Что будет дальше с ними и их детьми? Как выжить?

Люди ждут чего-то. Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Они верят – появится кто-то с громкоговорителем. Скажет – всем внимание! Мы, представители государства, соболезнуем вашему горю. Идите туда-то и туда-то. Там вам выдадут сухой паек для вашей семьи на неделю и определят в надежное и теплое место. Примите извинения за неудобства. Простите, что только сейчас организовали для вас спасение, а не раньше, не в первые дни после бедствия.

Друзья Алексея, сотрудники одной серьезной государственной службы, давно все поняли. Случилось самое плохое. В таких случаях лучше всего держаться вместе, в одиночку не выжить. Собрали своих жен, детей, стариков. Позвали с собой проверенных и нужных людей, друзей, которые не подведут. Вскрыли оружейный склад ближайшей воинской части, который потом аккуратно закрыли, как было. Патронов и гранат хватит. Залили в бочки бензина и солярки. Бочки утрамбовали в десять грузовиков. Добыли заготовки для печек буржуек и трубы к ним. Реквизировали десять джипов с мигалками. Собрали всех своих и отправились на специальную базу отдыха. Там небольшие деревянные дома. В каждом поставят печку, разместят семью. Будет тепло. Будет баня. По периметру, вдоль забора – охрана от лихих людей. На первое время терпимо. Дальше нужно будет решить проблему еды и воды. Как?

У них есть уверенность – вместе они смогут все. Но – только вместе. Это то, что изменилось в этом мире. Теперь так. Только вместе.

Одиночки не выживут.

Она так и не смогла найти своих родителей. Пятиэтажный дом, в котором они жили, полностью разрушен. Она подошла слишком близко. Она забралась на бетонные обломки, арматуру, увидела остатки мебели, и – мертвые тела. Она увидела маленького мальчика, кудрявого и прекрасного, как купидон, но – мертвого. Он просто лежал лицом вверх, в полосатой пижаме, на груде обломков, и не было понятно, отчего он умер. Не было увечий, не было крови.

Но ведь так не хочется умирать!

Она бежит назад, к себе домой. Она живет рядом, через дорогу. На втором этаже. Она снимает там квартиру. Девятиэтажный крепкий кирпич. Интересно – живы ли те, кто ее сдают? Бабушка с внуком… Веснушчатый мальчуган такой, задира… Она специально сняла квартиру рядом с родителями. Ее дом оказался крепче. Он устоял. Теперь этот дом и эта ее квартира – крепость, последнее убежище. Вот и он. Она бежит к нему со всех ног. Обратно. В мрачный кирпичный покой единственной комнаты с балконом. В то место, где она может быть одна – под защитой железной двери.

– Ты куда, красавица?

– Посиди с нами!

Два разных голоса. Мужских. И смех – еще в несколько мужских голосов. Все пьяные. Абсолютно. Горит костер. Какая-то женщина хохочет. Она кричит – подруга, тормозни, побудь с нами!

Кто эти люди? Откуда они взялись? Еще вчера их не было. По улице ходили жильцы соседних домов и квартир. Рубили деревья, чтобы топить самодельные печки в квартирах, общались, поддерживали друг друга, помогали, делились едой и лекарствами…

Арина бежит еще быстрее. Но кто-то уже бежит параллельно с ней и немного впереди нее. Ее хватают чьи-то руки. Она ловко изворачивается, отбивается. Поворачивает на девяносто. Ныряет в кусты. Бежит к другому дому, не к своему. Он ближе. Подъездная дверь открыта. Она залетает в нее и бежит по лестнице, на второй этаж, на третий, на четвертый – подальше от топота ног и горячего мужского дыхания сзади. Преследователей много. Все мужчины. Они кричат ей – остановись и станешь счастливой! Мадам – будьте с нами, мы вас накормим и согреем!

Пятый этаж.

Арина дергает дверные ручки. Закрыто. Закрыто. Закрыто.

Она не верит в то, что происходящее с ней, не сон. Разве она не помогала всю свою жизнь больным и страждущим? Разве она не отдавала им свое время, свою жизнь, свое участие? Разве она не верила в то, что этим миром правит милосердие и любовь?

Оказывается, нет. Не так все просто. И где провал? Где ошибка программы, в чем сбой системы?

