— Еще один шаг и я исчезаю навсегда, — хихикнула Лина и подала с улыбкой свой паспорт на регистрацию.

— Вы знаете, что ваш документ скоро будет не действителен? — спросил пограничник на чистом русском языке, — У вас мало времени. Что вы намерены делать? У вас гостевая виза или трудовая?

— Хочу трудовую, и попробую еще получить гражданство. У меня еврейские корни.

Эту фразу она произнесла на иврите. Молодой пограничник поднял на нее удивленные глаза, помолчал, потом поставил штамп и улыбнулся.

— Добро пожаловать на землю обетованную, — сказал на иврите и улыбнулся, — Такая красивая девушка должна жить здесь.

Она поблагодарила молодого израильтянина и побежала в терминал за вещами. Выскочив на площадку с такси, она назвала адрес и тот, кивнув, принял ее багаж и завел мотор.

Они ехали по утренним дорогам Израиля, и Лина вновь любовалась пейзажем за окном. Было тепло, лишь ветерок охлаждал лицо, и девушка улыбалась своим мыслям о свободе. Въехав в Тель-Авив, таксист свернул на узкую улочку и остановился рядом с пятиэтажным домом. Расплатившись, Лина, прихватив вещи, поднялась на лифте на последний этаж и нажала кнопку звонка, единственной двери, находящейся на площадке. Постояв еще немного, хмыкнула и нажала вновь. Послышались шаги, и сонный женский голос спросил на иврите:

— Кого надо?

— Я из России. Меня зовут Галина. Я вам писала.

Дверь распахнулась и перед Линой стояла чернокожая израильтянка. Она посмотрела на Лину и улыбнулась.

— Заходи, — посторонилась она и закрыла двери.

— Ты так скоро. Я ждала тебя только на следующей неделе. Ничего не сообщила.

— Так уж получилось, — улыбнулась она, — Ты же не против нашего договора?

— Нет, конечно, — протянула руку в сторону, — Туда. Пошли, покажу комнату.

Она толкнула дверь и Лина вошла. Комната квадратная, угловая, с двумя окнами: одно на улицу, где шныряли автомобили и сновали люди, другое узкое, во двор, где за каменной стенкой стояли мусорные баки. Лина хмыкнула и согласно кивнула.

— Все нормально.

— Кондиционер работает. Душ и туалет рядом. Потом все покажу, — радостно заулыбалась, насторожившаяся было Кармит, как она назвалась при знакомстве по инету.

Лина заранее искала себе комнату на первое время, пока не устроится. Жить самостоятельно не хотела, боясь слежки и здесь. Все-таки с кем-то ей было не так жутко. То, что Виктор будет ее искать, она не сомневалась и, конечно, первым делом сунется сюда, в Израиль и ей нужен был свидетель, если тот попробует ее похитить. Получить данные ее перехода через погранпост будет нетрудно с его деньгами, тем более что в здешнем банке ему открыт счет, которым и она пользовалась. Но вот найти место проживания будет очень сложно, так как она не снимала самостоятельно и поэтому нигде не фигурировала. За время своего трехмесячного проживания, она хотела оформить гражданство и поменять фамилию и имя. Вот тогда, став гражданкой Израиля, она будет под защитой закона и никто не посмеет посягать на ее свободу.

— Сначала душ потом кофе? — спросила Кармит.

— Точно да наоборот, — усмехнулась Лина.

— Давай, пошли, — махнула она рукой и пошла вперед, показывая ей по пути стенной шкаф, двери в туалет и душевую.

— Там есть стиральная машина и сушильный агрегат. А вот здесь, — она показала на панно на стене, — включай подогрев воды.

Они прошли на кухню. Она была достаточно большой, с барной стойкой и высокими крутящимися стульями. Лина присела на один и крутнулась.

— Тебе какой, — засмеялась, глядя на ее выходку негритянка.

— Мне черный, крепкий и с сахаром, — ответила Лина.

Девушка посмотрела на довольное лицо новоявленной подружки и протянула ей чашку с горячим напитком. Лина прихлебнула и показала большой палец.

— Будем платить за все пополам. Согласна? — сказала Кармит, потягивая кофе.

— Согласна, — ответила Лина.

— А по поводу работы, набрала тебе газет. Вай-Фай работает плохо. Но если ты купишь номер с интернетом, то сможешь воспользоваться и подключить к своему компу. Правда будет дороговато, но потом, если надо, можем сложиться и купить код. Тогда уже будет личный постоянный выход в инет.

— Я согласна купить и одна, у меня есть средства, — возразила ей Лина, но та покрутила головой и отказалась.

— Только вместе во всем.

— Согласна, — засмеялась Лина и протянула той ладонь, — Вместе во всем.

Они пожали друг другу руки.

— Сейчас отдыхай, а вечером устроим вечеринку в честь твоего приезда, — безапелляционно высказалась Кармит, — Возражения не принимаются.

Лина пожала плечами и согласно кивнула.

— Посмотрим, что это за вечеринка по израильски, — улыбалась она, вспоминая хитрое лицо своей соседки по жилью.

Она, конечно, понимала, что придется вливаться в жизнь молодой свободной девушки, но не так сразу. Ей хотелось обжиться, присмотреться к самой хозяйке жилья по договору, найти себе работу, да и вообще, посмотреть город, побродить по нему одной, нарезая круги и запоминая маршруты к дому. А тут сразу предлагают окунуться в местный кутеж и знакомиться с кем-то.

— Чем меньше обо мне знают, тем лучше, — хмыкала она, но уже не могла отказаться.

Приняв душ и разложив вещи в стенной шкаф, она рухнула на широкую кровать и тут же уснула, потому что не спала почти сутки и при том основательно понервничала. Сколько спала она узнала, лишь, когда ее растолкала Кармит.

— Ну, ты и спишь! — воскликнула она, смеясь, — Давай-давай, вставай! Душ, кофе и вперед. Нас уже ждут.

Лина смотрела на темнокожую девушку и не понимала, что та говорит. Она еще не отошла ото сна. Кивнув, вытянулась на постели и спустила ноги.

— Я скоро.

Кармит хохотнула.

— Сварю кофе, — и вышла.

Сидя на кровати, Лина еще раз огляделась вокруг себя. Комната с белыми стенами абсолютно чистыми и голыми, широкая кровать с большим современным матрасом и высокой мягкой спинкой, тумбочки по обе стороны, стол у окна с мягким современным рабочим креслом на колесиках и стенной шкаф. Вот и все убранство.

— Скромно и функционально, — хмыкнула она и выставила на стол свой ноутбук, рядом поставила фото бабушки и родителей, а также выложила документы и бумаги в ящики. Проверив деньги и паспорт, она повесила сумку на стояк с тремя рожками под одежду и, прихватив полотенце, прошла в душ. Долго сушила волосы и так и не досушив, прошла на кухню, где пила свой кофе Кармит. Увидев Лину воскликнула:

— Какие у тебя богатые и красивые волосы! И вообще ты очень красива. Смотри, здесь любвеобильные парни и они ценят женскую красоту. Не боишься? Будь осмотрительна.

— Я такое прошла в жизни, — хмыкнула Лина, — что мне уже не страшно.

— А что же? Расскажешь?

— Может быть, когда-нибудь… — медленно с расстановкой проговорила Лина, прихлебывая кофе, — Ты лучше скажи, что надеть, чтобы было удобно?

— Все, что хочешь, — удивилась она такому вопросу, — здесь на шмотки внимания не обращают.

— Тогда ты в чем? В том, что на тебе сейчас?

— Да. Можешь также.

Лина присмотрелась к негритянке. Темная кожа, почти шоколад, черные курчавые волосы коротко и модно стриженные, тонкие, почти европейские черты лица и большие черные глаза. Вся ее точеная фигурка, вызывала умиление, и хотелось защитить, принимая тонкокостность за хрупкость. Как потом ей рассказала Кармит, что она из Эфиопии и там очень много жителей с еврейскими корнями. Еще задолго до Христа туда бежали евреи от египетского плена и ассимилировались с местными племенами, и даже их знаменитая царица Савская была с темной кожей. Лина знала историю художеств и помнила картины известных мастеров с ее изображениями. И принимая девушку еще в период знакомства по видео в инете, она знала, кто она и что здесь делает. Та тоже ждала гражданство и в этом она была ей также нужна.

— Два в одном, — хмыкала она, когда подписывалась под своими словами электронной подписью на договоре-соглашении.

Посмотрев на ее молодежный прикид джинсы и майки с принтом на груди, Лина оделась также, только почистив свою дешевую одежонку, в которой и прилетела. В своих вещах она везла лишь одно платье, которое купила на распродаже модного дома в Милане. Увидев его, тут же влюбилась и купила за большие деньги, так как оно было в единственном экземпляре, прямо с подиума. Синее, слегка переливающее серебром, из мягкой слегка прозрачной ткани, оно надевалось на голое тело и обрисовывало фигуру, как вторая кожа. Когда она показала его Виктору, тот был так поражен, что попросил не надевать его никуда, так как боялся, что ее «украдут» и потребуют большой выкуп, а «таких» денег у него нет. В общем, Лина влезла в дешевые джинсы вьетнамского пошива, белую майку и босоножки на плоской подошве. Еще не просохшие волосы убрала в узел и скрепила деревянными иглами, как и любила, вскинула на плечо сумку и они вышли на улицу.