— О, Ана! — вскрикнул я и пропал в ней, теряя ощущение реальности.

Я упал рядом с ней, пытаясь отдышаться и вернуться на землю. Мы некоторое время лежали в тишине.

— Что же все-таки не так? — мягко спросила Ана.

Но я сейчас не в силах говорить.

— Я торжественно обещаю быть верным партнером в болезни и здравии. В час счастливый и горький. Делить радость и печаль…

Господи боже, она сейчас произносит свою клятву?!

Я открыл глаза, чтобы посмотреть на ее, и встретил ее голубые глаза. Зачем она это делает?

— Обещаю любить тебя безоговорочно. Поддерживать во всех начинаниях и устремлениях. Почитать и уважать. Смеяться с тобой и плакать. Делить надежды и мечты. Нести утешение в пору испытаний.

Она снова сделала паузу; Я продолжал смотреть на нее, она божественно прекрасна.

— Заботиться о тебе. Холить и лелеять, пока мы оба живы, — она вздохнула.

— Ох, Ана, — прошептал я и приподнялся, обрывая наш восхитительный контакт.

Теперь мы лежали на боку, и я поглаживал ее по щеке.

— Я торжественно клянусь, что буду оберегать наш союз и дорожить им и тобою. Обещаю любить тебя верно и преданно, отвергая всех других. Быть с тобой рядом в радости и горе, в болезни и здравии, куда бы жизнь не увела нас. Обещаю доверять тебе. Защищать и уважать тебя. Делить с тобой радости и печали. Утешать в тяжелые времена. Обещаю холить тебя и лелеять. Поддерживать твои мечты и беречь от всех невзгод. Всё, что моё, отныне и твоё. Моя рука. Моё сердце. Моя любовь. Отныне и навек твои.

Ана смотрела на меня, и в ее глазах проступили слезы.

— Не плачь, — прошептал я, подхватывая сорвавшуюся с ресницы слезинку.

— Почему ты не хочешь поговорить со мной? Пожалуйста, Кристиан.

Ее слова, словно хлыст, ударили меня. Я зажмурился не в силах смотреть на нее.

— Я клялся нести тебе утешение в тяжелый час. Пожалуйста, не вынуждай меня нарушать обещание.

Ана выжидающе смотрела на меня, и я был не в силах ей сопротивляться.

— В Сиэтле поджог. И теперь они могут охотиться за мной. А если за мной, то… — я резко замолчал, я не мог произнести этого даже вслух.

— То и за мной, — закончила за меня Ана. — Спасибо.

— За что?

— За то, что рассказал мне.

Она смотрела на меня глазами полными благодарности и понимания.

— Вы умеете убеждать, миссис Грей.

— А ты умеешь изводить себя и, может быть, умрешь от сердечного приступа, не дожив до сорока, а мне нужно, чтобы ты оставался со мной еще долго-долго.

— Если меня кто-то и доведет до могилы, миссис Грей, так это вы. Я и так чуть не умер, когда увидел вас на гидроцикле.

Я откинулся на подушку, прикрывая ладонью глаза.

— Послушай, я всего лишь немного прокатилась на нем. На них сейчас даже дети катаются. Подумай, что будет, когда мы приедем к тебе в Аспен и я впервые в жизни встану на лыжи?

Что? Я посмотрел на нее в ужасе, представляя себе эту картину. Но решил резко не реагировать, хватит с меня на сегодня переживаний. Меня только задела ее фраза К ТЕБЕ в Аспен.

— К нам в Аспен, — поправил я.

— Я уже взрослая и вовсе не такая хрупкая, какой кажусь. Когда ты это поймешь?

Я просто пожал плечами, вместо ответа.

— Значит, пожар. Полиция знает о поджоге?

Ана снова вернулась к этой теме. Черт. Хотя, возможно она сейчас нормально воспримет информацию о дополнительной охране.

— Да.

— Хорошо.

— Я приму дополнительные меры безопасности.

— Понимаю, — сказала она, и потом внезапно расхохоталась.

— Что? — спросил я.

— Ты.

— Я?

— Да. Ты. Все еще одет.

Я посмотрел на себя, на мне рубашка и шорты, потом на ее, Ана в майке и мое лицо расплылось в широкой улыбке. Она намекала на то, что мы перепихнулись по-быстрому.

— Ну, вы же знаете, миссис Грей, не могу удержаться. Смотрю на вас, и руки чешутся. Особенно когда вы вот так хихикаете. Как школьница.

