Вообще-то здесь в пригороде Квебека, в районе среднего достатка, многие были по-соседски внимательны и миролюбивы. Случаев агрессии они не наблюдали и дорожили этим спокойствием, поэтому разборки подростков старались решать сообща и сообразно обстоятельствам.

После ужина, Лина вымыла посуду, посмотрела в компе новые договоры, и сделал выкладку своих эскизов на комиссию. Прошла в свою спальню и легла в кровать, предварительно прислушавшись к тишине за стеной. Там была комната Дината и она устроилась с книжкой, почитать перед сном. Но тут же отложила, вспомнив лица родителей и директрисы, когда та рассказывала, за что сын побил их отпрыска.

— «Принц», — фыркнула она и усмехнулась тоскливо, — хотя это правда.

Потом она вспомнила слова Виктора и передернула плечами, как от озноба. Он ее нашел тогда в Израиле, когда она уже переехала в другую квартирку, подешевле и поближе к работе. Оформив договор на свое имя, она вошла в информационную программу жильцов, снимающих жилье. Ее нашли сразу же его представители. Сам он не появился, звонил и не раз, хотя она сменила номер, после того, как решила оставить ребенка и не могла смотреть на фото Ната каждый раз, когда тот набирал ее номер. Появлялось его лицо на дисплее, и она начинала плакать. Сменив номер, Лина старалась забыть его, и друзья очень помогали в этом. Вновь они ездили на пленер, вновь собирались в клубе, вновь играли на деньги. Теперь и ее принимали как отличного игрока и просились в пару, а потом приглашали на свидание, дарили цветы и признавались в любви. Лина вежливо отклоняла все предложения и оставалась одна.

А через два месяца ее нашел Виктор.

Когда он позвонил ей в первый раз, она потеряла дар речи, услышав его голос. Потом ответила ему резко и уже больше не брала трубку, лишь только видела его номер. Все чаще читала она на сайте и своем и рабочем его просьбы встречи, а потом они превратились в угрозы. Вот тогда она и спохватилась. Опять надо было уезжать, опять должна была бежать, но теперь от двоих: от бывшего мужа и от бывшего любовника.

— Неужели у меня на роду написано, что я должна постоянно скрываться от своих мужчин? — жаловалась она Томе, с которой наладила связь, еще до встречи с Натаниелем.

Та только пожимала плечами и вздыхала. Она уже жила одна, похоронив мужа, и была рада, когда объявилась Лина. Они много общались и делились своими тайнами. Так Лина узнала, что Тома встречается со своим сослуживцем, израильтяниным, доктором в ее же госпитале.

— Он вдов, имеет двух сыновей и даже стал трижды дедом, — смеялась Тома, рассказывая о своем визави, — Зовет замуж.

— А ты что же? Раз зовет, значит, любит, — советовала ей Лина, — Вот меня тоже любили, но замуж не звали.

— Не гневи Бога, девочка моя, — отмахивалась Тома, — на все свое время. Вот попомнишь мои слова.

После, уже родив сына в Квебеке, она получила от Томы весточку, что та вышла замуж за этого доктора и теперь у нее большая семья, чему она безумно рада. Дети и внуки ее приняли и даже полюбили.

— Как тебя не любить, — улыбалась она, вглядываясь в счастливые Тамарины глаза, — Я же тебя люблю. И другие тебя любят.

Сына назвала Динатом, и когда Кармит смеялась и спрашивала, где нашла такое имя, она отвечала, что от Дитриха и Ната. Они с Роном тоже поженились, и теперь у них растет сынишка. Адам с Хавой растят дочку и уже беременна следующим.

Годы прошли, раны зарубцевались, но Лина так и оставалась одна. Ее красота все еще привлекала внимание и многие мужчины пытались претендовать на ее руку, особенно вначале, когда она только появилась на фирме у тех своих канадцев, с которыми познакомилась в свой первый приезд в Израиль и с которыми на время прекратила общение. Но перед приездом в Канаду, она списалась с ними и они выслали приглашение на работу. Так она совершенно официально поселилась в Квебеке, а затем и подала на гражданство. Сын, родившийся через полгода, уже был гражданином страны, и через три и она стала полноправной гражданкой.

