«Ты решил остаться жить в Вене? Если так, то я занимаю твою комнату».

И, к слову об иди… О простых людях, не отягощенных гением. Шерлок понимает разницу во времени и быстро заключает — Джон словил ночную хандру и решил покапать ему на мозг. Что ж, друга можно понять: с учетом адреналиновой зависимости, которую тот старательно отрицает, ему действительно приходится несладко без уже привычной встряски.

Джону скучно, и Шерлок победоносно усмехается экрану телефона, быстро строча в ответ короткое:

«Даже не думай».

Он считает до десяти, и старая-добрая предсказуемость Ватсона не заставляет себя ждать. «Ох, Джон, если бы ты только знал, чем я сейчас занимаюсь». Шерлок представляет лицо Ватсона и едва сдерживает смех. Да, Джон определённо бы потерял дар речи.

«Лестрейд принёс три дела — скука, но без тебя не справляются».

Шерлоку скука сейчас может только сниться.

«Передай Грэму и Скотленд-Ярду мой пламенный привет».

«Его зовут Грэг!»

«Что за идиотское прозвище?» — задаётся вопросом Шерлок, но решает, что разговор пора заканчивать. Время сейчас — весьма ценный ресурс, а план по побегу из Индии ещё до сих пор находится на уровне экспромта и потрясающего везения.

«Без разницы, Джон. Не отвлекайте меня по пустякам, я занят! Скоро вернусь».

Восстановить водно-солевой баланс одной бутылкой минералки удаётся так себе, но уже хоть что-то. Шерлок копается в ноутбуке, быстро пролистывает мэйлы от Грэма-Грэга, грозно строчит сообщение о том, что они все кретины, раз не состоянии понять, что миссис Джонсон убил садовник, с которым она спала, а не муж. Шерлок начинает закипать и второе дело разумно не открывает, переключая внимание на наличие билетов до Стамбула и Вены. Бинго, билеты есть, проблема одна — нет паспорта. От греха подальше переключается на вкладку поисковика google и с минуту размышляет над своими дальнейшими действиями. Положение далеко от плачевного, но некоторые моменты заставляют Шерлока собраться окончательно. Откинувшись на стул, он погружается в свои чертоги, просматривая события минувших дней словно ленту старого кинофильма. Арендованная машина осталась в порту — Шерлок позвонил в компанию с корабля, сообщив о её местонахождении, здесь не должно возникнуть проблем. Если бы возникли, то он бы уже был осведомлен. Дальше — звонок в скорую, совершать который не было ни малейшего желания, но это было необходимо по ряду причин. Шерлоку глубоко плевать, оказался ли спасен Имран Дархада, имеющий внушительный послужной список в Джамаат уль-Ансар — видит бог, такие люди должны умирать мучительно и долго, — но его жена, маленькая испуганная женщина, не должна страдать за этого выродка. Шерлок успокаивает себя тем, что поступил правильно, но вина перед женщиной всё равно сжимает внутренности холодной рукой сомнения. Шерлок встряхивает головой, мокрые волосы бьют по щекам, отгоняя ненужное сейчас наваждение недремлющей совести. Резко хватается за телефон и пишет смс Малкольму, своему верному Санчо Панса{?}[оруженосец Дон Кихота] в спасении Ирэн, слепо надеясь на то, что со вчерашнего дня ничего не поменялось. Малкольм отслеживает любую возможную информацию о казни Ирэн по базам с самого начала. Если что-то просочится, то план полетит ко всем чертям. Самое худшее для Шерлока — подключится Майкрофт. Это страшнее, чем вся террористическая группировка, вместе взятая. От одной мысли об этом у Шерлока сводит челюсть и сжимаются кулаки.

— Ну же, чёрт тебя дери, отвечай.

«Всё в порядке, мистер Холмс. Казнь не обнародована».