Ана недолго думая, перекинула через меня ногу. Я быстро понял, что она хотела сделать и схватил ее за обе руки. Я не могу ей позволить себя щекотать. Только не это.

— Нет, — резко сказал я.

Я не шутил. Это для меня пока находилось за пределом. Ана надула губы и изучающее посмотрела на меня.

— Пожалуйста, не надо. Не выдержу. Меня никогда не щекотали в детстве, — она опустила руки, показывая, что мне нечего опасаться. — Бывало, я смотрел, как Каррик балуется с Миа и Элиотом, но сам…

Ана прижала палец к моим губам.

— Знаю, молчи.

Она нежно поцеловала меня в губы, туда, где только что был ее палец, и, свернувшись рядышком, положила голову на мою грудь. По крайней мере, сейчас я мог позволить Ане прикасаться ко мне, и вот так свободно лежать на моей груди. Для меня это огромный прогресс. Возможно, когда-нибудь мы продвинемся дальше, но сейчас я не готов к щекоткам.

Я обнял ее, прижался носом к ее волосам и нежно поглаживал по спине. Мы лежали так какое-то время, нисколько не тяготясь молчанием, но, в конце концов, она первой нарушила тишину:

— Тебе доводилось обходиться без доктора Флинна?

— Да. Однажды мы не виделись две недели. А почему ты спрашиваешь? Испытываешь неодолимую тягу пощекотать меня?

— Нет. Думаю, он тебе помогает.

— Так и должно быть. Я хорошо ему плачу, — я слегка потянул ее за волосы, заставляя повернуться и посмотреть на меня. — Озабочены состоянием моего здоровья, миссис Грей?

— Любая хорошая жена заботится о здоровье возлюбленного супруга, мистер Грей, — укоризненно заявила она.

— Возлюбленного? — прошептал я, и вопрос повис между нами.

— Очень-очень возлюбленного.

Она приподнялась и нежно поцеловала меня. В ответ я улыбнулся, мне очень приятно это слышать.

— Не хотите ли пообедать сегодня здесь, на борту, миссис Грей?

— Готова на всё, лишь бы вы были довольны, мистер Грей.

— Хорошо, — усмехнулся я. — На борту я могу обеспечить вашу безопасность. Спасибо за подарок.

Я взял фотоаппарат и, держа его в вытянутой руке, фотографирую нас — в посткоитальной, постисповедальной, постщекотальной позе.

— Всегда пожалуйста, — она улыбнулась, и в ее глазах вспыхнули огоньки.

— О чем думаешь? — спросил я, делая глоток послеобеденного кофе.

— О Версале.

— Претенциозно, согласна?

Я усмехнулся, а она окинула взглядом столовую «Прекрасной леди» и поджала губы.

— Я бы не назвал это претенциозным, — начал оправдываться я, заметив ее взгляд.

— Знаю. Здесь просто мило. О таком медовом месяце любая девушка может только мечтать.

— Правда? — удивился я.

Мне приятно, что ей понравился наш медовый месяц. Плохо, что он заканчивается на неделю раньше.

— Конечно.

— Осталось всего лишь два дня. Хочешь еще что-нибудь посмотреть? Что угодно, только скажи.

— Хочу просто быть с тобой.

Я поднялся из-за стола, подошел и поцеловал ее в лоб.

— А обойтись без меня один час сможешь? Надо проверить почту, посмотреть, что происходит дома.

— Конечно, — ответила она. В ее голосе прозвучало разочарование. Я тоже не хотел уходить, но мне нужно. — Спасибо за фотоаппарат, — поблагодарил я и ушел в кабинет.

Я ждал новостей от Барни, в надежде, что он найдет поджигателя, но пока безрезультатно. Уэлч проверяет все помещения в «Грей-Хаус» на подозрительные предметы. Пока ничего не нашел.

Через некоторое время я вернулся в каюту. Ана спала, волосы упали на лицо и разметались по подушке, губы приоткрыты. Я наблюдал за ней, и тут у меня появилась идея. Хочу сфотографировать ее спящую. Я взял фотоаппарат и щелкнул затвором. Через некоторое время, она поменяла позу, поднесла большой палец ко рту и обняла его губами.

Боже, это так мило, не видел раньше, чтобы она во сне сосала палец. Я направил на нее камеру и снова щелкнул затвором.

Потом я взял свой ноутбук, мне нужно немного поработать, но я хотел побыть рядом с Аной. Надеюсь, что я ей не сильно помешаю. Через какое-то время Ана начала беспокойно ворочаться во сне.