На урок Защиты от Темных Искусств Гарри шел с опаской. Он примерно представлял, что ожидать от Снейпа на Зельях, но вот на уроке по, фактически, боевой магии…
— Учебники убрать, — приказал Снейп, влетая в класс на крыльях неизменно-черной мантии.
Гермиона тихо вздохнула, утрамбовывая в подаренную Гарри сумку уже изрядно подзачитанный экземпляр «Лицом к Лицу с Безликим».
— Почему эти книги бесполезны на уроках, Грейнджер? — резко развернулся к ней Снейп; Милли Буллстроуд тихо хихикнула.
— Потому что вы будете учить нас практике, сэр? — тихо спросила Гермиона.
— Очень узколобо, Грейнджер. Книги бесполезны потому, что Темные Искусства не только крайне разнообразны, но и изменчивы. Их пытаются истребить или хотя бы классифицировать уже несколько тысячелетий. Но как только отважные мракоборцы, — сарказм в голосе профессора мог бы поспорить по едкости с ядом василиска, — отрубают им одну голову, у них вырастают три, причем не описанные ни в каких учебниках. Магия в основе своей есть желание, воображение и ясное представление о желаемом эффекте. И если кто-то обладает достаточно извращенным воображением и достаточными подготовкой и целеустремленностью для его реализации посредством магии… Колющие, рубящие, взрывающие, леденящие, огненные заклинания — это примитив. Но представьте себе сына целителя, довольно специфического целителя, работавшего в некоторых… Специальных Лабораториях чуть более полувека назад… Кто из вас может представить себе гниение внутренних органов?
Большинство студентов в классе согнулось в три погибели, кое-кто зажал рот ладонью. Ясно, что такая мысль пришла в головы большинства школьников впервые в жизни.
— …Ясно представить, в подробностях, со всеми красками и запахами?
Тут и Гарри-то пришлось изо всех сил создавать Небрезгливого Маленького Себя, а, например, Невилл, Рон и Малфой уже с трудом удерживали в желудках остатки завтрака, несмотря на богатую практику в подготовке ингредиентов на уроках Зельеварения.
— Мисс Грейнджер, Ваше воображение столь убого, что Вы не в состоянии представить это даже сейчас? — обратился Снейп к совершенно спокойно сидящей девушке.
— Эм-м-м… мои родители — маггловские врачи, сэр, — виновато ответила Гермиона. — И я… Они брали меня на конференции, сэр. На практические. Два раза. И в клинику тоже.
— Ну что ж… Тогда, если вам доведется снова встретиться, скажем, с Антонином Долоховым, что в настоящий момент маловероятно, но не исключено в будущем, то Вы вполне можете представить, каким — замечу, не входящим ни в какие учебники — заклинанием он мог бы атаковать вас. Причем, вполне возможно, в связи с некоторыми событиями и с наличием у него сейчас массы свободного времени, у него могут появиться и новые идеи…
Тут Гермиону тоже проняло, и Гарри, чтобы отвлечь подругу от разыгравшейся перед ее мысленным взором картины, поднял руку.
— Да, Поттер?
— То есть целители… Ну или бывшие целители… Они одни из самых опасных противников, сэр?
— Вы можете прояснить этот вопрос с мадам Помфри, Поттер. Более того, я советовал бы Вам сделать это: возможно, в этом случае мне повезет не видеть Вас на своих уроках достаточно долгое время.
Гарри кивнул. О достаточно серьезном боевом потенциале школьной медиколдуньи он подозревал еще со второго курса, да и старики со старушками рекомендовали ему никогда не злить медиков.
— Спасибо, сэр.
— Впрочем, — Снейп резко развернулся, — желающие могут изучить некоторые — лишь некоторые! — из возможных эффектов Темных Искусств по этим плакатам.
Гарри пробежался взглядом по развешанным на стенах картинам. На одной из них молодая простоволосая ведьма судорожно дергалась от последствий «Круциатуса», и Гарри вновь пришлось стремительно собрать себя в кучку, так что на безвольную жертву дементора и кровавое месиво, оставшееся от какого-то бедолаги после встречи с инферналами, он смотрел уже совершенно спокойным и почти безразличным взглядом.