Взяла в кредит дом, машину, оформила несколько страховок, познакомилась поближе с семьями своих работодателей и вскоре купила акции этой компании. Фирма разрослась, у нее уже были филиалы в других странах и даже в Израиле. Лина часто ездила туда не только по работе, она виделась со своими друзьями, была в курсе всех их дел и посещала клуб с биллиардом, где встретилась со своей любовью.

Она следила и за своим мужчиной: читала все, что писалось в инете про королевскую семью. Так она узнала, что Дитрих женился на какой-то дочери местного магната с кровью прусских герцогов, видела их фото и свадьбы и свадебного путешествия. Она долго плакала и потом перестала искать, когда уехала и родила сына. Теперь вся ее любовь была в нем, в маленьком комочке их любви. То, что у него в Канаде растет сын, Дитрих знал, но не пытался нарушить их покой, так как ранее и обещал.

Лина со временем остыла от горя, но печаль навсегда поселилась в ее сердце.

Прошли годы и как-то раз она подняла трубку и услышала любимый голос:

— Здравствуй, это я!

Прошло еще два года.

На подиуме стояла команда подростков в синей форме с кленовыми листьями на груди. Их приветствовали на самом большом стадионе Квебека. Они победили и теперь капитан команды, наследный принц …..ии Динат, получал из рук члена жюри «Большой» кубок финала юниоров по бейсболу. Он принял его, поцеловал и поднял над головой. Стадион сорвался овациями, свистом, криками. Подросток подбежал к своим ребятам и те принялись его качать. Подбросив так раз пять, поставили на ноги и сгрудились вокруг него для общего фото.

— Ты видел, — теребил он своего отца, короля …..ии, находившегося в Канаде с неофициальным визитом, лишь для того, чтобы забрать свою жену и сына и увезти их домой, — Это победа. Первая моя победа, отец.

— Я горжусь тобой сынок, — Дитрих обнял за плечи подростка и посмотрел в смеющиеся голубые глаза своей жены, — И мама тоже.

Обняв его с двух сторон, они пошли к выходу со стадиона и люди поздравляли их и желали дальнейших успехов в спорте. Выйдя на площадь, были окружены кольцом охраны и сели в черную представительскую машину. Они сидели рядом, и улыбались.

Вечером, когда затихли звуки за окнами дома, Дитрих и Лина сидели на диване, обнявшись, и вспоминали свою встречу, делясь впечатлениями.

— Знаешь, — начала она первой, сцепив свои и его пальцы, — когда ты позвонил и я услышала твой голос, сначала мне показалось, что я сплю и вижу тебя во сне. Мне часто снился тот сон, помнишь, я рассказывала тебе, что стою рядом с мужчиной и он мой любовник. Так вот там были фигуры без головы, но уже после рождения Дината, я увидела эту картину полностью, и там были ты и я. А при твоем звонке я подумала, что сплю.

— Как я боялся тебе звонить, если бы ты знала, — целовал он ее пальцы, поднося сцепленные руки к губам, — Но все же решился. Даже если бы ты меня отвергла, я все равно очень хотел услышать твой голос.

— Но я не отвергла, потому что всегда любила только тебя и… — она замолчала, — И ждала, — тихо сказала она и приникла к его плечу, — Очень ждала.

— Я тоже, — и повернул ее к себе лицом, — потому что любил и люблю.

Они целовались долго, потом отправились в спальню и предавались страсти до самого рассвета.

На следующий день каждый занимался своими делами: Лина увольнялась и забирала из школы документы сына, Динат прощался со своими друзьями и одноклассниками, Дитрих оформлял в консульстве заявление о выезде его семьи, которое он подал после их регистрации брака и усыновления в посольстве.

Через несколько дней частный самолет короля покинул воздушное пространство Канады. Их ждала в столице страны Дитриха — Изабель, пятилетняя принцесса, оставшаяся без матери еще при рождении. Жена Дитриха подарила ей жизнь и не смогла выжить. Так бывает, несмотря на медицину двадцать первого века. В этом Лина также убедилась и на своем опыте. И теперь она волновалась, как встретит ее и брата маленькая девочка, и как она сама будет относиться к ней.