— Попахивает бестактностью, — отрезала я, отворачиваясь от насмешливого взгляда Сергея.

По сути — мне плевать. Но он так мило извиняется.

— Прости, — сконфуженно произнёс он, удовлетворяя моё эго.

Помолчала полминуты, выдерживая образ оскорблённого достоинства, и снова посмотрела на следователя.

— Прощаю, — улыбнулась я и наткнулась на прищуренный взгляд.

Он кивнул, сдерживая улыбку, наверняка догадываясь, что я говорила не серьёзно. Впрочем, развивать эту тему он не стал, задумавшись о чём-то своём.

— Кирилл, — через минуту произнёс он, заставив меня вздрогнуть. — Не могу поверить, что он тебя не любил.

— Любил. Потому и наказал так жестоко.

— Олесь, что они конкретно сделали? — его рука продвинулась по столу и сжала мою. — Сможешь рассказать?

На этот раз я не стала выдёргивать руку, неожиданно для себя наслаждаясь теплом его ладони. Участливый взгляд казался незаслуженным и затронул струны вроде бы мёртвой души. Может, и не всё умерло? Может, я всего-навсего себя в этом убедила?

Впрочем, не важно. Сейчас это не главное.

— Слишком тяжело? — тихий шёпот, полный сострадания.

Тяжело? Катастрофически. Даже несмотря на предпринятые действия. На прошедшее время. Но вернуться в тот день легко. Словно этот ужас случился вчера. Потому что не забывала ни на минуту, хоть и страстно этого желала.

Открыла дверь и, зайдя в квартиру, обнаружила в коридоре виновато улыбающегося Никитина.

— Олеся, привет, — поднял он руки в примирительном жесте на мой ошарашенный взгляд. — Прости. Кирилл мне дал ключи и попросил подождать его тут. У него незавершённая встреча.

— Ясно, — улыбнулась я. — У тебя что-то случилось?

Он тяжело вздохнул и направился по коридору вправо на кухню, по дороге объясняя:

— Опять Кристина и её вечные истерики. Надо передохнуть. Расслабиться.

— Сочувствую, — сказала ему я вслед, нагло соврав. Я не сочувствовала и, зная его пагубное пристрастие к наркотикам, лишь переживала, что для его “расслабиться” потребуется героин и компания в виде моего мужа.

— Пойдём, Олесь, — крикнул Сергей из кухни. — Составь мне компанию, пока Кирилл не вернулся.

Зашла на кухню и увидела прилично накрытый стол с разными закусками и алкоголем. Намечается весёлый вечер. Знать бы заранее, что весёлым он будет для всех, исключая меня.

— Мне нельзя пить, Серёж, — укоризненно посмотрела я на него.

— Знаю, — кивнул он и указал на бокал с цветной жидкостью. — Это сок. Посиди, послушай мои жалобы. Справишься? — умоляющий взгляд и робкая улыбка.

— Справлюсь, — усмехнулась я, присаживаясь напротив.

Сергей наполовину наполнил квадратный бокал виски и взмахнул им в мою сторону.

— Вот ты, Олесь, молодец, — морщась после выпитого, произнёс он. — Повезло Кириллу с тобой. Не истерик, не выноса мозгов. А какая красавица! Ух!

Он рассмеялся каким-то противным смехом, что навело меня на мысли, что бокал не был первым.

— Давай! — воскликнул он, снова наполняя свой бокал. — Выпьем за тебя! Бери-бери сок!

И даже пододвинул стакан ближе ко мне. Я рассмеялась и стукнула стаканом о его. Сделала пару глотков и уже хотела отставить, но Сергей поддержал его за дно и, оторвав пухлые губы от своего, настоял:

— До дна, Олесь! До дна! За такую красотку!

Пожала плечами и под радостно-пьяное гоготание Никитина опустошила стакан.

— Вот! — пьяно блеснули тёмные глаза. — Кирилл всё время рассказывает, какая ты у него замечательная. Начинаю в этом убеждаться. А давай теперь за Кирилла? — он по очереди наполнил наши стаканы разной жидкостью. — Лучше него друга представить невозможно. Всегда поддержит, приободрит. Выручит, если того требуют обстоятельства. Повезло нам с ним, да?

— Конечно, — легко согласилась я, особо не вникая в его слова.

— Решено — за Кирилла! — он поднял бокал и оттопырил указательный палец, указывая на меня и прищурив глаза. — Тоже до дна. Не филонь.

