С небольшой задержкой раздаётся мелодичный стук, в открывшемся зазоре появляется сначала «три плюс», а потом уже голова Александры.

– Можно, Кирилл Алексеевич?

Ответ я произношу почти с удовольствием:

– Нет.

Теперь я знаю, как будет выглядеть её лицо, когда она будет заглатывать мой член: глаза широко распахнуты, так же как и рот. Полуамериканка оглушительно захлопывает дверь, а я делаю пометку дать Фадееву задание изучить её биографию, потому что промедление чревато заменой петель.

«Fucking asshole», – повторяю я себе под нос, пока проворачиваю в точилке восьмой по счёту карандаш, представляя, что это пальцы К. Серова. Помимо убеждённости во вседозволенности своего либидо, он ещё и обладает садистскими наклонностями. Ибо какой нормальный человек будет вызывать к себе в кабинет с такой частотой, что мой зад просто не успевает коснуться кресла? Какого чёрта нельзя переслать поручения по электронной почте, озвучить их по телефону или на крайний случай вывалить все за раз? Для диагноза «старческая деменция» у К. Серова слишком свежий вид и слишком упругая задница, так что вывод напрашивается сам собой: мудак просто издевается надо мной.

Писк, исходящий из базы селектора, заставляет меня стиснуть зубы. Когда я уличу Люцифера в сексуальных домогательствах, непременно запущу в инстаграме флешмоб с хештегом #ЯМы_Не_Кирилл_Серов. Его, как сучку Серсею, камнями на улицах забрасывать будут.

– Да, Кирилл Алексеевич, – я жертвую говнюку своё лучшее придыхание, которое много раз спасало меня от расправ полиции за нарушение скоростного режима и в прошлом году подарило преданного поклонника в лице защитника New York Yankees.

– Зайди, – незаинтересованно выплёвывает трубка.

«Fucking asshole», – рычу я в сто первый раз и поднимаюсь с кресла. По пути в его кабинет представляю, как Серов голышом идёт по Красной площади в тридцатиградусный мороз, и понемногу начинает отпускать. Просто не терять самообладания и набраться терпения. Всё будет. Я же Жданова-Леджер.

Выдохнув раздражение, заношу руку, несколько раз стучусь в дверь и вхожу внутрь. Люцифер по-прежнему сидит за столом, приклеившись глазами к ноутбуку и похабно игнорируя мои 88-58-89.

– Через пять минут встречаемся на ресепшене. У меня назначена встреча. Ты едешь со мной.

Я вонзаю в пол свои Gucci с такой силой, что кажется становлюсь на пару сантиметров ниже. И это он не мог сказать мне по телефону?

– Что-то ещё, Кирилл Алексеевич? – в моём голосе столько сахара, что он просто обязан испортить говнюку зубную эмаль.

Тут он всё-таки отрывает взгляд от экрана и смотрит на меня. Чёрные глаза быстро ощупывают мою фигуру и отвратительно красивый рот изрекает:

– Твоя юбка слишком короткая. Исправь это завтра.

Кажется, мне достался самый строгий и закомплексованный домогатель в мире.

– Вы ошибаетесь, – парирую с милой улыбкой. – Она до колена, как и прописано в правилах дресс-кода.

– Она выглядит короткой.

– Только потому, что у меня очень длинные ноги. Это всё?

Люцифер несколько секунд разглядывает мои икры и сухо бросает:

– Можешь идти.

– Куда мы едем? – интересуюсь я, когда двери лифта съезжаются перед нашими директорско-ассистентскими носами, и на всякий случай облизываю губы. Дождавшись, пока Серов повернётся ко мне, для верности прикусываю нижнюю: вдруг это и уединение кабины подействуют на него расслабляюще, и он выкинет какой-нибудь киношно-доминантовский трюк, например, пригвоздит мои руки к стенке и вгрызётся в рот своими развратными губами.

Однако секунды идут, сменяются этажи, а Серов как стоит безмолвным чурбаном, так и стоит.

– Мы едем в «Бристоль» на встречу с одним человеком.

Произнеся это, он смотрит так, словно силой мысли пытается ампутировать мой гипоталамус, и мне становится немного не по себе.

– Надеюсь, там будет еда. Потому что я хочу есть.

Тёмные брови дёргаются в удивлении, наводя на мысль о том, что Люцифер не догадывался, что люди могут хотеть есть. Ну так у меня для него сюрприз. Хотят, и ещё как. А попробует сказать мне «нет», я на него трудовую инспекцию натравлю завтра же. У деда Игоря наверняка какой-нибудь государственный прикормыш в запасе есть.

