И так оно и получалось. То одна проблема, то другая неприятность. За заботами и хлопотами мужчины перестали смотреть друг на друга волком. И даже, скрипя зубами, согласились лечь в одну постель. Каприсуэль мило улыбнулась, вспомнив, какие представления с обмороками ей пришлось разыгрывать день за днем, чтобы добиться этого.

Еще раз погладив выпирающий животик, потянувшись, словно кошка, она вдруг замерла… Создатели! Она совершенно забыла о чудище, уничтожившем три летательных шлюпа и чуть не разорвавшего на части Суоми. Бедная девочка! Как она?

Каприсуэль вскочила на ноги, обулась и забежала в выделенную девушке спальню. Но там Суоми не оказалось. В груди что-то больно кольнуло, когда она вспомнила, что девушку нес на руках Дэниэл. Она не могла не замечать, каким скованным и напряженным он стал после того, как нашлась Суоми. Почему же? Что его так беспокоило? Стыд, совесть замучила, или… может…

— Нет, не может, — шлепнув ладонью себя по губам, вскрикнула Каприсуэль и выбежала из комнаты. — Моя ревность глупа и беспочвенна.

— Но, так ли беспочвенна? — зашевелилась где-то в глубине темная мыслишка.

Ведь именно для него и для его брата-близнеца этих девушек готовили в жены. Так сказать, с благородной целью — возродить человечество. Но одна смелая человеческая женщина-ученая, по до сих пор неизвестным Каприсуэль причинам, отказалась воплощать тот план в действие, попросту усыпив претенденток на роль спасительниц человечества в барокамерах-саркофагах. Не состоявшиеся женихи так и не поняли, кто виноват в том, что они потерпели фиаско. И только Каприсуэль, которая сейчас вполне могла бы находиться в одном из саркофагов, знала правду, иногда мучавшую ее, словно раскаленный прут. Ведь не так легко было утаивать правду от любимого…

Сколько раз она повторяла себе, что давно простила Дэниэла за его ошибки и проявленную жестокость. Но события не так давно прошедших дней все еще иногда мучали ее по ночам.

А вот эту историю я рассказываю в бесплатном романе "Каприсуэль. Во власти желания"

Вот и сейчас непрошенная ревность больно заворочалась в ее сердечке.

А что если… он не так уж и равнодушен к девушке, как это демонстрирует?

Единственное место, где логично было бы искать Суоми, кроме ее спальни, конечно, это — медотсек. Туда-то и пошла Каприсуэль, то и дело, срываясь бегом. Мягкий серебристый комбинезон аппетитно обтягивал ее ладную фигурку, упруго поддерживая подросший животик. Это именно Лиам, внутри которого жила звериная сущность, услышал однажды утром, что в ее утробе бьется не одно, а два крошечных сердечка. Срок был еще слишком мал, чтобы Нола смогла подтвердить или опровергнуть это чудо теми скудными медицинскими средствами, что остались целыми после крушения. Но Каприсуэль верила чутью своего второго возлюбленного и не сомневалась, что внутри нее растут двое крошечных сыновей. Вот была она в этом уверена, и все тут!

За этими тяжелыми думами она и не заметила, как оказалась у входа в медотсек. Толкнув дверь, она стремительно прошла через камеру, обдавшую ее дезинфицирующим воздухом-коктейлем, и вошла в зал, где в тишине стояли саркофаги. Она нервно оглянулась, и никого больше не заметив, прошла в следующую комнату. А вот там уже она застала весьма уважаемую компанию.

За узким столиком на передвижных стульях сидели Нола и Суоми. В руках у них были пробирки, а посреди стола стояло блюдо с корнишонами. Каприсуэль очень полюбила этот деликатес, выращиваемый в подаренном им оазисе.

Она и сама не отдала себе отчет, с каким облегчением застала этих двоих … и без Дэниэла.

— Привет, девочки, — она без приглашения придвинула к столу еще один стул, взобралась на него и потянулась к корнишону, — вы Дэниэла не видели?

Суоми тут же отрицательно покачала головой, а вот Нола фыркнула:

— Был тут твой ненаглядный, да сплыл.

