– Тебе бабы, что ли, давать перестали? – усмехается Марат, сбрасывая с рук перчатки. – Вроде на рожу по-прежнему смазливый и одеваешься, как манекен из ЦУМа.

Мы с Маратом знакомы с детства, и лишь поэтому я позволяю ему разговаривать с собой так. Впрочем, в качестве компенсации на каждой тренировке я с удовольствием поддаю ему за это по печени.

– К чему этот вопрос? Имей в виду, что твоя волосатая жопа меня не интересует.

– Всевышнего не гневи, – ворчит приятель. – Ты уже неделю как с цепи сорвался. Приходишь каждый день, злой, боксируешь, как будто я машину твою расхреначил.

– Энергии скопилось много.

– Вот и я говорю: давать тебе, что ли, перестали.

Секс у меня был вчера, но какого чёрта я должен объяснять это Марату? Впрочем, как и то, что наличие в моём офисе мажористой лгуньи настолько выводит меня из себя, что приходится спускать пар в спортзале. Я уже думал, что подобное состояние для меня давно позади.

Последнее, чем я когда-либо хотел заниматься, – это брать на себя руководство людьми, потому что это совсем не моё. Нас в семье было двое – я и Влад. Брат старше меня на целых тринадцать лет, и именно на эту разницу в возрасте мать списывала то, что мы с ним были так не похожи. Влад – умный, взвешенный, спокойный, и я, имеющий проблемы с гневом, неусидчивый, конфликтный. В пятнадцать брат побеждал на городских олимпиадах, а я в том же возрасте сидел в травмпункте, где мне вправляли нос после очередной драки. В восемнадцать Влада без экзаменов зачислили в МГИМО, а на меня завели уголовное дело за то, что отправил двоих пьяных жлобов в больницу. Мать всегда говорила, что я плохо кончу, и ставила мне в пример старшего брата. Жизнь оказалась той ещё ироничной сукой: по идиотской случайности плохо закончил Влад, влетев в дерево на снегоходе. Компания «Серов», которую он основал, на тот момент едва встала на ноги, и за неимением других преемников, возглавить её пришлось мне. Скажи кто-нибудь лет пять назад, что я буду носить галстук, приезжать в офис к семи утра и иметь сотни людей в подчинении, я бы покрутил пальцем у виска. Но вот он я, бывший уличный отброс, в модных пидорских брюках от Isalа въёбываю изо дня в день, чтобы то, чему посвятил годы жизни мой брат, продолжало процветать, и готов урыть любого, кто попробует мне в этом помешать.

– Завтра придёшь? – спрашивает Марат вдогонку.

Губастая стерва по-прежнему торчит у меня в офисе, так что мой ответ «да».

******

– Владимир Андреевич приехал пораньше, поэтому я проводила его в конференц-зал, – безэмоционально сообщает ретривер Лена.

Володя Ганский – мой деловой партнёр, с которым начинал сотрудничать ещё Влад. Помимо рабочих, нас связывают и приятельские отношения: иногда мы выбираемся вместе в бар или боксируем в зале.

– Ты кофе ему принесла, чтобы не скучал?

– Он отказался. И он не скучает. Его развлекает ваша помощница.

На секунду мне кажется, что программа дала сбой, и я слышу сучные ноты в голосе моего идеального робота. Но когда Лена молча опускается на стул под идеальным прямым углом и начинает методично стучать по клавишам, решаю, что мне показалось.

На входе в зал совещаний я слышу скрежет собственной зубной эмали: Володя сидит на стуле, сложившись пополам, очевидно, чтобы было удобнее заглядывать в рот Александре, которая, закинув ногу на ногу, что-то оживлённо вещает.

Ну какого чёрта она на меня так действует? Меня всё в ней раздражает: звучание её голоса, то, как она улыбается, то, как сидит на ней эта рубашка, словно каждый встречный должен непременно иметь возможность с ходу оценить размер её груди. Уж Володя, блядь, который от девок, как от назойливых мух, хвостом привык отмахиваться, ведёт себя так, словно ему по услышанному от неё экзамен сдавать придётся.

– Вижу, Александра достойно заменила тебе чашку американо. Здравствуй, Володь.

Я даже думаю, что его шейный остеохондроз прихватил, – так нехотя он поворачивает ко мне голову. Когда я встречаюсь с ним глазами, то неожиданно для себя вспоминаю Гоблина, моего боксёра. Когда в два года из него собачий тестостерон попёр и от запаха сук стало башку рвать, выглядел он примерно так же: взгляд дебильный и из пасти слюна свисает. Вылитый Ганский.