— Итак, — продолжил Снейп, — поскольку Темные Искусства изменчивы, как вода, столь же гибкой должна быть и ваша защита. Однако, учитывая всю эту… чехарду с преподавателями, замечу — в большинстве своем крайне некомпетентными преподавателями — я изумлен, что некоторые из вас вообще умудрились сдать СОВ на приемлемые оценки. Так что мы начнем с самых базовых навыков, которые, если вы, наконец, начнете использовать свои головы не только для еды или ловли снитчей, позволят вам в конечном итоге выжить… или хотя бы сдать экзамены в конце вашего седьмого курса.
Гарри подумал, что, судя по ощущениям попного мозга, более легкая задача — сдать экзамены — может потребовать у собравшихся сначала выполнить более сложную: выжить. Уж больно резво и решительно действовал Том, начиная с их четвертого года…
— Темой сегодняшнего урока станут невербальные заклинания. Кто-нибудь знаком с ними? — руки подняла почти половина класса, в том числе почти все гриффиндорцы; Гарри постарался поднять свою руку как можно незаметнее. — Вот как? — прищурился Снейп. — Мисс Грейнджер, в чем преимущество безмолвных заклинаний в бою?
— Во-первых, это быстрее, сэр, — Снейп, несколько изумленный, кивнул. — Во-вторых, противник не знает заранее, какие заклинания вы собираетесь использовать, и это дает… может дать вам существенное преимущество.
Гарри мог бы добавить еще несколько подтвержденных практикой тезисов о внезапных нападениях из засад, к примеру, из-под мантии-невидимки, но, разумеется, опять промолчал.
— Точно по «Стандартной книге заклинаний для шестого курса», мисс Грейнджер, — с отвращением бросил Снейп. — Итак, разбились на пары… Нет, Грейнджер — с Буллстроуд, Лонгботтом… Лонгботтом с Забини…
Гарри обнаружил, что остался один.
— Ах, у нас остался еще и мистер Поттер, — издевательски протянул Снейп; Малфой, стоящий против Рона, хмыкнул. — Ну что ж, мистеру Поттеру придется позаниматься со мной, если это, разумеется, станет не слишком большим ударом по его самомнению. Итак, один из пары пытается проклясть другого безмолвным — безмолвным! — жалящим заклинанием, а другой так же невербально ставит щит. Начали!
Гарри отрабатывал жалящее заклинание на Лаванде Браун, а щиты — на Грюме (точнее — против Грюма) в течение почти всего четвертого курса. Примерно с кануна Святочного Бала и то, и другое время от времени уже получалось у него невербально, а за пятый курс он отточил эти умения, как ему казалось, до совершенства.
Это ему только казалось: Снейп был по-змеиному быстр, и к тому же Гарри уверенно опознал в его движениях постоянную готовность увернуться, чтобы избежать удара, присущую обитателям не слишком благополучных и потому не особо безопасных районов. А значит, Снейп, как и большинство неблагополучных детей, просто обязан быть слишком скрытным, чтобы демонстрировать все свои возможности. Впрочем, как и сам Гарри. Гриффиндорец чуть не пропустил как минимум два укола, и ни одного раза не получил даже шанса задеть профессора. А ведь тот еще и умудрялся наблюдать за остальными парами, сняв между делом с Гриффиндора в общей сложности тридцать пять баллов за вербальное колдовство. Разумеется, шепотки заклинаний слизеринцев он игнорировал.
— Отвратительно, — пробурчал Снейп, оглядывая запыхавшихся учеников; Гарри с изумлением опознал в его голосе свои собственные интонации с первого заседания тогда еще Клуба Тревора. — Поттер — так вообще жалко, — Малфой уже откровенно хохотнул. — Боюсь, я неверно оценил ваши риски. Вполне возможно, многие из вас просто-напросто не доживут до своих ЖАБА.
У Гарри даже не осталось сил удивиться еще и тому, насколько не только интонации, но и мысли (или опасения?) Снейпа совпали с его собственными.
— Класс свободен, — буркнул профессор. — Поттер!
— Й-й-йя, сэр!
— Я больше не желаю видеть Вас на своих уроках в этих Ваших дурацких очках.
— Слушаюсь, сэр! Больше не повторится, сэр!
— Три на три, — сказал Гарри Гермионе и Невиллу, стекая по стенке в коридоре. Гермиона, подвесив в воздухе зеркальце, втирала купленную у близнецов мазь в опухшую скулу: в конце концов, поставленная против нее Снейпом Миллисент Буллстроуд тоже была членом Клуба Тревора, хотя, по понятным и вполне уважительным причинам, и не стала слишком уж активным бойцом одноименной Армии.