Ее язык уже довольно серьезно заплетался, а пьяный взгляд умильно переползал с одной девушки на другую. Насколько она не любила Дэниэла, настолько же она обожала Каприсуэль.

— Сгрузил Суоми, словно куль и отправился к … сама знаешь, к кому. Не буду поминать имя дьявола вслух.

Каприсуэль с тревогой посмотрела на Суоми. Та не выглядела ни особенно испуганной, ни ушибленной. И Каприс, наконец-то вздохнула с облегчением.

Откусив кусочек корнишона, она проследила, как Нола подлила себе в пробирку зелья и обменялась с Суоми понимающими взглядами. В отличие от дока, девушка лишь делала вид, что пригубливает ядреную настойку. Каприс улыбнулась — она и сама ранее, не желая обижать гостеприимную Нолу, частенько лишь делала вид, что потягивает угощение.

— Мне тут, кстати Суоми призналась, что в саркофаге ей снятся странные сны. Похожие на те, что видишь ты, — обратилась она к Каприс.

Молодая женщина посмотрела на дока, перевела взгляд на девушку, уже собравшись поправить Нолу, что она во сне посещает, а иногда просто говорит с людьми, близкими ей. А у Суоми здесь никого близкого нет. По-настоящему близкому. Но очень кстати вспомнила, что такие слова были слишком уж жестоки и бедная девушка вполне может расстроиться из-за них.

А уже в следующую секунду напряглась. А почему бы и нет? У всех этих девушек были с ней общие предки. А значит, что и Суоми ей по-особенному близкий человек. Возможно, именно потому она могла говорить с ней во сне. А если в Суоми течет такая же кровь, как и у нее, то она вполне может путешествовать во снах. И даже кое с кем разговаривать.

— Ты с кем-то встречалась во сне? — прямо спросила Каприсуэль.

Девушка, зардевшись, кивнула головой.

— И с кем же? Расскажешь?

Но видя, как Суоми отвела глаза, догадалась, что та еще не готова поделиться с нею своими снами. Ну что же, вытряхивать расспросами девушку на изнанку она не будет. Им и без того, есть о чем поговорить.

— Не хочешь рассказывать, и не надо. Не смущайся, Суоми. Просто знай, я готова с тобой обсудить эту способность тогда, когда будешь готова ты. А пока может, расскажешь о своих приключениях? А то мои мужчины молчат, словно заговорщики. А мне же так интересно обо всем узнать.

— Ох, об этом, — и Суоми засмеялась.

Ее рассказ полился плавно и неспешно. Иногда ее перебивали подковыристые замечания дока и заливистый смех Каприсуэль. Ей и самой ее приключение уже казались веселой сказкой, когда вдруг один из клинков, висевших на самодельной перевязи у нее на поясе, вдруг стал накаляться. Она отчетливо почувствовала жжение в том месте, где клинок соприкасался с телом.

Я не помню, чтобы еще когда-нибудь так хохотала. Если поначалу мое пробуждение и последовавшие за ним события казались страшной сказкой, то сейчас, в этой тесной и почти пустой комнате без единого окна, все показалось очень даже веселым. Особенно веселились мои новые подруги, когда я вспомнила и красочно описала, как за мной гнались по берегу озера обнаженные красавчики. Я и сама мечтательно хихикала, вспоминая их гибкие тела, облепленные тугими мускулами, буйные гривы волос, развевающиеся на ветру и яркие, фантастического цвета глаза. Я уже и не вспомню их цвет, но то, что они были совершенно необыкновенные — это уж точно.

Предавшись воспоминаниям и глупо улыбаясь в ответ на комментарии подруг, я не сразу заметила, что темный клинок, доставшийся мне после странного сна, вдруг стал нагреваться. Сначала я на автомате почесала зудящее место. А когда руку обожгло от соприкосновения с клинком, вот тут я уже испугалась. По абсолютно черному лезвию вились, разгораясь, серебристые узоры.

Я вскочила, невольно охнув, и попыталась снять клинок, хранившийся в самодельных ножнах. Но казалось, что чем больше я его трогаю, тем больше он жжет.

— Ого! А это что еще за фокус? — удивилась Каприз.