– Почему? – Дамб молчал минуту, ничего не говоря, только медленно перебирая листья рукой.

– Мы не подходим друг другу. Я…я мужчина и я так не могу. – Керналион стиснул зубы, чтобы жалко не заскулить.

Эрик не был драконом, Эрик ничего не знал о драконах, ведь о таком в книжках не пишут, для Эрика было важно создать нормальную семью, Эрик не мог принять тот факт, что связан с другим мужчиной.

Келион понимал это, но не находил сил принять.

– Я соглашусь на все, на любые условия, только позволь мне хотя бы попытаться. – судорожно выдохнул Ибенир, готовый на что угодно ради призрачного шанса быть вместе.

Эрика зажмурилась. Почему она не встретила такого мужчину раньше, в своем мире? Почему он согласен выполнить любую ее прихоть ради того, чтобы просто остаться рядом как можно дольше?

Бессмысленно отрицать, она тоже что-то испытывала к Керналиону, но не могла быть уверена наверняка, да и стоит ли кричать о любви, если принимаешь зелье, побочный эффект которого – притупление эмоций.

Не так неприятно как газы или сыпь, но тоже плохо.

Дамб стала за собой замечать, что начала холоднее относиться к Зефиру, она вовсе не хотела этого, просто все инстинкты и чувства постепенно ослабевали: страх не был таким сильным, испуг – ярким, а счастье – теплым. Куда там говорить о симпатиях и любви.

Это тяжело, когда знаешь, что тело медленно умирает, еще страшнее, когда вместе с телом замерзает душа. Словно сотни мелких холодных щупалец медленно оплетают сердце, проникая внутрь и окружая зябким и мерзким могильным холодом.

– Это неправильно. Ваша любовь неправильная. – прошептал Дамб, закрыв лицо сгибом локтя. Единственным неправильным здесь она считала себя.

Если бы не ее обман, не прихоть сохранить как можно больше денег, то ничего бы этого не случилось.

У нее не осталось сил, Эрика чувствовала себя опустошенной и неживой.

Обычно это почти не ощущалось днем, но здесь, ночью, на улице в лесу под холодным ветром было так остро, почти болезненно.

Вчера Дамб позволила себе согреться в чужом тепле и от этого было тошно – она просто использовала влюбленного в нее герцога, принимала, никогда ничего не отдавая взамен.

– Разве любовь может быть неправильной? – Керналион не решился придвинуться сильнее, они и без этого лежали смущающе близко.

Он вырос в другой культуре, в другом обществе, среди других правил.

Для него любовь не может быть неправильной, потому как любовь – это забота, внимание, уважение, привязанность. Разве есть в этом что-то плохое, что-то неправильное?

– Может. – горько усмехнулся Эрик. – Любовь приходит и уходит, чувства изменчивы. Никто не знает, что будет завтра, вдруг я стану вам не нужен? Зачем тогда ломать друг другу жизнь? – Ибенир видел, как равнодушное лицо Дамба на мгновение дрогнуло.

Он не чувствовал ни капли лжи в словах Эрика, но явственно ощущал его внутренние борения и смятение, его пугающую апатию и страх, такой четкий, почти осязаемый.

И после этого пришло четкое понимание – Дамб убегал все это время вовсе не от Ибенира, нет, он убегал от себя и своего страха.

– Мои чувства останутся прежними и спустя тысячелетие. – словно пытаясь успокоить и утешить, проговорил Келион. Эрик поморщил губы.

– Все это лишь слова. – Эрика не верила в пафосные речи.

Любовь – это взаимный труд обоих, разве может вечно гореть костер, если в него не подкидывать дров? Как может он помнить о ней даже спустя столетие? К чему ей красивая драконова ложь?

– Дай мне шанс. – попросил герцог, осторожно взяв ее ладонь и огладив костяшки пальцев. Ему хотелось касаться Эрика, быть ближе, теснее прижаться, чтобы ярче чувствовать его запах, чтобы согревать своим теплом.

Дамб чуть вздрогнула от незатейливой ласки и надломлено улыбнулась. Она не могла дать ему шанса, ведь некому было дать ей время, шанс, что она сможет восстановить тело и выжить. Но в ее силах подарить ему надежду.

Это жестоко, но чем еще она могла утешить их обоих?

– Дайте мне время. – герцог пораженно замер. Эрик не сказал ему “нет”, он просил подождать.

