Аня кивнула и устроилась на подстилке, но внутренне напряглась. В прошлый раз от неё чего-то ждала только Вит, которая сперва была злодейкой, и следовать её плану было не обязательно. Теперь, видимо, придётся оправдывать чьи-то большие надежды. Мысль достать ещё кусочек Сердца для Сашки уже не казалась такой очевидной и крутой. Это же целый мир! До Сердца ещё нужно добраться, и поделится ли оно частью своей силы – вилами по воде.

– Лета, дружочек, мне нужен твой песок, – Терада подошла к одной из стен пещеры, как оказалось, изрисованных схематическими витиеватыми изображениями.

Лета, ничуть, видимо, не обиженная приказом помолчать, весело кивнула и подула на ладонь. Аня видела, что до этого в руках молодой аборигенки ничего не было, но теперь оттуда сорвался поток песка. Будто где-то под смуглой кожей пряталась перевёрнутая половинка песочных часов.

Причём он не опал в паре сантиметров от ладони, как обычно поступает любой порядочный песок, а мягкой вуалью полетел прямиком к рисунку, рядом с которым стояла Терада. Аня уже привыкла к магии, не удивляясь каждый раз при виде неё, но всё же наблюдать за такими вещами было восхитительно.

Тем временем, песчаный поток, шурша, закрутился вокруг изображения большой черепахи, будто парившей по каменной поверхности. Рисунок слабо засветился, словно его зажгло трением. Потом внутри этого круга образовалось нечто похожее на знойное марево или мираж в пустыне, как его обычно показывают в передачах и кино. И образ ожил. Огромная, судя по городу внизу, черепаха и впрямь плыла прямо по синему небу. Её панцирь, похожий на гигантскую хрустальную салатницу, лежащую кверху дном, бликовал на солнце и переливался собственным мерцающим светом, прямо как колонны в замке Вит. Большие, ярко-синие глаза невероятного существа смотрели на мир со спокойствием и вроде бы даже любовью.

– Это Вида, – начала Терада, о которой Аня успела даже забыть, любуясь невероятным зрелищем. – Она – Сердце нашего мира. Источник его магии. Была. Восемьдесят лет назад Вида исчезла. Её больше никто не видел над землями народа те-ранги. Да и в других землях тоже. Встревоженные люди обменивались вестями. Многие уходили в долгие странствия, чтобы хоть что-то узнать о Виде, но никто не преуспел.

За это время наш мир сильно изменился. От берегов отступили моря, земля иссушилась, многие погибли, а те, кто выжил, вынуждены воевать за скудные ресурсы. И ладно бы магия исчезла совсем. Тогда было бы понятно, что Сердце просто… умерло. Но магия всё ещё теплится в наших землях, а это значит, что Вида жива, но медленно угасает. И мы пытались её найти. Как только не искали. Призывали сильнейших, отправлялись на поиски с детьми Виды… об этом даже вспоминать горько. Почти никто не вернулся. И жив ли сейчас хоть кто-то из прекрасного племени видайев, я не знаю. Поэтому наша надежда остаётся только на таких, как ты. Людей с Перекрёстка, однажды получивших в дар частицу Сердца. Любого. Вы как магниты, чувствуете силу мира и притягиваетесь к ней.

Песок перестал кружиться вокруг рисунка, изображение погасло. Аня заметила, как Лета устало выдохнула и провела тыльной стороной ладони по лбу.

– Ааа… – информации было много, поэтому девочка решила начать с конца, – у вас что, нет никого, кто получил бы в дар часть Сердца?

– Может и есть, – хмыкнула Терада, – но наше Сердце угасает, а с ним и его магия. Людям Виды недоступны путешествия в иные миры, кроме Перекрёстка, где, как известно, своего Сердца нет. Так что взять новой силы, способной вести к Виде, нам просто неоткуда.

– А… почему недоступны? – искренне удивилась Аня. В мире Твилингаров она не задавалась этим вопросом. – И почему нельзя попасть в другой мир через… Перекрёсток?

– Вы с Летой поладите, – усмехнулась Терада.

Лета в ответ хихикнула и улыбнулась ещё шире.

– Я не знаю, – честно продолжила Терада. – Так уж устроено мироздание, видимо. Возможно, это как-то связано с тем, что в твоём мире нет Сердца. Спроси у своих Привратников, когда вернёшься. Возможно, даже моя сестра сможет тебе это рассказать.

Слово «когда» обнадёживало. Значит, Елена-Терада уверена в том, что Аня вернётся из своей миссии. Уже хорошо. На душе сразу потеплело. У неё будет проводница по миру Виды, да ещё такая весёлая и приветливая. Местная Привратница уверенно говорит об Анином возвращении. Здесь, судя по всему, куда теплее заснеженного Нордлига, в котором начиналось прошлое путешествие. Видимо, не всё так страшно, как казалось в вечерней Ороше. Ну, сходят, ну, найдут. Хорошее дело же сделают. И за близких можно не волноваться – Мила будет удерживать время.

– А что… что нужно будет сделать, если… когда мы найдём эту Виду? – спросила Аня.

Терада переглянулась с внучкой, потом ответила:

– Отчасти, Лета знает, что можно сделать, но, возможно, вы ничем не сможете помочь. Тогда ты просто вернёшься домой – тебе нужно только найти Виду и всё. Решать, что с ней делать дальше, предстоит уже нам.

Легче лёгкого! Но не слишком ли? Мир Твилингаров научил Аню, что благие обещания и лёгкие дороги часто ведут не туда, куда хотелось бы.

– А почему вы столько лет ждали? Я же не единственная, кто бывал в других мирах и получил часть Сердца.

Женщина вздохнула:

– Я просила… передавала просьбы о помощи с сестрой, но… не знаю, почему раньше до нас не снисходили. И почему сейчас, наконец, прислали тебя. Но я благодарна и за эту помощь.

Голос Терады впервые за время рассказа стал таким неуверенным, и это показалось Ане удивительным. С другой стороны – она и правда могла не знать, что творилось на Перекрёстке, и почему там не спешили помогать миру Виды.

– Ну? – Терада в упор поглядела на неё. – Ты всё поняла? Или что-то осталось для тебя в тени?

– Вроде бы, всё, – пожала плечами Аня. – А мы сейчас пойдём?

Первой захихикала Лета, несколько секунд спустя прыснула от смеха и Терада. Стало немного даже обидно. Что смешного она сказала?

Наконец, отсмеявшись, Терада качнула головой:

– Извини, Аня. Лета не знает иного мира, а я не могу оставаться спокойной, слыша её заразительный смех. То, что ты не знаешь о нашем мире многое – нормально.

Затем она кивнула внучке, тоже порывавшейся что-то сказать. И та затараторила:

– Мы не выходим наружу днём! Там такое пекло, что даже опытные те-ранги не рискуют. Поэтому надо подождать вечера, и тогда уже идти. Потому что это самое лучшее время для путешествий по пустыням. Особенно Чёрной. Наша Белая ещё ничего, и Рыжая тоже, а в Чёрной днём совсем горячо. Там только змееходки и могут находиться. Потому что у них пузо как камень, и кожа твёрдая, и дышат они мало. Могут пузырь под мордой надуть и из него дышать весь день. А у меня змееходка своя есть, но те-ранги дышать не могут из пузыря. Мы только воду запасаем у себя, – Лета ткнула пальцем себе за спину, и Аня вдруг с удивлением поняла, что, видимо, там не рюкзак. – Поэтому мы пойдём вечером и ночью. Только надо будет закутаться. А до вечера мы спим, запасаемся водой, и набираемся сил.

– Поэтому, – строго прервала поток внучкиных излияний Терада, – сейчас я поставлю воду на огонь, мы выпьем чая, а потом Лета пойдёт запасаться водой, а Аня что-нибудь поест. Например, оставшийся райхилам, – видя недоумение гостьи, женщина уточнила, – это что-то вроде… вашего плова.

После погружения в ледяную воду, стресса и большого количества новых знаний, есть и правда хотелось. Поэтому Аня благодарно улыбнулась. Когда они выпили сладковатого, терпко пахнущего травами отвара из глиняных пиал, Лета встала и направилась в пещеру с озером.

«Интересно, как она воду запасать будет»? – подумалось Ане. Из представившихся вариантов девочку удовлетворило разве что питьё из какой-нибудь тары.

Плов оказался и правда вкусным, хотя ингредиенты и не походили на привычные. Вместо риса – какая-то местная коричневая крупа. Мясо – довольно жёсткое, тонкое и пряное. Съев свою порцию, Аня почувствовала, что её клонит в сон. С разрешения хозяйки, она устроилась на циновке, разложенной прямо на песке, и через пару минут уснула.