— Что ты сделал с Ремусом, зайчик? — притворно-злобно прошептала она.
— А что он опять учудил? — вздохнул Гарри.
— Прислал мне Патронуса. Здоровенный такой волчина, только лыбится, как идиот. Пригласил меня в маггловский ресторан через… полтора часа, представляешь?
— Так соглашайся.
— Уже. Только, блин, когда я ответ посылала, обнаружила, что у меня у самой Патронус поменялся. И угадай, на какой именно, а? Итак, Поттер, что ты натворил?
— Ты правда хочешь, чтобы я испортил профессору Люпину сюрприз?
— Зайчик, я же не прошу тебя описать кольцо, которое он, как говорят парни, сегодня покупал в Косой Аллее. Я тебя спрашиваю: Что. Ты. Сделал?
— Показал ему кое-какие документы, — пожал плечами Гарри. — Ты ж знаешь, я…
— То-то и оно, что я тебя ОЧЕНЬ хорошо знаю, зайчик. И если я обнаружу, что это какая-то твоя афера…
— Не обнаружишь, там и обнаруживать нечего, — подмигнул Гарри.
Хорошо, что ужатую машинку он захватил с собой, чтобы отдать Дину Томасу, а Колина Криви, который сейчас вместе с братом и двумя слизеринками, габаритной и миниатюрной, лез в карету, они уже давно научили не болтать лишнего.
— Ну ла-адно, — неохотно поверила ему Тонкс. — А про тетушку мою слышал?
— У отца Луны в «Придире» — практически вся информация, что я знаю, — он снова почти не соврал, все-таки профессор Дамблдор был прекрасным учителем. Ну да: смерть была? Была, и даже неоднократная. Пони есть? Ну, должен быть: обещали. А раз есть пони, то в наличии должен быть и принадлежащий животинке скелет, на котором Белла, с помощью прилагающихся к скелету копыт, мышц и иных частей организма, вполне может кататься. А что до того, улетела ли Белла после смерти именно на Луну, и лунности собственно пони — так это малосущественные детали, тем более что о новом ее местонахождении ему действительно ничего неизвестно.
— Министерство не знает, что и думать. Гоблинов даже ее тело не убедило. Тем более, — Тонкс прищурилась, — что в ее камере нашли осколки какого-то зеркала, явно волшебного, и непонятные мягкие комки, такие… дырчато-пупырчатые, вроде клочьев или брызг застывшей полусгнившей пены. Причем такие же брызги, только поновее, нашли в сейфе Лестрейнджей в Гринготтсе.
— А у вас там вообще узников обыскивают? — ехидно поинтересовался Гарри, чтобы скрыть легкий приступ паники; это было слишком близко к провалу. — А то мало ли что туда протащить можно…
— Попадешь — узнаешь, — оптимистично буркнула Тонкс. — Ладно. Все равно ведь не скажешь.
Гарри пожал плечами и поднялся в запряженную фестралами карету.
Они добрались до замка и вошли в Большой Зал. Гарри обнаружил, что практически все бросают на него косые взгляды — и зачастую эти взгляды так же наполнены страхом, как и те, в Министерстве. Впрочем, его собственные глаза безотчетно сканировали пространство вокруг Гермионы в поисках возможных угроз, и кто знает, как это воспринималось остальными.
Им с Гермионой удалось проникнуть в зал еще до основной массы, а вот Малфой специально задержался в вестибюле и затем устроил нечто вроде торжественного входа, под радостные аплодисменты большей части Слизерина и недоумевающий шум трех остальных факультетов.
— Добро пожаловать! — провозгласил Дамблдор, вздымая руки к заколдованному потолку. — Добро пожаловать всем — и нашим новичкам, и тем, для кого этот год уже не первый.
Вошли первокурсники, и Шляпа запела свою ежегодную песню. Судя по всему, на этих каникулах кто-то накормил ее блюзовыми альбомами, но вот киплинговские нотки в ее стихах никуда не делись. Пока старая тряпка распихивала первокурсников по факультетам, Гарри оглядел столы. Отсутствие некоторых знакомых лиц до сих пор нервировало: Лаванда, Сьюзен, Джастин Финч-Флетчли…
— Парвати, — обратился он к новому начальнику разведки Гриффиндора, — а где Гринграсс? Старшую имею в виду, младшую-то сегодня Деннис в карету затаскивал, да и вон она сидит.
— Прекратила обучение, — фыркнула смуглянка, — сочла, что светской леди вполне достаточно курса СОВ, а в плане подходящего кандидата в консорты вы все безнадежны, так что будет искать за границей. Тем более говорят, что она номер «Ведьмополитена», где про свадьбу Лав-Лав говорилось, до дыр зачитала. Дракусик расстроен, а Паркинсон до сих пор злорадствует.
— Имеет право, — согласился Гарри, переводя взгляд на преподавательский стол.
Ему понадобилось трижды пробежать глазами слева направо и обратно: неужели Дамблдор в этом году не смог найти сразу двух профессоров — Зелий и Трансфигурации? И почему тогда Министерство не прислало замену? Затем он по ассоциации вспомнил прошлый год и свой разговор с погибшей потом по его вине МакГонагалл…
— Джинни, — сказал он, не отводя взгляда от места рядом с краем профессорского стола. — Это же…
— То-то и оно, — грустно ответила рыженькая. — А мы-то надеялись…
— Мои соболезнования, — Гарри с искренним сочувствием кивнул ей и Рону.
Когда и сортировка, и собственно пир были окончены, Дамблдор снова поднялся со своего трона.
— Прежде всего, — он улыбнулся в бороду, — я хочу поздравить одного из наших учеников, мистера Драко Люциуса Малфоя, с награждением высокой наградой — Орденом Мерлина третьей степени!
Стол Слизерина взорвался воплями, но Гарри заметил, что профессор Снейп не выглядит слишком уж довольным. Драко стоял на скамейке, потрясая раскинутыми руками и что-то восхищенно-торжествующе орал.
— Да-да-да, — продолжил Дамблдор. — Мистер Малфой проявил наиболее уважаемые в своем Доме качества — хитрость и амбициозность, — насчет хитрости у Гарри были сомнения, но он, разумеется, не собирался их озвучивать, — а также несколько раз серьезно рисковал жизнью, чтобы способствовать уничтожению и окончательному изгнанию из нашего мира нескольких объектов, принадлежавших самому Волдеморту.
При звуке этого имени зал замер и мгновенно замолк. Малфой тоже несколько сдулся, но все еще стоял с поднятыми и чуть разведенными в стороны, ладонями вверх, руками.
— В результате действий мистера Малфоя, как, впрочем, и его отца, которому вследствие этого и по ходатайству своего наследника Министерство заменило содержание в Азкабане на домашний арест, Волдеморт, — поднявшийся было шум вновь стих, — понес две очень тяжелых утраты, что стало серьезным ударом для всех Темных сил.
Зал снова загудел, а Малфой опустил руки.
— Однако, — продолжил директор, — опасность, хоть и не столь велика, как еще пару месяцев назад, все еще остается, — Малфой неловко спустился с лавки и сел, уткнув голову в тарелку. — Поэтому защиты Замка уже усилены, а вас, студенты, мы просим соблюдать все требования, связанные с безопасностью, даже если они несколько усложнят вам жизнь. Я имею в виду, к сожалению, в том числе перлюстрацию поступающей ученикам Хогвартса почты и надзор Аврората над тем, что студенты вносят и выносят из школы.
Столы возмущенно загудели.
— Увы, увы, после событий в конце прошлого года это совершенно необходимо, и то, что эти меры, к слову, записанные в Уставе Хогвартса, ранее не применялись, не может служить оправданием пренебрежению ими.
После этого последовали традиционные тирады об опасностях Запретного Леса, о списке запрещенных предметов (весь ассортимент магазина близнецов попал туда оптом, что вызвало оживление вокруг некоторых учеников, которых братья явно завербовали в качестве дилеров; разумеется, среди них был и Деннис Криви), и о прочих правилах, которые традиционно забывались учениками сразу по окончании речи.
— И наконец, — снова возвысил голос Дамблдор, — позвольте мне обратить ваше внимание на наших новых профессоров. Прежде всего рад сообщить, что Защиту от Темных Искусств в этом году будет вести хорошо знакомый вам профессор Снейп.
— ЧТО-О-О? — взвыл Рон. — Этот…
— Два балла с Гриффиндора, мистер Уизли, — директор строго посмотрел на рыжего, почему-то внезапно схватившегося левой рукой за правую кисть. — Два — это только потому, что Вы успели сказать именно это количество слов. Профессор Снейп является выдающимся знатоком предмета, — почти весь Гриффиндор, не исключая Гарри, хмыкнул, — и я полагаю, что его уроки будут вам крайне полезными.