– Сколько? – нерешительно целуя тыльную сторону ладони Дамба, спросил герцог. Эйрикур убрал руку, давая понять, что Ибенир переходит черту.

– Три года. Если я вы… если наши чувства останутся прежними, я вернусь к вам. – это была странная оговорка, которая сразу заставила насторожиться.

– Почему три года?

– Не спрашивайте. – резче, чем хотела, ответила она.

– Хорошо.– мягко согласился Келион.

Эрика переживала, что не вылечиться, что Керналион откажется от нее настоящей – женщины переселенки.

На душе у неё стало беспокойней и она прошептала на грани слышимости:

– Пожалуйста, пообещайте, что примете меня любым.

– Если разрешишь держать тебя за руку. – проговорил герцог, осторожно касаясь кончиками пальцев ладони Эрика. Слуга вздрогнул, отодвинул руку и перевернулся на бок.

– Ну нет, так нет. – обиженно пропыхтел Дамб.

Не особо-то и хотелось!

Дракону только одно надо, вон как старательно ее обхаживает, все они мужики, такие!

Сначала руки, потом ноги, а затем и вовсе в трусы полезет!

Нет, спасибо! Она консервативных взглядов и интим только после свадьбы!

То, что Эрика уже как бы замужем за Келионом, она еще не знала. Но теперь, когда они немного прояснили отношения и появилась определенность, всё, связанное с Керналионом воспринималось иначе – даже простое прикосновение смущало до невозможности.

А ведь Дамб под зельем, насколько бы острее все ощущалось, будь она здорова?

– Прости, – промолвил Ибенир, чуть откатываясь назад, чтобы не стеснять Эрика. – Я обещаю, что мои чувства не изменятся несмотря ни на что. Просто… я очень боюсь, что в любой день твое тело может занять переселенец. Я не знаю, смогу ли пережить это.

Олимпиада удержалась от того, чтобы сказать, что его опасения немного припозднились и это тело действительно занято переселенцем. Впрочем, она была здесь единственной, кого должен был волновать этот вопрос.

– Вы же как-то жили до встречи со мной. – Дамб развернулся к Керналиону лицом и чуть улыбнулся.

– Это другое. Я объясню тебе все, через три года, когда ты вернешься. – Ибенир щелкнул Эрика по носу и прикрыл глаза, незаметно для себя засыпая.

Эрика долго смотрела на него – таким она герцога видела не впервые, но сердце все равно ускорило свой бег, а румянец прилил к щекам.

Раз уж все так сложилось, она очень-очень постарается и обязательно вылечиться.

– Вставайте, доходяги! Скоро портал откроется! – принц распинал их ближе к полудню, Эрика с трудом разлепила глаза, Келион уже неохотно встал, но не прекращал зевать.

“Скоро” в понимании Кинияра оказалось гораздо ближе, чем Оля предполагала – портал появился буквально через пару минут и стоило им вернутся во дворец – все закрутилось-завертелось.

Они дали показания следователям, Дамб пролил чай на брюки герцога и тому пришлось менять костюм, после получили допуск к портальной комнате и отправились в поместье.

Уже оттуда Ибенир телепортировал Эрика домой.

Дамб оказалась в своей прихожей, заторможенно скинула туфли и оглянулась. С момента ее пробуждения прошло всего два часа, а столько всего произошло. Помыться бы и принять зелье.

– Зефир! Мама дома! – крикнула она, но в доме по прежнему стояла почти звенящая тишина, не послышался ни откуда топот маленьких ножек, никто не обнял ее крепко-крепко и не поцеловал в щеку.

– Зефир? Занефир? – она обыскала все комнаты но ребенка и след простыл.

И только спустя пять минут она, наконец, вспомнила, что Заир с Кифеном и переживать не о чем.

После позднего завтрака и душа Эрика почувствовала себя свежей, приняла зелье и позвонила Степану, попросив открыть портал.

Вышла она уже в его кабинете.

– Ну как отдохнула? – не отвлекаясь от дел, спросил граф Вальдернеский. Оля лениво добрела до кресла и упала в него.

– Ужасно. Ни у кого из драконов с собой даже покрывала и еды не было. Мы спали на земле и ели, что Бог пошлет, а у меня с собой даже зелья не оказалось. – пожаловалась Эрика. Вампир поднял строгий взгляд на нее.