– Привет, Кирилл. А я тут с твоей помощницей случайно на ресепшене познакомился.

– Очень рад, – цежу сквозь зубы и перевожу взгляд на ассистентку. Ей сравнение с кофе явно не понравилось: ноздри раздуваются, глаза мечут молнии. Меня даже раздражение отпускать стало.

– Александра, а ты вернись в свой кабинет. Мне через час отчёт нужен.

– Вы сказали, что он должен быть у вас завтра.

– Ну так я передумал.

Разъярённый грохот двери – музыка для моего сердца. Как-то я подзабыл про сверхурочные и обещанный недосып. Надо наверстать.

Я пожимаю Володе руку и сажусь напротив.

– Какие новости по «ТехСтрою»? Ты закрыл с ними вопрос?

– Закрыл, ага, – незаинтересованно отвечает Володя. – Слушай, такая девочка, а? Я даже забыл, для чего приехал. На свидание приглашу, не против?

Уши снова закладывает от ярости, и мне приходится засунуть кулаки в карман, чтобы не помять отглаженные лацканы его пиджака.

– Я против. Пока она на меня работает, держись от неё подальше.

По вытянувшемуся лицу Ганского вижу, что он такого ответа не ожидал, ну и похер. В будущем может присунуть ей, если захочет, но только после меня.

Я сворачиваю письмо, где менеджер очередной ноунейм-фирмы предлагает сотрудничество, прикрепив прайсы на свои услуги, и отправляю его в виртуальное мусорное ведро. На что они рассчитывают, когда захламляют этим чужие электронные ящики? Бездари.

На часах начало восьмого. В офисе остались лишь я и Александра, которая ни на секунду не даёт забыть о своём присутствии, потому что от её гнева вибрирует стена моего кабинета. Несколько раз я слышу, как она агрессивно шарахает дверью, когда выходит, чтобы приготовить себе кофе. Злится, что сорвалось свидание с запечёнными крабами. Я почти готов улыбнуться.

– Александра, зайдите ко мне, – говорю в динамик селектора и, услышав в ответ рычащее «щас», откидываюсь на спинку кресла.

Дробь каблуков, раздавшаяся в вестибюле, напоминает удары молотка, и я почти уверен, что на керамогранитной плите останутся трещины. А на двери – вмятины, судя по тому, как зло Александра лупит по ней кулаком.

– Войди.

– Что вы хотели, Кирилл Алексеевич? – ласково шипит помощница.

Блядь, хороша стерва. Выглядит как тигрица, готовая броситься в атаку: глаза потемнели и мерцают, в позе – опасность и грация, была бы шерсть – стояла бы дыбом. Вот так я бы хотел её трахать – когда она кипит от злости, как сейчас. Точно будет рычать и сопротивляться до последнего.

– Сделай мне кофе, – перевожу взгляд в монитор, чтобы погасить в голове кадры того, как я расталкиваю её ноги.

Если бы Александра снималась в «Людях Икс», то вполне справилась бы с ролью психички Джин Грей без всяких дополнительных спецэффектов. Потому что мой телефон на столе подпрыгивает от волны её бешенства.

– Всё в порядке? – уточняю. – У тебя как будто давление подскочило.

– Это аллергия на вашу туалетную воду, – цедит она. – Кофе сейчас принесу.

Он скрывается за дверью, а я думаю, что возможно, перегибаю с ней палку, потому что за вычетом манеры вести себя, как тусовщица Пэрис Хилтон в лучшие годы, с работой она справляется. Потом вспоминаю, что причины нахождения её золотой задницы в моём офисе остаются невыясненными и не исключено, что она всё ещё водит меня вокруг пальца, и говорю себе, что всё делаю правильно. Александра точно не та, кого мне стоит жалеть.

Я успеваю изучить ещё один отчёт, а моей ассистентки с кофе до сих пор нет. Вот что значит преждевременно похвалил. Набираю ей по внутреннему, но ответа не следует. Раздражение начинает постепенно перерождаться в недоумение, и я поднимаюсь из кресла. Без стука толкаю дверь в её кабинет, отчаянно желая не застать картину того, как она заливает соплями клавиатуру рабочего макбука – женских слёз я сторонюсь так же, как силиконовых сисек, и был бы глубоко разочарован в Александре.