Сейчас ее схватят немытые пьяные мужики и поступят с ней так, как подскажет извращенное сознание людей, которые, очень даже может быть, не доживут до завтрашнего дня.

Закрыто. Закрыто. Открыто!

Арина вбегает в квартиру и захлопывает за собой дверь. Почему она была открыта? Арина кричит. Есть кто дома? Тихо. Дверь деревянная. Секунда – и ее уже начинают ломать. Врезаются с разбега. Арина видит – еще пара ударов, и дверь рухнет. Она идет на кухню этой квартиры. Все чисто и опрятно. Спасибо тем, кто здесь жил. Бессмысленная в данной ситуации мысль, странная благодарность. Вот и ножи кухонные висят. Она берет один. Входная дверь с треском рушится на пол. Топот ног. Она идет на кухонный балкон. Сжимает нож в руках. Пятый этаж. Всю жизнь она помогала людям. Теперь придется убить? Одного? Двух? Потом все равно будет то, что они хотят.

Милосердие станет смертью?

Она смотрит на небо. Зачем ты создал такой нелепый и ужасный мир? И вообще, есть ты или нет? И кто ты такой? И, может быть, именно ты подскажешь в последнюю секунду моей жизни, что мне делать – убивать этих выживших из ума, или просто броситься вниз головой, с пятого этажа, и дело с концом?

Он очень расстроился, когда понял, что мир развалился до самого основания, и деньги в этой жизни больше не значат ничего. Но что делать? Нужно спасать Настю. И старшую дочь. И жену. И маму.

Быстро собрал семью, вещи, и повез всех на дачу. Красивый дом. Главное – маленький. Там есть и печка, и камин. И запас дров на целый год. И баня. И глубокая скважина, вручную качающая воду. Захватил с собой пистолет. Ему казалось, что он предусмотрел все, на крайний случай.

Вот и дача. Вечер. Почему в окнах его дома горит свет? Евгений паркует машину в ста метрах от дома, и просит всех сидеть тихо. Мотор не глушит. Настя смотрит на него и улыбается, как ангел. Ради этой девочки он готов на все. Она должна быть в тепле, сыта и одета. И все, за кого он отвечает перед Богом. Правда, остается вопрос – учитывая то, что происходит, есть ли Бог?

Холодно. Подмораживает. Идет к калитке. Она заперта изнутри. Ну вот. Внутри Евгения лед. На спине выступает липкий пот. Предчувствия очень неприятные. Новые. Такого в его жизни не было никогда. Он привык получать удовольствия, снова и снова, опять и опять. Каждый день, каждый час, каждую секунду. Почему теперь он здесь, и должен оставить прежнюю жизнь, полную удовольствий и развлечений? Почему все рухнуло? Почему государство исчезло? Почему кто-то поселился в его доме, и кто эти люди? И почему прямо сейчас он не может поступить правдиво и честно – признать, что эта новая ужасная жизнь – не для него, и выстрелить себе в сердце? И покончить со всем этим кошмаром?

Настя. Дочка. Ее улыбка и глаза… Мама… Жена… Старшая дочь…Черт! Как же он влип! Но – нужно делать то, что он должен делать. Он с помощью дерева перемахивает через высоченный забор и оказывается в своем дворе.

Холодно.

Он подходит к двери дома и открывает ее. Не заперто. Сигаретный дым. Кто-то бренчит на гитаре. Никакой мелодии. Просто перебирает струны. Он заходит в каминный зал на первом этаже. Там накрыт стол. Консервы, хлеб, водка. Все почти доедено и выпито. Трещат дрова в камине. Несколько мужчин сидят в креслах и дремлют. Он не успевает сосчитать, сколько их.

Евгений снимает пистолет с предохранителя, взводит курок. И – чувствует, как холодный металл упирается в его затылок. Кто-то незаметно подкрался сзади и приставил к его голове дуло ружья. Как смешно!

– Бросай пистолет!

– Это мой дом!

Хохот сзади. Сидящие в креслах мужчины мучительно открывают свои красные, испитые глаза, пялятся на него. И человек, который сзади, он говорит ему:

– Был твой, стал наш. Хороший домишко. Есть вопросы?

У Евгения нет вопросов. Но то, что происходит – неправда. А любая неправда бесит его. Поэтому он изворачивается и стреляет в человека сзади. Тот охает и оседает на пол. Евгений подхватывает его падающее охотничье ружье и кричит: