум. Как вообще две девочки могут перебить заклятие призрака самого лорда Волдеморта и Дамблодора со Старшей — она всё-таки прочитала, что это — палочкой? Никак, наверное. Но они старались. Василиск старался тоже. И у них, как ни странно, что-то получилось.

— А как вас зовут? — спросила воспитанная Жасмин.

— Никак. Придумайте мне имя.

— Салазар. Его зовут Салазар, — заявила Луна, пока Жасмин думала над именем, которое могло бы понравиться василиску.

— Ты понимаешь змеиный? — удивилась она.

— Нет. Но ты ведь об этом сейчас думаешь.

— Хорошо, — сказал змей как-то обречённо. — Меня зовут Салазар.

— А вы понимаете английский? — опять удивилась Жасмин.

— Да, понимаю.

Она только кивнула.

— Мы можем вам чем-то помочь?

— А вы как думаете? — спросил он как-то одновременно строго и скептически, и — всё ещё — ужасно обречённо.

— Ну… — задумалась Жасмин.

— Мы так не сможем, — печально вздохнула Луна. — Мы всё-таки всего лишь девочки, школьницы, наши нарглы ещё маленькие, нежные и неопытные, наши нарглы ещё слабые, понимаете? Мы правда… не сможем…

И она вдруг заплакала.

— Луна?…

Жасмин снова сообразила, что Луна снова слышала лишь шипение, снова ничего не поняла, но почувствовала то ли мысли, то ли что, и что-то увидела своим потусторонним взглядом.

Она что-то увидела. Что-то такое, что сейчас сидит на полу и плачет. Жасмин… оставалось только поднять её, наложив левиосу на одежду, и усадить на кольца василиска. Пол же холодный. Змей тоже не слишком тёплый, но на нём сидеть менее вредно для здоровья. Наверное. По крайней мере, он быстрее согреется теплом тела.

— Чего мы не сможем? — спросила Жасмин у василиска.

— Убить меня.

Это было сказано так, что девочка сама чуть не села на пол — ноги подкосились.

Потом вдруг поняла.

— Чтобы вы больше никому не навредили, да?

— Я не должен. Я не хочу. Я клялся защищать школу, а не… вот это. Я не могу.

— Но должен же быть другой способ!

Жасмин всё же была совсем юной девочкой. Ребёнком. Ребёнком, несмотря на все жизненные проблемы, верившим, что всё может быть хорошо. Что можно найти приемлемый выход из любой ситуации.

Маленькая наивная Жасмин.

В тот раз разговор этот ничем не закончился. Змей сразу понял, что тут он смерти не найдёт, а девочки уж тем более не настаивали.

— Можно Жасмин будет жить у тебя? — спросила Луна, наплакавшись, успокоившись. Тоже поняла, что стоит перевести тему.

— Луна! — удивлённо воскликнула Жасмин.

— Я её убью, — мрачно сказал змей.

— Ладно, — сказала Луна. — Я просто подумала… тебе же не нравится жить с мальчиками…

— Жить с кем? — удивился змей.

— Да… долгая история. Так получилось, что никто не верит, что я девочка. Все считают мальчиком. Не спрашивай, как так получилось. Я пыталась объяснить, но… я много раз пыталась. Правда. Но декан запретила мне даже одной жить.

— Какой разврат! — зло прошипел Салазар.

Жасмин покраснела.

— Ну, я прячусь, как могу. Но… мне очень страшно, понимаете? Я не знаю, что мне делать.

— Я тебя убью, понимаешь? — сказал Салазар. — Он заставляет меня убивать учеников. Любых. Они все. Директор. Призрак. Девочка.

— Я… поняла.

— Держитесь от меня подальше. Правда. Идите сейчас к себе и держитесь от меня подальше.

Девочкам пришлось согласиться.

Они старались так и делать, да. Но — Луну несколько раз видели с Жасмин. И василиск стал целенаправленно охотиться на неё.

Жасмин знала, что Джинни Уизли к ней очень неравнодушна. Собственно, этого сложно было не заметить. И логично было предположить, что, увидев рядом со своим «мальчиком» Луну, Джинни увидит в ней конкурентку.

Жасмин просто не ожидала, что в отношениях с призраком Джинни имеет право голоса.

Луна — со своими мозгошмыгами, нарглами, крукиками и астральными феями — знала о приближении василиска заранее. Она убегала. Она убегала, находила Жасмин, прижималась к ней и говорила:

— Поговори с ним, пожалуйста, я знаю, он придёт в себя, ты сможешь…

Обычно, правда, Жасмин была в людных местах, а управляемый василиск людных мест избегал, и уговаривать его прийти в себя не требовалось. Но несколько раз ей приходилось прятать Луну за себя, использовать финиту, закрывать глаза и шипеть:

— Салазар… Ты же наш Салазар, пожалуйста, вспомни об этом…

К счастью, этого обычно хватало, пусть уговоры каждый раз становились всё длиннее и длиннее.

Салазар называл их обеих сумасшедшими. Жасмин не согласиться не могла. Они все знали, что когда-нибудь всех слов мира не хватит, чтобы остановить его, чтобы заставить злые чары пасть хотя бы ненадолго.

Но — они не знали, что ещё они могут сделать.

Всё началось, когда Луна принесла Жасмин странную чёрную тетрадку. Она пряталась от однокурсниц — а вернулась с добычей.

— Жасмин, посмотри. Там очень много нарглов, и они все вылезли из Джинни Уизли. Я видела, — пояснила она.

Странная чёрная тетрадка была пуста, и чернила в ней исчезали.

— Может, её просто уничтожить? — предположила Жасмин, быстро проверив её на эти два факта.

— А как? — с наивным видом спросила Луна, и Жасмин пришлось выяснить, что никак. Тетрадка не горела, не рвалась и даже не мокла, а кидаться заклинаниями типа авады обе девочки ещё не умели, и проверить их действие не могли.

Жасмин зло нарисовала в тетрадке недовольную рожицу. Чернила исчезли. Но, прежде чем она успела закрыть тетрадь, появились снова.

«Со мной можно пообщаться.»

— Вот Уизли тоже, видимо, общалась, — сделала вывод Жасмин, помня, что призрак давал рыжей право голоса.

Но Луна уже написала:

«Кто ты?»

И задумчиво сообщила:

— Он кусается.

— Что?

— Когда пишешь. Он кусается. И нарглов подсаживает.

Понимать Луну Жасмин уже научилась. Но не бояться за неё — за первого в жизни друга и просто близкого человека — нет. И вряд ли когда-нибудь научится. Поэтому она предложила:

— Давай тогда я буду писать, а ты мне скажешь, когда нарглов станет слишком много.

И, не дожидаясь ответа, взяла перо.

Дневник тем временем вывел:

«Меня зовут Том Реддл. А тебя?»

— Ему безопасно говорить настоящее имя?

— Думаю, нет. Ему это не нужно, он и так может кусаться.

«Меня зовут Жасмин.»

«А можно спросить? Как к тебе попал этот дневник?»

Жасмин посмотрела на Луну.

— Джинни Уизли просто выкинула её. Плакала.

«Её выкинула Джинни Уизли.»

«Понятно.»

Что дальше писать, Жасмин не знала. Но, подумав, решила пойти напролом.

«Зачем ты через Джинни заставлял василиска на всех нападать?»

Девочка, конечно, не видела, но готова была поспорить, что этими чернилами Том Реддл поперхнулся.