Так она думала, но ситуация повернулась не в ее сторону. После двухмесячного отсутствия, лечения и отдыха, Лина вернулась и уже на следующий день приезда, Виктор пришел к ней в спальню. Она была готова к такому появлению, но все же встретила того холодно и отстраненно. Муж пытался быть ласковым и нежным, но она не желала его и принимала все его действия равнодушно и безучастно.

— Боже мой! — шептал горестно он, после слития, — Ты холодна, как лед и тверда, как деревяшка. Что с тобой? Неужели так и не простила меня?

— За что прощать? — встала Лина и закуталась в халат, — За то, что ты решил жениться на мне, без моего на то согласия? За прерванную тобой же беременность? За сожитие с прислугой? За что?

Она прошла к столу и налила себе вина из початой бутылки, что осталась после ужина на двоих, как придумал муж, думая, что романтическое настроение как-то поднимет его в глазах Лины, и она будет к нему благодушна. Выпив до дна, она поставила бокал и, не дождавшись ответа, прошла в туалетную комнату, захлопнув за собой дверь и повернув ключ в замке.

Виктор заскрежетал зубами и ударил кулаком в подушку.

— Тварь, тварь, тварь, — шипел он сквозь зубы, — Все для тебя, все, а ты словно статуя, словно мертвая.

Он уткнулся в ладони и затих, прислушиваясь к звуку включенного душа. Потом вскочил, накинул халат на голое тело и вышел из супружеской спальни в свои апартаменты. Он было хотел от злости повернуть ключ в двери, но потом подумал и решил, что обождет, может быть жена передумает и сжалится над ним и придет, а он будет любить ее, даже без ее прощения, потому что хотел ее, хотел до умопомрачения, особенно сейчас, когда она отказывала ему в близости. Но не дождался. Он слышал, как жена вышла из ванной и легла в постель, и полоска света под дверью исчезла. Виктор налил виски и выпил залпом. Потом еще и еще.

Утром он еле очнулся и то, после того, как его тронул за плечо Олег.

— Виктор Степанович, — потряс его камердинер, — Вам пора. Уже около десяти утра. Вы просили разбудить.

Он подал тому стакан с аспирином и собрал с пола раскиданные вещи. Покачал головой на пустые бутылки на письменном столе и принялся за уборку. Вскоре тщательно одетый, глава столичного банка, спустился в столовую.

— Где Галина Сергеевна? — спросил он у Светки, хмуро глядя ей в лицо, — Не спускалась еще?

— Нет, Виктор Степанович, — подобострастно отвечала она, глядя в красные глаза мужчины, — Вероятно, спит еще. Мы не стали будить.

Виктор кивнул в согласии.

— Будите завтракать? Подавать на стол?

Он кивнул еще раз и развернул салфетку. Поковырявшись в тарелке с плотной едой, какую ел всегда по утрам, он выпил кофе, буркнул благодарность Светке и вышел. Его ждали дела. А Светка, приказав убирать, заказала легкие закуски и кофе, пошла в спальню к Лине, держа поднос перед собой. Постучалась и услышала:

— Входи.

Она открыла двери и вошла.

— Доброе утро, Галина Сергеевна, ваш завтрак, — с улыбкой на лице и присев, как и положено фрейлине, она поставила поднос на стол.

Лина повернула голову к вошедшей и молчала. Она внимательно оглядывала девушку и заметила изменения во внешности. Что-то они ей напоминали, но что?

— Уж не беременна ли она? — усмехнулась Лина и развеселилась от такой мысли.

— Ну, вот тебе и наследник, — хохотнула она и махнула той на кресло напротив. Присев к столу, с удовольствием съела завтрак и выпила кофе.

— Хорошо выглядишь, — проговорила она, утираясь салфеткой, — Изменилась. Уж не беременна ли?

Та, не ожидая такого вопроса, побледнела, и начала поспешно объяснять, что просто поправилась.

— Какая беременность, Лина, — уставилась она «честными глазами» на девушку, — От кого? Я все время по хозяйству, некогда прийти в себя.

— Или тебя надуло ветром, — молча усмехалась Лина, глядя, как та прячет глаза и тушуется под ее взглядами.