— Я так лопну, — покачала я головой, улыбаясь.

— Последний. А дальше, как пойдёт, — рассмеялся он, а в глазах промелькнуло беспокойство с чем-то ещё.

Списала это на трудности в отношениях с Кристиной. И когда он стал относиться к ней настолько серьёзно, что требуется разрядка подобным способом?

Мы снова чокнулись стаканами, и я выпила сок до дна под пристальный и нездорово блестящий взгляд Никитина. Он как-то плотоядно улыбнулся и налил ещё. А моя расслабленность, появившаяся ещё после первого стакана, вдруг раздвинула свои горизонты, принося с собой почти тупое безразличие ко всему.

Устало откинулась на спинку мягкого стула, пытаясь сообразить, откуда взялись эти ощущения. Почему рассудок вдруг помутнел и ужасно захотелось спать? Неужели так себя проявляет беременность? Не помню подобного из прочтённой литературы. С другой стороны, организмы у всех разные и, наверное, мой решил отреагировать именно так. Прикрыла глаза и на краю сознания услышала голос Никитина:

— Готово… Нет… Не переживай — не спит. Но уже близка… — Больной и дикий смех: — Мы не дадим ей уснуть, если что!.. О да! Запомнит всё! В деталях… Я верно рассчитал дозу! Кончай нудить, и езжайте сюда!

О чём он? Попыталась открыть глаза и увидела расплывчатое лицо Сергея совсем рядом. Обжигая кожу лица перегаром, он хищно улыбнулся:

— Готова, красотка? Ох, что тебя ждёт и что ждёт нас! — и, наклонившись, впился в мои губы, пытаясь своим противным языком достать мне до глотки.

Я скривилась и попыталась его оттолкнуть, но руки не слушались. Всё тело словно ватное, не послушное. Не моё.

Сонливость как рукой сняло, а мозг острой стрелой пронзила паника. Он что-то подмешал в сок! Для чего?! Кому он звонил? Кого просил приехать? Кирилл. Он в курсе, что задумал его друг? Как вообще ему хватило наглости покуситься на жену лучшего друга?

Тем временем Никитин больно сгрёб меня в охапку и, перекинув через плечо как тряпичную куклу, — хотя почему как? Я и правда была тряпичной куклой — понёс куда-то.

Сил открыть веки не нашлось, в голове шум вперемешку со страхом и спасательной мыслью: скорей бы вернулся Кирилл.

Неужели Никитин настолько пьян и безрассуден, что не предполагает, какие его ждут последствия? Даже если Кирилл не успеет, неужели он думает, что я буду молчать?

Что-то не сходится.

Свербящая мысль, что тут не всё так просто.

Никитин скинул меня с плеча, и я по ощущениям поняла, что сижу на диване. Значит гостиная.

Почувствовала, как рядом промялась подушка под весом Никотина. А следом его спёртое дыхание возле уха и жадную ладонь на моей груди. Стало невыносимо противно и гадко, словно меня валяют в грязи. Урод! Скотина! Сукин сын!

Кирилл! Ну где же ты?

Липкие губы пришлись по скуле и снова завладели моим ртом, язык проник внутрь, оставляя привкус алкоголя.

— Послушная девочка, — возле губ прошептал он. — Такая сладкая, такая хорошая. Как же я давно тебя хотел…

Попыталась поднять руку, чтобы залепить ему пощёчину, но та лишь слабо оторвалась от диванной подушки и упала обратно. Чёрт, чёрт, чёрт!

Конченый ублюдок! Похотливая мразь! Ненавижу!

Никитин встал, а я из последних сил открыла глаза и со всем призрением, на какое была способна, смотрела, как он, усмехаясь, снимает с меня капронки. Распрямился и, взирая на меня с высоты своего роста глазами с больным блеском, приложил ткань к лицу, делая глубокий вдох. Я с омерзением поняла, что вместе с колготками он снял и плавки.

Ублюдок! Нет! Как же мой ребёнок?! Боже, нет! Пожалуйста, не надо!

Я начала хныкать, по щекам скатились слёзы, а Никотина это словно ещё больше распалило. Резко наклонившись, он задрал подол моего платья до самого живота и уткнулся лицом в лобок, делая очередной глубокий вдох. Я слабо дёрнулась, а Никитин на это заржал. Словно умалишённый, с фанатичным блеском в глазах.

— Тяжело брыкаться, лошадка? — и снова больной смех.