И вдруг туман передо мной немного рассеялся, словно подсказывая единственно правильный путь. Осторожно, стараясь не шуметь и пристально вглядываясь в морок, я поплыла вперед. Туман передо мной исчез очень резко. Вот в десяти сантиметрах позади меня он еще клубится плотным маревом, а впереди — ни следа, ни перышка.

Какое-то странное чувство охватило меня. Словно за мной наблюдают чьи-то настороженные глаза. Но никого — ни человека, ни зверя я поблизости не заметила. Ближайшие кусты были достаточно далеко, а лес и подавно. Вряд ли меня смогут застать врасплох. Я, конечно, глупость совершила, раздевшись донага. Но после драки кулаками не машут. Я пристально всмотрелась в берег и тотчас заметила искривший в лучах светил свой комбинезон. Странно, что я раньше не заметила на берегу тех двух валунов, что лежали в метре от моей одежды.

Наверное, я так обрадовалась, заметив воду, что и не подумала внимательно рассмотреть все, что меня окружало.

Ощущение пристального взгляда все не отпускало. Не желая сверкать своей наготой, я не поднималась из воды до тех пор, пока коленями не зацепила каменистое дно. До комбинезона всего-то осталось пара метров.

Не понимая, что же так меня беспокоит, сорвала широкий лист кувшинки, другой, прикрыла ими заветные местечки и встала. Длинные стебли вились и болезненно хлестали по ногам, как живые. Ощущения, я вам скажу, не самые приятные. Ну да ничего, справлюсь.

Быстро преодолела расстояние до комбинезона и, вздохнув с облегчением, нагнулась, чтобы поднять его. И тут мне помешали.

На него, не позволяя мне поднять серебристую тряпицу, вдруг улеглась когтистая лапа. Такого размера, что наступи она мне на голову, и черепков бы не собрали. И даже мокрого места не осталось бы.

Медленно, словно во сне я подняла глаза. Нечто, которое я приняла издалека за валун, вдруг сверкнуло на меня золотистым глазом. Другим. Собственно, оно и сейчас все еще было похоже на небольшую скалу. Я механически, еще не осознав до конца всего ужаса своего положения, дернула за штанину комбеза. И вот тут зашевелилась вторая скала, выпустив из своего чрева еще одну лапу, опуская ее рядом с первой и сверкая такими же огромными глазами. А затем они как-то в унисон зашевелились. Зашелестела, вздыбливаясь, чешуя. От общей массы отделились плоские головы на длинных шеях, нервно забили, разбрасывая вокруг гальку шипастые хвосты.

Мне бы отступить. Убежать. Уплыть. Или, хотя бы раствориться. Но нет. Шок подействовал на меня совершенно неожиданно.

— Отдай, — спокойно сказала я и еще раз дернула на себя тряпицу.

В утробе одной твари зародился тихий рокот. А вторая возьми и выпусти в меня из широких ноздрей струю зловонного дыма.

— Не фыркай на меня, отдай, пожалуйста, — проблеяла я, понимая, что никуда уже убежать не смогу.

Ноги от страха стали ватными и предательски задрожали, вдоль позвоночника, скатываясь и скрываясь между ягодиц, побежали ручейки пота.

А тут еще тварь в кривом оскале обнажила зубы — то ли пугая меня, то ли нагло ухмыляясь. И вот тогда я заорала. Я кричала так, что связки в горле заболели.

Одна из тварей растерялась и подняла лапу, отпустив комбез. Я же, не удержавшись на ногах, поскользнулась. Упала. Острый камень вонзился туда, куда не должен был вонзаться. Обиделась. Вскочила. Всхлипнула то ли от боли, то ли от страха. А тут еще и лиана, все еще зажатая в моей руке больно обожгла, хлестнув по ноге. Вторая тварь все еще лыбилась, удерживая мою одежду. Да к тому же тихий всплеск раздался позади, другой. По всей видимости, меня окружали такие же чудовища.

Не помня себя от отчаяния, я замахнулась и ударила кувшинкой по нагло скалившейся морде, все еще дергая за штанину комбеза в тщетной попытке его освободить. Тварь медленно пятилась от меня, все хлеставшей и хлеставшей ее вкривь и вкось. Из чистого упрямства она все еще удерживала тряпицу одним лишь острым когтем. И вот я уже почти освободила свою одежду. Остался всего один удар, один шажок, как вдруг, схватив меня под ребра и выбивая из легких воздух, чьи-то железные руки поднимают меня в воздух.