На подземной парковке я семеню вслед за размашистым шагом Серова, который направляется к восхитительной заднице чёрной «Ауди А8 long». Мудак он, конечно, садист и грязный домогатель, но стиль определённо имеет.

– Фотографов и красной дорожки не будет, Александра, – саркастично роняет он, заметив, как я разглядываю его машину. Люблю красивые тачки, что поделать. – Можешь садиться.

– Простите, меня посетил приступ ностальгии, – поприветствовав улыбкой водителя, я запархиваю в приоткрытую дверь. – До того, как папу уволили с завода, он ездил на такой же. Это же «Форд», да?

– Почти, – раздражённо летит мне в спину.

Это всегда работает. Тщеславные мальчики терпеть не могут, когда кто-то недооценивает их дорогие игрушки.

Я ставлю сумку на сиденье, и в этот момент выясняется, что Люцифер тоже предпочитает задний диван, потому что он небрежно плюхается рядом.

– Бристоль, – коротко бросает водителю, и я отмечаю, что настолько мерзкий тон достаётся, очевидно, лишь мне.

– А какова моя функция на встрече? – интересуюсь у стильно выстриженного затылка, пока его обладатель смотрит в окно.

– Вести протокол встречи.

– В письменном виде?

– В каком угодно. Главное, чтобы ты смогла пересказать диалог в деталях, если будет необходимо.

Короче, тупо включить диктофон. Не такая уж и сложная эта должность ассистента.

Я тоже собираюсь отвернуться к окну, но в этот момент салон оглашается громким «Бу-ра-ти-но! Бу-ра-ти-но!» Этот рингтон у всей нашей семьи уже много лет установлен на деда Игоря. Мобильный надрывается в моей сумке, а от сумки меня отделяет облачённая в Zegna двухметровая туша Серова.

– Может быть, ты уже ответишь и прекратим слушать этот детский вой? – осведомляется он, приподнимая тёмную бровь.

Я вновь формирую воображаемый фак, который планирую глубоко запихнуть ему в ноздри, но в этот момент меня посещает идея получше. Мысленно задуваю дымящийся средний палец, расправляю плечи, раздвигаю губы в призывной улыбке «Купи мне красный XR, котик, и я разрешу тебе всё» и, придвинувшись к застывшему говнюку, грациозно перегибаюсь через его колени. Ну а чего? У меня там сумка надрывается, а он, сердитая бука, не хочет мне её подать. Напряжённое дыхание генерального директора Группы компаний «Серов» задевает мои щёку и ушную раковину – я решаю не оставаться в накладе и невзначай трусь грудью о его пиджак и рубашку. Телефон в сумке ищу чуть дольше, чем нужно: пусть пока на то, как шов юбки мне в ягодицы впился, полюбуется. Надеюсь, с ассоциативным рядом у Люци нет проблем.

Вытащив мобильный, я включаю обратную перемотку, делая поступательное движение назад, и конечно не могу отказать себе в удовольствии задержаться на уровне серовского лица.

– Простите, Кирилл Алексеевич. Это мой дедушка звонит. Он у меня очень старенький и боится надолго оставаться один.

Ох, а вот сейчас я сорвала джек-пот. Взгляд Серова сосредоточен на моих губах, ноздри раздуваются, скулы словно тесаком заточили.

– Одиннадцатый айфон тоже с Алиэкспресс выписала? – его голос приглушённый и хриплый, отчего живот начинает быстро и часто покалывать.

– Это Сяоми, – томно выдыхаю ему в тон и быстро облизываю губы. – Вот китайцы научились, да? Не отличишь.

– На место вернись, – цедит Люцифер. – Подъезжаем.

Я возвращаю свой прелестный зад на сиденье, одёргиваю юбку и, мысленно поблагодарив деда за помощь, сбрасываю вызов. Бинго. Похотливый хорёк почти у меня в кармане.

Теперь к моей восьмидесятипроцентной уверенности в том, что губастая ассистентка появилась в моём офисе неслучайно, добавились весомые плюс десять. Потому что машина вот уже минуту стоит у «Бристоля», а я как последний идиот сижу в салоне и разглядываю, как стояк оттягивает стрелки брюк. Эта Александра – профи, точно, и, похоже, имеет АСМР-способности, потому что я всё ещё слышу её шёпот, от которого приятно покалывает кожу. Может, США выбросило на российский рынок партию обученных гейш?