— Ладно, — завершила она свои вопросы к Светке, — Живи, как хочешь. Твои проблемы. Но учти, на глазах начнешь выпендриваться — выгоню. Поняла?

— Поняла, Галина Сергеевна, — присела та перед ней, как перед королевой.

— Прикажи водителю, что поеду в салон, — бросила она через плечо и вошла в туалетную комнату.

Она слышала, как ты что-то шептала за ее спиной, но не стала придавать этому значения. Она и так знала, что та недовольна ее возвращением и шипит, и что приходиться с этим мириться.

— Эх, если бы ты знала, — вздыхала она, разглядывая себя в зеркало, — как Я недовольна сама!

Через два месяца уже было замечено, что Светка беременна. И на вопрос, кто отец, испуганно улыбалась и отмахивалась от ответа.

— Уж не твоего ли дитя носит наша Светка? — ухмыляясь, спрашивала Лина у смущенного мужа.

Тот отнекивался, ссылаясь на Олега, о котором знали все в доме. И об их давних отношениях. Светка, как выяснилось, сама не знала от кого понесла.

— Не надо было спать с обоими, — саркастически улыбалась Лина, когда та оправдывалась перед нею, уверяя, что это ребенок от Олега.

— Я хочу, чтобы ты убрал из дома эту пару, — сказала Лина, после очередного супружеского соития, — Их стоит поженить и дать им денежное пособие. Пусть живут и воспитывают ребенка. Ему нужна будет семья, а не черти что.

Виктор торопливо соглашался и вскоре, Светка и Олег покинули дом банкира Орлова, получив квартиру в свадебный подарок. Родившаяся сероглазая девочка была странным образом похожа скорее на блондина Орлова, нежели на темноволосых своих родителей.

Когда Лина рассмотрела месячного младенца, которого крестила и была посажЁнной матерью вместе с мужем, то она ухмылялась, глядя на смущенного и растерянного Орлова.

— Вот ты и стал отцом, как и хотел, — смеялась Лина в лицо огорошенного Виктора, — И девчушка-то точно твоя копия. И что будет дальше? Она-то не узнает своего настоящего отца?

Тот злился и уходил к себе в кабинет.

Проходили месяцы, а Лина не беременела. Она обращалась в клинику к своим врачам, советовалась в других, но ответ был один:

— Все нормально, и надо ждать.

Лине уже было невмоготу присутствие в своей постели этого мужчины. Тем более что он усилил свои претензии и мучал ее до утра. В конце концов, она вспылила и выставила того вон. Они крупно поссорились. К концу года, Лина вновь напросилась на лечение в Израиль. Виктор, скрепя зубами, согласился. Наследник был очень нужен.

По истечении трех месяцев ее отсутствия, Виктор вернул в дом Светку, дав ей место приходящей экономки. Видимо, тяга к этой женщине в нем не пропала, а еще более усилилась, как только Лина покинула этот чужой для нее дом. Она не стала возмущаться, когда пришло сообщение о вернувшейся сопернице, ибо была далека от желания вообще как-то реагировать на события, происходившие там. Она вновь лежала в клинике, вновь отдыхала, полной грудью впитывая свободу. Разговаривая с Тамарой, начинала думать о разводе, о возможном счастье, но с другим мужчиной.

— Понимаешь, — жаловалась она ей, — не могу даже переносить его присутствия. Меня все в нем раздражает: как ест, как пьет и как ходит. А уж его дыхание у себя на лице и его поцелуи, вызывают во мне брезгливость и омерзение. Как дальше жить? И если бы была бы еще беременность! — заламывала она в отчаянии руки, — Я согласна и на нее, лишь бы не видеть и тем более не чувствовать его рядом. Но списывать на то, что он не может, не могу, так как вижу дочь Светки. Она все больше похожа на Виктора. Вырастет — будет его копия, — хмыкала она грустно.

— Может быть тебе как-то изменить свое отношение к нему, — советовала Тома, с сочувствием глядя на расстроенную подругу, — Усмирить себя, попробовать посмотреть на него по-другому.

— Как, Тома! — вскрикивала та, — Как по-другому? Я от одного только его присутствия впадаю в истерику, думая, что он вновь будет меня мучить в постели своими прикосновениями. Это пытка, — и слезы показывались в ее глазах.