Под чей-то громкий вопль "Ффффууууу" в том месте, где только что была моя нога, с лязгом смыкаются, выбивая искры, челюсти второй твари.

Я не видела того, кто спас меня от клыкастого чудища. Зато необыкновенную внешность мужчины, оравшего на зверя и наносившего увесистые удары кулаками по его морде, мне не помешали рассмотреть ни испуг, ни боль, стрельнувшая в сжатых стальными тисками ребрах.

Белые, словно притрушенные серебристым инеем волосы змеями взвивались в воздух. Под сурово сдвинутыми светлыми бровями сверкали яростью непроглядно черные глаза. Орлиный нос, немного острый подбородок и резкие, угловато высеченные скулы. Вдобавок ко всему этому белоснежная, не тронутая загаром кожа на натянутых тугих мышцах придавала этому мужчине просто сказочный вид. Вот только бессмысленные для меня словечки, странно напоминавшие забористые ругательства, которыми он осыпал пятившихся чудовищ, доказывали, что это вовсе не обнаженный эльф из сказки, а самый настоящий мужчина из плоти и крови. Причем, довольно высокий. Не гора мышц, но одного взгляда достаточно, чтобы распознать в нем опасного хищника.

Другая гора мышц, которую я не могла увидеть, но явственно ощущала своей спиной, в мгновение ока унесла меня подальше от монстров, грозный рык которых с каждым словом и ударом, роняемых на их головы становились все тише и жалобней.

Под ногами спасшего меня, смею предположить — мужчины заплескалась озерная вода. Пусть я и не видела больше тех жутких тварей, но они все еще стояли у меня перед глазами. Да еще над ухом кто-то истошно вопил, лишая меня возможности успокоиться и перевести дух.

— А ну, цыц, — защекотал мне ухо тихий, будто переливающийся бархатными нотами голос. И для убедительности еще крепче прижал меня к себе.

Вопль, раздирающий мой слух, тотчас прекратился. Оу, оказывается, орала именно я.

Воцарившаяся вокруг меня тишина показалась до одури звенящей. Дыхание сперло и сердце грохотало где-то в горле, выбрасывая в кровь адреналин. Мне не верилось, что это происходит со мной. Я не верю, что это не сон. Стойкое ощущение того, что я должна быть не здесь, не покидало меня.

А тут я вдруг вспоминаю, что тот блондин был совершенно нагим. Я прислушалась к своим ощущениям, на всякий случай прикрываясь слегка привядшим листом огромной кувшинки, который я так и не выпустила из рук.

Но тело, кажется, совершенно онемело, и кроме легкого покалывания я больше ничего не чувствовала. Я застыла, сжав пальцы до хруста и прислушиваясь к тихому дыханию, раздававшемуся за моей спиной.

И только через несколько секунд после того, как я затихла, железная хватка ослабела. Я стала сползать вниз, все еще поддерживаемая чужими руками. И вот тут я поняла, что на моем спасителе нет ни лоскутка. Мне даже почудилось, как покалывают спину жесткие волоски, вившиеся на мужской груди. А едва мои ноги коснулись воды, как между ягодиц устроилось нечто жесткое, горячее и пульсирующее. Тут я и вовсе обомлела. Шумный вздох, обжегший макушку и руки, вновь крепче обхватившие меня… И я застываю, забывая дышать.

Сердце в груди делает кульбит, пропускает удар и вновь пускается вскачь, когда я слышу скрип гальки, а затем и всплеск воды под быстрыми приближающимися шагами.

— Ну как она? Цела? — в поле моего зрения появляется блондин.

Он бесцеремонно хватает меня за ногу, внимательно ее осматривает. Выпуская, хватает другую. Но, даже убедившись, что звери не причинили мне вред, так и не выпустил мою конечность.

Он бросил взгляд мне за спину, снова посмотрел на меня. Холодный, невозмутимый, и с такими же холодными руками, как и его взгляд. Его вполне можно было бы принять за человека альбиноса, если бы не непроглядно черные глаза.

Невольно я попыталась выдернуть ногу из его холодных рук, но он только перехватил ее под колено и сделал шаг вперед.