Резко испорченное настроение немного улучшается, но желание скурить вторую сигарету не отпускает. Шерлок тихо чертыхается и жалеет, что не прихватил с собой сотню никотиновых пластырей, но рвение убивает в зачатке, раздавая дальнейшие указания. Кое-что продолжает волновать его, хочет он того или нет. Первое — остановят ли его для дальнейшего «уточнения деталей» в аэропорту Мумбаи о том, как он, прилетев в Пакистан, оказался на территории Индии. На этот счет работает всё тот же Малкольм, вот только Шерлока до скрежета зубов раздражает тот факт, что владеет ситуацией не он сам. Свою верность хакер доказал давным-давно, как и уверил в собственных, если не гениальных, то довольно близких к этому громогласному понятию способностях, но спокойствие это приносит едва ли. Остается положиться на возможности Малькольма в киберпространстве, потому что другого варианта у Холмса просто-напросто нет. Точнее, вариант существует, но Шерлок его не рассматривает. Брат — самая крайняя и самая унизительная мера, к которой он прибегнет лишь в том случае, если всё развалится окончательно и бесповоротно. А пока… пока всё ничего.

Второе, что заботит Шерлока, не меньше, чем первый пункт — кому именно перешла дорогу Ирэн и жив ли этот человек по сей день. На казни он убивал без разбора, выяснять имена — дурной тон, когда на кону стоит выживание в кратчайшие сроки. Он наблюдал за Ирэн всё время, что они провели вместе, но даже в столь уязвимом положении, прочесть её так и осталось затруднительной задачей. Его выводы лежат на поверхности, да что уж там, даже Джон, не обладая мощными дедуктивными способностями, с лёгкостью бы смог заключить то же самое, к чему пришёл сам Шерлок. Возможно, даже больше, потому что Джон был на Афганской войне и видел изнутри те ужас и страх, с которыми сталкиваются люди, попавшие туда. Ирэн бледна — её нечасто выводили на солнечный свет, иначе бы, даже имея столь не склонную к загару кожу, она бы всё равно покраснела и это бы осталось отпечатком на некоторое время. Ирэн похудела — это заметно даже в одежде, а без неё ещё больше бросилось в глаза. Красота не померкла — вряд ли такую женщину можно лишить столько мощного оружия месяцем плохого питания, — но очевидно, что она была лишена многого. Но, если внешность восстановить легко — Шерлок уверен, что Ирэн хватит недели, чтобы вернуться в нужную ей форму, — то с моральным состоянием дела обстоят куда сложнее. Пусть явных ПТСР-признаков в поведении Ирэн и не было обнаружено, но это вряд ли меняет суть дела. Большинство солдат, переживших войну, чувствуют себя до поры до времени вполне нормально, пока с ними не случается то, что психологи называют «триггером». И, как забавно устроена наша психика — этим триггером может послужить что угодно. Резкий звук, аромат, глупая передача по телевидению, чей-то рассказ… Перечислять можно бесконечно, но одно Шерлок осознает вполне отчетливо — после такого люди могут сдаться. Не вернуться назад. Ирэн, безусловно, сильная женщина, но видимо сам Шерлок и расставил ловушки вокруг, и теперь угождает в каждую на постоянной основе. Игра в спасителя и жертву — тривиально и глупо. Избито и пошло, если уж откровенно, но Шерлок попадается и сам себя ненавидит за это. Признаться в том, что защищать Эту Женщину до безумия приятно — страшно, и он упорно отгоняет предательские мысли. Признаться себе в том, что ради её восхищения он раскрыл бы ещё парочку определённо лишних для чужих ушей секретов государства — невозможно. Химия, простая химия, феромоны её тела, считываемые как сигнал — в его случае S.O.S. большими кроваво-красными буквами на изнанке сознания, точно оттиск помады от Dior. Шерлок знает всё это, читает по сто раз на день в других, но теоретическое знание разбивается о жестокую реальность, когда Она действительно совершает всё это безумие с ним самим. Ей ничего не стоит — ни-че-го. Усмешка, взгляд, грациозный шаг… И сердце расшибает грудную клетку, гремит внутри Шерлока и притягивается к ней помимо его собственной воли.

Противиться, врать себе, другим, раскрывать дела, расширять сознание героином и им же сознание сужать — все способы использованы. Ничего не помогло и поможет — теперь уж точно — вряд ли. Смирение приходит — оно же и пугает. Шерлок продолжает внутренний спор, но уже не так рьяно, почти спокойно, больше не веря тому, что сам когда-то так опрометчиво сказал о дефективных сантиментах и…

— Шерлок! — он инстинктивно дёргается и, фокусируясь, поворачивает голову на зов. Чертоги растворяются, и перед ним Ирэн, только из душа, чуть взволнованная, но, в тоже время, усмехающаяся. Набор фактов собирается в единую картину и он, наконец, откликается в тон ей: